– Матушка была немногословна, – ответила Агнес. Помедлила и добавила: – Она призывала меня брать пример с Трюффо, а не с Гумбольдта.

Сестуро расхохотался, а на лице Францони вновь мелькнула стремительная улыбка. Трюффо и Гумбольдт были главными комическими персонажами пьесы «Месть лягушачьего короля», классики саранского театра. Трюффо, прямой и невозмутимый, вечно самым последним реагировал на происходившее и неизменно становился объектом шуток Гумбольдта. Этот последний был в полтора раза умней, но постоянно ввергал их обоих в неприятности и несчастья.

– Итак, – сказала Францони. – Королева в целом одобрила твою кандидатуру, из уважения к твоей матушке конечно. Ты же… исключительно компетентна в фехтовании, куда лучше большинства. Осталось пройти последнее испытание.

Вот тут Агнес уже не удержалась, сдвинула брови. Еще испытание?! Про добавочную проверку ей мама ничего не говорила…

– Сестуро?

Агнес нахмурилась круче. Францони отступила к стене зала, Сестуро же поднялся со стула и направился к Агнес. Он оказался еще огромней, чем выглядел сидящим. Выше девушки не менее чем на фут и много, много тяжелее. Причем сала на нем не имелось – под налатником угадывались сплошные мускулы.

– Не царапаться, не кусаться, – сказал великан. – Захочешь сдаться – просто хлопни ладонью по полу.

– Мы что, бороться будем? – спросила Агнес. Голос так и норовил сорваться на писк, что ей весьма не понравилось.

– Ага, будем, – сказал Сестуро. – Никто не сможет стать мушкетером, покуда не уложит меня на лопатки в бою без оружия.

– И надолго надо вас уложить? – спросила Агнес. Говоря так, она понемногу пятилась и шарила взглядом по сторонам, ища что-нибудь… что угодно, способное помочь.

– Да просто уронить, и довольно, – ответила Францони. – Невыполнимых заданий мы тут не даем.

Агнес потихоньку обошла Сестуро кругом. Возможно, он медлителен, подумала она, пристально наблюдая за каждым его движением. Люди подобных габаритов редко способны к быстроте. Если она сорвет дистанцию, обовьет ногами его лодыжки и скрутит…

Медлительным Сестуро не был.

Агнес только успела изготовиться для броска, когда он сам прыгнул вперед и огромный кулачище коснулся ее головы. Бросок превратился в падение, и гигант-мушкетер подхватил девушку за мгновение до того, как она рухнула на каменный пол и покалечилась сильнее, чем от его кулака.

– Сестуро! – воскликнула Францони. – Ну нельзя же так бить!

– Да разве я бил? – пророкотал великан. Он бережно уложил Агнес наземь, стащил с нее огромные краги и подсунул ей под голову. – Уже в себя приходит.

Агнес сморгнула, втянула воздух, закашлялась. Несколько мгновений ей не удавалось сообразить, что вообще происходит. Над ней стоял огромный мужчина-мушкетер. У него за спиной просматривалась стройная мушкетерша…

Потом все встало на место. Агнес тихо зарычала и попробовала подняться, но Францони шагнула к ней, нагнулась и с легкостью удержала.

– Нет, – сказала она. – Теперь до вечера отдыхай. Слуги тебя проводят в покои.

Агнес посмотрела на нее и вновь попыталась подняться, но не смогла. Голова болела, взгляд никак не удавалось сфокусировать.

– Я… я провалилась? – выговорила она.

– Вообще-то, не я на полу, – сказал Сестуро каким-то странноватым тоном.

Агнес больше не пыталась подняться. Ее почти захлестнуло отчаяние: все, конец, поражение… Но эта нотка в голосе Сестуро прозвучала как некий намек.

Оба мушкетера королевы смотрели на нее, ожидая чего-то. Какого-то действия… Это явно был последний шанс, но она едва могла двигаться, и у нее точно не имелось ни малейшей возможности сбить Сестуро с ног. Ни ударом, ни ловким приемом.

…Хотя это могло оказаться вовсе не испытанием навыков. Это она так предположила. И перешла к делу, а Сестуро лишь отреагировал подобающим образом. Агнес поймала его взгляд и, как могла, сфокусировалась на нем, превозмогая пульсирующую боль в голове.

– Сьёр Сестуро… вас, похоже, разгорячило движение… не желаете ли… не желаете ли прилечь и слегка охладиться? – слабым голосом выговорила Агнес.

Сестуро насмешливо скривил губы, покосился на Францони. Та решительно кивнула.

– Какое позорище! – прогромыхал бас Сестуро. Гигант сперва припал на колено, потом горной лавиной обрушился на пол и вытянулся во весь рост, раскинув руки. – Меня валяет в пыли какая-то деревенская новобраница…

– Это ваша любезность вас сокрушила, – тихо сказала Агнес. Откинулась на перчаточную подушку, и все тело охватило невыразимое облегчение. Даже головная боль отступила. – За что я премного вам благодарна…

– Добро пожаловать в ряды мушкетеров королевы, кадет Дескарэй, – сказал Сестуро, поднимаясь с таким долгим вздохом, словно его нагло разбудили ни свет ни заря. Подал руку Агнес и, когда та ее приняла, без малейшего усилия поставил девушку на ноги.

– Все же ты до вечера полежи, – сказала Францони. – Я пошлю в госпиталь за одним из докторов-магистров. А то ведь Сестуро у нас такой, даже его легчайшие удары без последствий не обходятся…

Она вытряхнула из раструба краги бронзовый жетончик и засунула его в поясной кошель Агнес.

– Это тебе пропуск в Звездную Крепость через ворота у шлюза. Явишься в казармы после завтрака, только не очень рано.

Агнес кивнула, и от простого движения к горлу подкатила желчь. Отчаянным усилием она заставила себя сглотнуть, пытаясь удержать равновесие и сражаясь с головокружением. Сестуро поддержал ее под локоток.

Францони дважды хлопнула в ладоши, и этот резкий звук заставил Агнес вздрогнуть. Мощные дубовые двери со стоном распахнулись, и вошла четверка слуг с носилками. Как и все занятые тяжелым однообразным трудом, они являлись отверженцами, чья серая одежда предупреждала окружающих об их несовместимости с ангельской магией: случись кому применить ее к ним – результаты, скорее всего, окажутся смертельными. Либо для мага, либо для объекта воздействия… а может, и для обоих.

– Доставьте сьёр Дескарэй в ее покои, – распорядилась Францони. – Ты живешь в гостинице у доброго Хобарна?

– Да, – еле слышно ответила Агнес, по-прежнему донимаемая позывами тошноты. – У Хобарна, на улице Скороходов. Не надо мне носилок…

Отверженцы как раз приблизились с оными, но Агнес от них отмахнулась. Выпрямилась во весь рост и даже отодвинулась от поддерживающей руки Сестуро.

– Я вполне способна дойти до «Головы грифона», – сказала она, вскидывая подбородок. – Только я не стану в постели валяться. Я напьюсь! И буду в кости играть!

– Вот и отлично, – сказал Сестуро. – Мушкетерам приличествует бедность. Это заставляет нас злее сражаться!

Агнес скосила на него глаза, потому что голову поворачивать было больно.

– Я выиграю, – уверенно заявила она. – Доброго дня вам, сьёр Сестуро, сьёр Францони. До завтра!

Агнес низко поклонилась обоим, разогнулась, едва не свалившись, и неверной походкой отправилась забирать свои перчатки, шляпу, шпагу и плащ. Прижав неуклюжий сверток к груди, она зашагала прочь… угодила прямиком в стену рядом с дверьми, медленно сползла по стене и осела на пол, почти лишившись сознания.

– Какое упорство, – сказал Сестуро. Поглядел на свой кулак и добавил: – Я правда старался стукнуть едва-едва…

– Итак, доставьте сьёр Дескарэй в ее покои, – повторила Францони.

Отверженцы послушно кивнули. И, подобрав новоиспеченного мушкетера королевы, без особых церемоний взвалили на носилки – вместе с имуществом.

– Сколько там еще соискателей? – спросил Сестуро.

– Дюжина, – ответила Францони. Она провожала глазами носилки с Агнес. – Перспективных, похоже, ни одного. Но эта Дескарэй… вот из кого получится отменная фехтовальщица!

Университет Бельхоллы включал не один десяток строений, двориков и садов на левом берегу реки Лейре. Когда-то давно он представлял собой едва ли не отдельный городок: кругом возделанные поля, к северу город… и попасть туда можно было только на лодке. За столетия над рекой выгнулись мосты, а город раздвинул границы. Теперь Бельхоллу со всех сторон охватывали его защитные стены.