Палочка у виска, Джинни не сопротивляется. Ему нужно это увидеть, просто чтобы удостовериться.

— Легиллименс!

Обрывки её кошмаров замелькали быстрыми картинками, проносясь через сознание. Когда связь прервалась, Тёмный Лорд вновь подошёл к окну.

— Зачем ты проникла в кабинет директора школы? — он отвернулся от неё, поглаживая древко палочки.

«Ему больно», — подумала девушка. Врать и недоговаривать сейчас было ни к чему.

— Я искала меч Годрика Гриффиндора.

Только сейчас она уловила шипение в дальнем углу комнаты. Большая, страшная змея медленно двигалась в сторону камина, ближе к огню, и Джинни замерла, боясь даже дышать.

— Зачем он понадобился тебе? — его голос утратил чарующие нотки, в нём чувствовалась усталость.

— Чтобы уничтожить твой крестраж, оставленный в школе.

После этого ответа Лорд резко развернулся, и глаза его заинтересованно загорелись.

— О нём ты тоже из дневника узнала? — вот теперь послышалась издёвка.

— Нет, я увидела во сне украшение, похожее на тиару или диадему, а позже… почувствовала магию в одной из стен Хогвартса, — Джиневра старалась говорить без дрожи в голосе, но присутствие Нагайны рядом ввело её почти в паническое состояние.

— Значит ты ещё и ощущаешь мою магию, — нотки злости сделали голос Лорда ниже.

Он наконец повернулся к Джинни и медленно оглядел с ног до головы.

— Я больше полугода не выпускала из рук твой дневник, — попыталась оправдаться она.

Их взгляды встретились, сквозь подкравшиеся сумерки.

— Почему ты решила, что меч Гриффиндора должен был быть у директора?

Тёмный Лорд посмотрел на змею, которая подползала к своему хозяину. Её жуткая морда поднялась к левой руке волшебника в ожидании ласки и внимания.

— Он должен был там быть, как и другие ценности. После гибели директора Дамблдора, профессор Снейп велел перенести все артефакты в его новый кабинет, чтобы их не украли, — это была правда. С новым учебным годом, когда детей принялись обучать Пожиратели Кэрроу, бывший профессор зельеварения предвидел попытки грабежей и мародерства школы.

Бледные пальцы гладили подбородок. Волан-де-Морт обдумывал услышанное и сопоставлял увиденное. Довольно тесная связь этих событий носила более глубокий смысл и объяснение. Теперь следующий шаг Поттера был ему известен, и это вновь разожгло кровавое пламя в его глазах.

Джинни видела эти проявления эмоций. Должно быть, для Тёмного Лорда, как и Тома Реддла, медальон имел особую ценность. Ведь он принадлежал Салазару Слизерину, о котором тот так часто упоминал в их с Джинни «дневниковой переписке». И теперь Тёмный Лорд был навсегда лишён фамильной ценности своего предка.

— Мне жаль… — почти неслышно прошептала она, что возможно было ошибкой. Холодные пальцы грубо схватили её за подбородок, а другая рука дёрнула за косу.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости, — ровным голосом прошипел Лорд. За угрозой боли или смерти, Джин заметила, что он держит дистанцию. Рука вытянута вперёд максимально, а тело напряжено.

— Это не жалость, а простое сочувствие, которое свойственно людям, — с каких пор она стала такой дерзкой?

Видимо, девушку уже раздражала эта игра в тотальную ненависть и жестокость. Сейчас она как губка впитывала те крохи других эмоций, что ещё остались в нём… Или это все обман её безумного разума?

Тёмный Лорд с силой толкнул её на холодный пол. Джиневра ударилась головой и закрыла глаза от боли.

— Сочувствие, — он произнёс это слово столь грубо, как плевок или ругательство, — удел ничтожных, слабых созданий, таких как ты.

Лорд буквально сел на девушку сверху, опираясь всем весом на свои ноги. Поза была компрометирующей, как для него, так и для неё, потому что он почти сидел на её груди.

— За этим лицемерным чувством вы теряете внимание и бдительность, давая противнику возможность нанести смертельный удар, — он повернул её лицо в сторону, осматривая профиль девушки. — А ещё… Хотя стоит ли вообще говорить о пресловутой любви? — едко подметил Волан-де-Морт. Гриффиндорка завертела головой, освобождая лицо от его хватки.

— Как можно быть столь жестоким к самому себе? — желание понять возобладало над страхом. Джинни задавала эти вопросы ещё в блокноте, но не получала вразумительных ответов.

— Мне понятна твоя ненависть к магглам, к Гарри Поттеру и, возможно, всему миру, но почему ты ненавидишь себя и заставляешь других испытывать это? — по чуть приподнятой, надбровной дуге она поняла, что удивила его.

Девушка чувствовала тяжесть худого тела, давящего на грудь, но терпела и лишь попыталась сделать глубокий вдох.

— Я не знаю, как происходит процесс разрыва души, но почему-то уверена, что это очень больно, — Джинни быстро сдула мешающий локон с лица. И, словно подхватывая его мысль, продолжила: — Стоит ли вообще говорить о безвозвратной потери части себя? Я даже не представляю, каково тебе сейчас, и можно ли вообще пережить такую боль.

Она хотела коснуться его. Не зная зачем, но правая рука поднималась в сторону руки Тёмного Лорда. Прикосновение, как способ утешения и поддержки, хотя это вряд ли ему поможет. Если бы мужчина придвинулся ещё ближе, то его промежность оказалась бы прямо перед её лицом. При этой мысли девушка вспыхнула. Пальцы Джинни почти соприкасались с его рукой, что держала палочку.

— Видимо, я слишком мало молилась, — от этих слов его глаза загорелись пламенем ярости. Лорд отбросил её ладонь и резко поднялся.

— Слишком много слов Джиневра. Напрасных, бесполезных слов, — он плавно подошёл к креслу и развернул его магией, чтобы сидеть лицом к ней. — Нелепость твоих суждений и самой жизни поражает.

Волшебник усмехался, поглаживая рукой голову рептилии.

— Твоя участь лишь отсрочена, благодаря дару предвидения. Как только я уничтожу вашего героя и весь Орден Феникса, ты получишь возможность испытать все семь кругов ада, — его магия душила её, не давая подняться. Их словесная баталия обернулась новым вызовом, напряжением и желанием сломить чужую волю.— Но перед этим, ты успеешь стать прекрасным развлечением для моих подданных.

Волан-де-Морт чуть наклонил голову набок. Обычно долгие разговоры утомляли его и вводили в уныние. Возможно, из-за чувства страха и отвращения, которым смердели его собеседники. Но только два человека прямо смотрели на него. Один с ненавистью, другая с дерзостью. Северус Снейп и Джиневра Уизли…

— Они постараются, поверь, и не позволят смерти быстро избавить тебя от наказания.

Джинни осторожно поднималась. Сейчас он пытался сломить её волю, как наездник укрощает ретивую лошадь, наполняя страхом и отчаянием девичье тело, угрожая отдать на потеху своим прихвостням. Гриффиндорка вспомнила момент в комнате, когда он говорил про агонию, крики и унижения. Сказано это было словно с намёком, что все это она будет испытывать только от него… Её подбородок задрожал, но глаза загорелись. Голова чуть вскинулась вверх, а рука сильнее сжала чётки.

— Но это не то, чего ты хочешь. На самом деле, — Джинни не узнала собственный голос. По телу пробежала волна мурашек. Её лицо горело стыдом за мысли, что сейчас вертелись в её голове.

В памяти всплыли подробности и «результаты» их последних встреч. Например, его взгляд, опускающийся на её ноги. Очень медленно девушка сняла свои старые туфли и подошла к стулу, чётки звонко ударились о столешницу.

Ничего не происходило, лишь в звенящей тишине оглушающе-громко заходилось её напуганное сердце.

«Тебе нравится наблюдать Том, я знаю это», — девичья ножка опустилась на сидение, а подол платья пополз вверх. Она старалась не делать резких движений, но руки слегка дрожали от безумства задуманного. Игра со Зверем… Пальцы прошлись по подвязке, а потом оттянули её. Резинка звучно и довольно болезненно ударила бедро девушки, отчего та чуть поморщилась. Джинни стала медленно снимать чулок, обнажая левую ногу, тоже самое она проделала с правой. Теперь пришла очередь косы.

«Ты трогаешь её своими руками, оттягиваешь и сминаешь», — указательный палец впился в сплетения и разрушил их, раскрывая огненный веер волос. Джинни не смотрела на Лорда, пока совершала эти действия.