© Путятин А.Ю., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

О том, кто такая Жанна д’Арк, известно всем. Народная героиня, чей талант полководца, личная храбрость и сказочная удача позволили французам переломить ход Столетней войны – самого долгого и напряжённого конфликта Западной Европы. Юная пастушка из деревни Дореми возглавила армию, сняла блокаду Орлеана, разгромила англичан и короновала дофина в Реймсе. После этой церемонии Карл VII, желая подчеркнуть исключительные заслуги Жанны перед Францией, разрешил ей поместить на своём гербе королевские лилии – символ принадлежности к правящему дому. Рассказ о жизни и судьбе Орлеанской девы вошёл во все учебники по всемирной истории. За прошедшие столетия создано свыше семи тысяч её биографий. Было написано множество научных и художественных книг об участии Девы в освободительной борьбе. Опубликованы миллионы статей и очерков, посвящённых подвигам Жанны и её мученической смерти во имя Франции. Сняты десятки кинолент…

Но мало кто знает, что лилии на герб получил в тот день ещё один человек: боевой соратник Девы и её преданный друг – барон Жиль де Рэ. Однако Карл VII на этом не остановился… В день его коронации молодой аристократ стал маршалом Франции, а одно из земельных владений его семьи королевским указом было преобразовано в графство. Таким образом, по горячим следам заслуги Жиля оценили выше, чем подвиг Девы!.. Почему же дальше их стали замалчивать? Разгадка проста. Маршала де Рэ осудили за ересь и колдовство на девять лет позже Жанны д’Арк. Процесс против него был лучше организован и подготовлен. Грубых ошибок, подобных тем, что позволили позже реабилитировать Деву, судьи Жиля не допустили… И официально он всё ещё виновен.

Однако это лишь одна из причин, по которым маршал превратился в «фигуру умолчания». Вторая – состоит в том, что обвиняли его не только в ереси и колдовстве. Суд счёл Жиля де Рэ сексуальным маньяком, изнасиловавшим и убившим более 140 детей… Понятно, что такому персонажу не было места в истории освободительной борьбы. Вскоре его «тихо» вычеркнули из хроник и биографий… Остались лишь материалы дела, время от времени публикуемые в юридических сборниках, да «чёрные» легенды, в которых Жиль фигурирует под именем «герцог Синяя Борода».

Но был ли маршал виновен в этих злодеяниях? А если так, то почему Жанна д’Арк терпела рядом с собой жуткого маньяка? В поисках ответов нам придётся познакомиться с эпохой, в которую жил герой этой книги… Присмотреться к людям, что его окружали… Изучить законы и обычаи, которые господствовали в те годы во французском обществе. Нужно будет проследить весь жизненный путь Жиля де Рэ – от рождения до смерти, постараться найти объяснения его намерениям и поступкам… В поисках истины мы подробно разберём материалы судебного процесса, проанализируем и сопоставим показания потерпевших, свидетелей и обвиняемых… И не исключено, что после этого ответы придут сами собой.

С давних пор жизнь племён, населявших территории современных Англии и Франции, текла по единому галло-римскому руслу. А после завоевания в 1066 году Английского королевства нормандским герцогом Вильгельмом эти страны сблизились ещё больше. Таким образом, в период между 1066 и 1337 годами скорее можно говорить о единой англо-французской истории, чем об истории двух разных стран. К началу XIV века на территории этого конгломерата образовалась пара королевских доменов, в каждом установилось прямое монархическое правление. В Англии и Иль-де-Франс рыцари приносили присягу не только вышестоящему феодалу, но и своему верховному сюзерену – королю. И в первую очередь они были обязаны хранить верность государю, а уже потом – сеньору. В остальных графствах и герцогствах продолжало действовать старое феодальное правило: «Вассал моего вассала – не мой вассал».

Поскольку вся эта «спорная» территория формально принадлежала французскому королю, начавшаяся централизация поставила его английского соперника перед выбором: уступить коллеге свои континентальные владения или предъявить претензии на французский трон. Но первый вариант означал потерю громадных пространств, приносящих в казну львиную долю доходов. Естественно, что идти на такие жертвы властители Англии не хотели. В то же время сюзерены Франции не имели возможности подчинить своей власти земли полусамостоятельных графов и герцогов до тех пор, пока на территории страны существовал второй «центр притяжения» – владения, тяготевшие к британской короне.

В свою очередь английские короли, начиная с Генриха II, не оставляли надежды на создание могучей Анжуйской империи, включающей Британские острова и значительную часть французских владений (Нормандию, Мен, Турень, Анжу, Аквитанию и т.д.). Каждый выдающийся правитель Англии – Генрих II, Ричард I, Эдуард I – пытался максимально увеличить и закрепить за собой причудливый комплекс земель, образовавшийся в результате династических браков и военной экспансии Плантагенетов в XII—XIII веках.

Права на французский престол, возникшие у Эдуарда III после прекращения мужской линии Капетингов, давали ему прекрасную возможность разрешить застарелый конфликт. С этого момента военное столкновение Англии и Франции становилось лишь вопросом времени. Но сначала Эдуарду III требовалось обезопасить северную границу.

В 1332 году его войска вторглись на территорию Шотландии. В трудных условиях горной страны молодой английский король несколько лет выковывал победоносную армию. Впрочем, по другую сторону Ла-Манша его успехи не казались впечатляющими, и в мае 1337 года Филипп VI объявил о конфискации Гаскони. Это был серьёзный удар. В те времена британская корона ежегодно получала из Гаскони до 50 тысяч фунтов стерлингов – сумму, близкую к общим поступлениям в казну английского королевства. Одни только пошлины на вино приносили Эдуарду III свыше 12 тысяч фунтов стерлингов в год.

Английский король понял: наступило время решающего столкновения. Действия Филиппа VI позволяли Эдуарду III предстать перед собственными подданными и иностранными державами в роли пострадавшей стороны. Заручившись поддержкой общественного мнения, британский монарх объявил Франции войну.

Поначалу действия развивались неспешно. Первое крупное сражение произошло на море в 1340 году. 24 июня английская эскадра из 250 кораблей атаковала при Слейсе объединённый франко-кастильско-генуэзский флот, в составе которого было 400 парусных и гребных судов. Эдуард III сумел навязать противнику сражение в узком проливе, где численное преимущество союзников роли не играло. Зато по максимуму сработало превосходство англичан в манёвренности и вооружении. Каждый из французских кораблей первой линии атаковали по 3—4 вражеских судна. Английские лучники вели убийственный огонь, а когда ряды защитников редели, в бой шли абордажные команды. Первыми жертвами британцев стали французские флагманы. Покончив с передовой линией судов, англичане атаковали вторую, третью… К вечеру союзный флот был практически уничтожен. Вырваться из ловушки удалось лишь нескольким генуэзским галерам.

Завоевав господство на море, Эдуард III получил возможность свободно перебрасывать войска на континент. Его армии повели наступление сразу с нескольких сторон: из Фландрии, из Аквитании и с территории союзной Бретани. В июле 1346 года основные силы англичан во главе с королём вторглись в Нормандию, уничтожая всё на своём пути. Французская армия встретила противника недалеко от Руана, но в бой вступать не стала, а двинулась параллельным курсом. Филипп VI ещё не собрал все войска, и потому старался избегать сражений. Отряды Эдуарда III беспрепятственно двигались к Парижу, опустошая окрестности. Разорив земли вокруг столицы, английская армия двинулась через Пикардию в направлении Фландрии, оставляя за собой сожжённые деревни и разорённые города.