Должно быть, я хотела вскрикнуть от страха, но расслышала только свой глухой протяжный стон и всхлип, сорвавшийся с губ. Мои руки взметнулись к лицу, и я плотно зажала ими рот. Не знаю, зачем я это сделала. Наверное, чтобы заглушить боль, которая как через шлюзы прорвалась внутри меня. Это не помогло.
Ничто за окном не двигалось. Всё на мгновение замерло. Впрочем, я не знаю, что было дальше.
Я сорвалась с места, развернувшись так, что все линии и очертания смазались в глазах, и как сумасшедшая рванула прочь от окна. Я ведь только сейчас поняла, что оно могло заметить меня. Оно могло убить меня так же легко, как убило того человека. Или я не поняла это? Или я поняла это гораздо позже? А сейчас во мне сработал инстинкт самосохранения. И взорвался в груди адреналин, и будто лава, выплеснувшаяся из вулкана, полился по венам. Мои ноги понесли меня сами, оттолкнувшись от пола, как натренированные крепкие ноги бегуна на старте. С силой.
С силой я врезалась в Дилана, когда, спасаясь, бросилась к нему. Не знаю, он стоял позади меня, застыв в леденящем шоке, или только-только приблизился ко мне. Но я знала, что он всё видел. Я чувствовала это. И это чувство сложно было спутать с чем-то другим. Потому что страх… Страх даже пахнет по-особому. И этот едкий запах начинает витать вокруг нас всё чаще и всё сильнее бить по ноздрям.
Только я не контролировала своё тело. Оно двигалось само по себе. Оно управляло мной, как марионеткой. Этот рывок был слишком сильным. Я столкнулась с парнем, оказавшимся на моём пути, и мы оба, не устояв, рухнули на пол.
Бом-бом-бом! – стучало в груди моё сердце.
Насколько мне хватало осознанности, я разобрала, что Дилан за секунду до удара пытался меня подхватить, собираясь увести от окна. Но я, будто стрела, сбила его с ног, и он тоже потерялся в этом хаосе. Его напряжённые руки обхватили меня, заключая в защищающие от падения объятия, и я ощутила, как его тело охватила слабость. Он повалился на пол как тряпичная кукла. А я упала сверху на него.
Мы тут же подскочили, как ошпаренные, и я успела заметить, как сильно расширились его чёрные глаза. Да, этот ужас было невозможно скрыть. Скорее всего, у меня были такие же глаза. Если не больше.
Его метущиеся зрачки забегали по окну, вырисовывая невидимые геометрические фигуры на стекле. Он пытался сообразить, что происходит. Но даже если там что-то происходило, я не видела того, что было позади меня. Я видела лишь его огромные глаза, мокрый от пота лоб и сведённые к переносице, взметнувшиеся в страхе брови.
Парень схватил меня за руку и как можно быстрее побежал от окна, потянув меня за собой. Адреналин настолько сильно разъедал кровь, что нас обоих зашатало, мы спотыкались и проскальзывали на гладком полу. Меня вдруг резко потянуло вниз, когда Дилан упал на колени, и с дикой скоростью пополз по отполированному паркету, прячась за стенку большого чёрного стола. Он подтащил меня к себе, и, подбирая под себя руки и ноги, я свалилась рядом с ним, в надежде, что тонкая деревянная преграда разорвала любую возможность видимости между нами и этим созданием за окном.
Бом-бом-бом! – пульс в ушах бил так, что я едва слышала прочие звуки.
Мне казалось, что дыша так часто, как я дышу, я бы могла лишить воздуха всю комнату. И через каждых вдох, нитью вшивался мой глухой обрывистый стон. Я снова вскинула руку к губам, зажимая ладонью рот. И снова не знала, зачем я это делаю. Я боялась, что мой голос может услышать то существо. Глупо было бы винить меня за то, что тогда я с трудом понимала, что такое невозможно.
Я жалась спиной к стенке стола с такой силой, что почувствовала, как заболели мои кости. Пальцы сдавливали губы до боли, но дышать я стала медленнее, хотя бы для того, чтобы выдавить из себя хоть слово:
– Боже, что это? – просипела я, улавливая, как срывается мой голос на истеричные нотки. – Оно видело нас? Оно видело…
Моё лицо было обращено в сторону окна, но я при всём желании никогда не выглянула бы из-за стола, чтобы ещё раз увидеть это. Дилан не отвечал. А потому что не мог ничего ответить. Он только так же часто и шумно дышал, не в силах остановиться, чтобы произнести хоть слово. Да и что он мог сказать? Я же понимала, что он знает ответы ничуть не больше меня.
Я повернулась к нему, выхватывая из мрака очертания его лица, и испуганными глазами уставилась на него.
– Дилан, – промямлила я.
Парень обхватил меня руками, и прижал к себе так, будто боялся потерять меня. Я уткнулась лицом в его плечо, сдавливая в кулаках края мятой мужской кофты, и всё ещё пытаясь унять своё дыхание и бешеный пульс. Я жалась, жалась к нему, как к спасательному плоту. Я до смерти боялась, всхлипывала и хваталась за него руками. Слёзы желали пролиться из меня реками, но им что-то мешало, ком в горле разрастался до гигантских размеров, я задыхалась. Я пряталась в его руках, желая, чтобы меня поглотила тьма, а с ней пришло забытье. Я схожу с ума… Ещё чуть-чуть, и я сойду с ума.
– Боже… Дилан, – умоляющим тоном повторила я.
И вдруг мой мозг опустел.
Мы ещё долго сидели у того стола, боясь выбраться из-за нашего глупого хлипкого укрытия. Как маленькие дети думают, что спрятавшись от воображаемого монстра под одеялом, они попадают в зону полной безопасности и неприкосновенности, так и мы думали, что деревянная стенка нас спасает. Только вот наши монстры были реальными.
Через какое-то время стало так тихо, словно после разрушительного и беспощадного урагана воцарился полный штиль. Всё, что он сокрушил, хлипкими щепками застыло внутри и снаружи. Я не могла разжать руки, и отпустить кофту Дилана, которою я едва не рвала, когда дрожала, как околевшая от холода. Он тоже не отпускал меня из своих объятий, начав нервно гладить меня по плечу. Думаю, он мог бы сейчас сказать мне своё обычное «всё в порядке», но будто язык проглотил. Впрочем, и я не знала, что можно сказать.
Мы сидели, и сидели, а время и не думало ради нас замедлять свой бег. На улицы постепенно опустилась ночь, и за окном стало настолько темно, что казалось, будто там просто провал в пустоту, чёрную дыру. Я видела это в отражении зеркала, весящего в глубине зала, ведь посмотреть в окно я по-прежнему боялась.
В коридоре, разделяющем несколько офисных залов и проходившем прямо перед нами шагах в двадцати, загорелся тусклых белый свет. Он тонкими полосами выглядывал между стенами и полом, освещая совсем маленькое пространство, но достаточное, чтобы мы не пропали в кромешной тьме. Правда я не заметила, как он загорелся. Может быть, он горел там всегда? Или только сейчас… Мои мысли стали путаться. А свет медленно мерк в моих глазах. Он уплывал, уплывал вдаль, и, в конце концов, пропал вовсе. Мои пальцы сжали кофту Дилана, и я ощутила под ней его тепло. Он рядом. Слава богу, он рядом…
Я проснулась буквально через час, вздрогнув от страха во сне. Не знаю, отключался ли Дилан так же как я, но отреагировал он сразу же, будто не спал. Его рука встревоженно сжала мою ладонь, и он посмотрел на меня с немым вопросом. Но мне отчего-то трудно было ответить на его взгляд.
Он тихо и едва скрывая подавленность в голосе спросил у меня что-то про сон… Хочу ли я спать, или что-то вроде того. Не помню, что я ответила, но Дилан попытался встать. Я тут же остановила его, схватив за руку. «Нет, не уходи! Не оставляй меня одну», – пролепетала я. Он кивнул, и помог мне подняться.
Мы нашли открытый кабинет, в котором были внушающие хоть малую толику защищённости жалюзи на стеклянных стенах и окне, огромный деревянный стол с парой кресел, и просторный диван, спрятавшийся в самом углу небольшой комнатки. Парень, крепко держа мою руку, провёл меня и осторожно усадил на него. Странно, почему? Неужели было так похоже, что я не могу двигаться самостоятельно? Но плюхнувшись как безжизненное тело на чёрный кожаный диван, я поняла, что так оно и есть, отрицать это было бессмысленно.
