========== Первая ==========

Горы разномастных тканей лежали на диване в гостиной. Просторная, светлая квартира располагалась в северной части Лондона в малоэтажном доме.

— И что мне лучше надеть? — сокрушалась темноволосая девушка, закусив ноготок большого пальца.

Она подошла к большому, раскрытому шкафу и посмотрела на бескрайнее количество одежды. В конечном итоге, ее выбор пал на темно-синюю блузку с рукавами три четверти и юбку чуть выше колена в крупную клетку. Чулки Панси не любила, предпочитая удобные колготки, хотя бывшая слизеринка была поклонницей красивого белья. Надев удобные лодочки на небольшом каблуке, она расчесала гладкие волосы и поправила тщательно нанесенный макияж.

После победы над безумным темным волшебником прошло пять лет, и теперь, в связи с арестом родителей и конфискации всего имущества, Паркинсоны навсегда утратили почетное место среди аристократии волшебников. Благо, осталась просторная квартира, которую родители подарили на семнадцатилетие единственной дочери, заведомо оформив все документы на нее. Панси невольно вспомнила все унижения, судебные заседания и крики с трибун о максимальной мере наказания для родственников. Тогда ее лишили почти всего и хотели арестовать даже ее собственную жилплощадь, особое упорство проявляла выскочка Грейнджер.

«Лохматая сука.» — возмутилась про себя девушка и фыркнула своему отражению в зеркале.

Эта ненависть не угасла со времен обучения в Хогвартсе. Грейнджер упорно лезла в помощники к министру магии, оставшись все той же тощей сельдью, какой была в детстве и юности. Только изменила свою прическу, вечно нечесаного гнезда, укоротив патлы чуть выше плеч. Министерство неустанно нахваливало это грязнокровое недоразумение, называя героиней и самой умной ведьмой столетия.

«И как ее Уизел терпит?»

Паркинсон читала в газетах про их недавнюю свадьбу, которую естественно спланировала тощая зубрила. Ее рыжий муженек, помесь человека и гиббона, представлял из себя двуногое вонючее животное, по крайней мере на вид.

Панси прищурилась, вспомнив о самом главном засранце Гриффиндора. Девушка не желала думать о нем, но разум все равно воспроизводил из памяти последние колдографии избранного мальчика с круглыми очками.

— Потти…— растянули прозвище ее блестящие, полные губы.

Во время учебы, она была в компании Драко Малфоя, тесно принимая участие во всевозможных проделках беловолосого слизеринца. Именно он стал называть так очкастого мальчишку, который успел измениться за это время.

Весьма кардинально, что никак ею не принималось.

Конечно, Поттер остался тем же придурком, тянущим свою улыбочку наивного идиота, однако теперь, вместе с широкими плечами, прямой спиной и пронзительно зелеными глазами добавилась некая отчужденность и грубость черт лица. Линии приобрели больше углов и четкости, добавив образу опасности, которую она раньше не замечала.

«Ее просто не было!»— с жаром уточнила для себя бывшая слизеринка.—«Он тайком пожирает какие-то грибы!»

— Грибы, мать их! — Панси засмеялась, представив жующего Поттера с мухоморами во рту.

Свои космы, очкастый стал укладывать набок, стараясь придать образу больше серьезности, но все равно, густые волосы упрямо не поддавались его стараниям.

«Идиот, с такими проблемами надо к цирюльнику обращаться.»

Паркинсон отыскала под одеждой на диване свежий номер «Ежедневного Пророка». С главной страницы блистала так раздражавшая ее физиономия гриффиндорца. Все те же круглые очки, мантия аврора и куча похвалы в статье, посвященной мракоборцам. Девушку злило в нем почти все. Отдельно подгорало от орды вечно восторженных, самонадеянных дур, мечтавших раздвинуть ноги перед любимчиком магической Британии. Почти каждая вторая волшебница, начиная с пятнадцати лет, представляла себя возлюбленной этого подросшего гнома.

Панси искренне удивилась, узнав, что Поттер расстался с рыжей Уизли. Им пророчили свадьбу и счастье в семейной идиллии с кучей заделанных рыжих засранцев. Девушка предположила, что сама Уизлетта могла его бросить, предпочтя карьеру в квиддиче.

«Видимо второе, он же реально придурок.»

Сколько раз, они с Малфоем задевали Поттера и смеялись над ним, но он почти всегда делал нейтрально-равнодушное выражение лица, словно ничто его не трогало или ему было все равно. А вот Грейнджер и ее муженька разозлить удавалось. Ее гнездо часто электризовалось от гнева, а лицо становилось красным, как помидор. У Уизела бледнели веснушки и лицо приобретало вид последней стадии тотальной деградации.

«Даже динозавры были по-умнее.» — девушка захватила сумку с пером и пергаментом и накинула на себя мантию с окантовкой из серебряной, переливающейся ткани.

Она протяжно выдохнула, задержавшись у входа на некоторое время.

Паркинсон предстояло в течение трех месяцев, каждый день лицезреть эти ненавистные рожи. Ведь она решила стать репортером, точнее публицистом. Раньше, Панси планировала построить карьеру в министерстве магии, но чертова война, Темный Лорд и упрямая грязнокровка позаботились о сливе всех планов в унитаз.

«Тотальное невезение.»

Благо, у отца остались кое-какие связи, и ей удалось устроиться в конце шестого курса в помощники к Варнаву Кафу, редактору «Ежедневного Пророка». Она начала стажироваться летом, во время каникул, и ее характер написания материала высоко оценили более опытные публицисты и критики. Да и в карман за словом Панси не лезла, могла задавить оппонента, как насекомое, мечтая научиться злословить также изощренно, как это делал ныне покойный профессор, Северус Снейп.

И вот теперь, когда через эти три месяца, было решено устроить грандиозное празднование в честь юбилея победы над злом. Бывшей слизеринке выпала честь публиковать объемный материал о героических приключениях Аврората. А чтобы это сделать, ей потребуется информация от благочестивых аврорских дегенератов, во главе которых стоял очкастый гном. Девушка с неохотой признавала, что Поттер на всех фото получался слишком сладким, приторным и, как специально, напичканным тестостероном. Ей приходилось сдерживать мимику своего лица, чтобы не поморщиться от ожидаемого раздражения или чего-то другого.

Бросив последний взгляд в зеркало, девушка задумалась. Сама Панси тоже изменилась за эти годы. Если раньше она носила почти черный оттенок волос, то сейчас, это был более теплый цвет с карамельными и ореховыми переливами. Удлиненная челка мягко обрамляла лицо, а густая копна волос струилась до лопаток. Удобная длина и хороший уход подчеркивали блеск и шелковистость прядей. Кожа осталась такой же молочно белой, без единого изъяна. Она немного изменила и оформила подходящую форму бровей в разлет, чуть подрисовывая кончики карандашом. Губы не изменились, а вот лицо приобрело более выраженные высокие скулы. Нос с горбинкой раньше казался несуразным, но теперь смотрелся очень гармонично, после того, как исчезли круглые щеки.

Что касаемо фигуры, то она была Ахиллесовой пятой Панси. Она была склонна к полноте и обладала пышными формами. В Хогвартсе, Грейнджер часто называла ее коровой или слонихой и это больно ударяло по самолюбию слизеринки. Но терпение и воля, вместе с маггловским велотренажером, помогли избавиться от лишних килограммов. После того, как лишние объемы ушли, ее фигура приобрела пленительные черты, добавив еще больше сексуальности. Паркинсон умела прятать собственные недостатки, которых совсем не осталось. Отдельных слов заслуживала грудь. Это то, чем Панс больше всего гордилась, правда приходилось носить более скромные вырезы, чтобы не провоцировать особо одаренных яйценосцев. Высокий бюст с девственно розовыми сосками имел идеально круглые формы, провоцируя на поклонение, как идолам.

И напоследок, о противоположном поле. Мужчин в жизни Панси нет. Если раньше, в школе, она грезила о беловолосом слизеринском принце, то сейчас, девушка полностью утратила веру в серьезные отношения. Стоило упомянуть, что у нее были попытки и парочка свиданий, но все заканчивалось, даже не успев начаться.