Мне, в конце концов, надоела эта атмосфера безысходности. Я повернулась к Дилану и тихо сказала ему на ухо:
– Пойду пройдусь.
– Куда ты? – заволновался он.
– К полю. Я ненадолго.
И беззвучно поднявшись на ноги, я отряхнулась и как призрак скользнула в темноту.
Ночь была тёплой, лунной и невероятно тихой. Слышен был только треск огня и шушуканье людей позади меня. Но чем дальше я отходила, тем в более беззвучное пространство я погружалась. Чем дольше я шла, тем сильнее привыкали глаза к лунному свету, тонкой плёнкой укрывшему землю, и отражающемуся от травинок. Я подняла голову к небу и взглянула на белёсую луну. Она безразличным ликом взирала на меня в ответ. На душе мне сразу стало немного грустно.
Так я стояла, наверное, с полчаса, вдыхая терпкий ночной воздух глубже в лёгкие. Мне нравилось спокойствие и безмятежность природы. Некое смирение. Что бы ни происходило вокруг, природа всегда остаётся безмятежной. Это мы, люди, бегаем и суетимся. И так боимся за свою жизнь, что невольно напарываемся именно на то, что ей непосредственно может угрожать.
Смотреть вдали было в принципе не на что. Толи так темно было в городе, толи мои глаза так и не привыкли к темноте, но я почти ничего не видела у горизонта. А потому, вдохнув посильнее напоследок приятный воздух, я развернулась и медленно пошла в сторону нашего лагеря.
Но возвращаться так скоро мне всё же не хотелось. Снова ощущать подавленность других людей на своей шкуре, и перенимать её, нагружая себя неуравновешенными эмоциями ещё больше, я жаждала сейчас меньше всего. И мои ноги нерешительно повели меня вправо, вдоль края площадки. Я подумала, что в темноте, пока никто не видит меня, можно пройтись и осмотреть немного местность. Всё-таки, нам ещё долго здесь торчать.
Тихо, почти не скрипя песком под подошвами ботинок, я шла, огибая зернохранилище всё больше и больше. Уже уходя со знакомой площадки, я бросила взгляд к нашему костру и убедилась, что Дилан всё ещё там, сидит так же, как и раньше. Мне стало спокойнее, что он поблизости, и я зашла за хранилище, выпуская парня из виду.
Передо мной открылся вид на полуразвалившиеся кирпичные домики и проросшие из них мелкие деревья с кустарниками. Не знаю, для чего предназначались эти здания, но сейчас они явно служили для кого-то неплохим укрытием. Я видела, как внутри горел рыжий огонь, и пошатывались тени, мечущиеся по стенам от вздрагиваний пламени. Эти неестественно длинные, словно бы нечеловеческие тени завораживали меня, и я медленно подходила всё ближе и ближе, вглядываясь в них сквозь ветки деревьев. Совсем вплотную подойти я не решалась, но казалось, что стоит только руку протянуть, и я коснусь этих теней. Как вдруг сзади меня раздался голос:
– Заблудилась?
Моё сердце подпрыгнуло в груди от неожиданности, и я резко обернулась. Весь пейзаж мгновенно расплылся у меня перед глазами, не давая мне разглядеть человека, что обратился ко мне. Но по голосу я поняла, что это мужчина.
Когда зрение, наконец, восстановилось, я увидела его чёрный силуэт и выделяющееся мутным красным пятном лицо. Огонь освещал его совсем слегка, но я сразу разглядела недобрый взгляд. Он выглядел молодым, лет двадцати пяти, не смотря на добротную щетину. Коротко стриженые волосы и в грязной белой майке. На руках отчётливо выделялись узоры татуировок. Он смотрел на меня и улыбался. Мне стало дурно.
– Я… Я пойду, – пряча глаза и заминаясь, негромко произнесла я.
– Постой. Куда тебе торопиться?
Боком я стала медленно обходить его, при этом стараясь не поворачиваться к нему спиной.
– Мне… Надо… Меня ждут, – запиналась я.
– Тогда зачем же ты пришла сюда? – вкрадчиво спросил парень.
Я не знала, что ответить. По правде, я и не хотела ничего отвечать, не хотела заводить с ним разговор. Мне эта ситуация не нравилась совершенно, и я хотела побыстрее убраться отсюда.
– А я решил, что ты зашла к нам в гости.
К нам? И подняв глаза, я заметила, что за его спиной стояло ещё двое парней.
Вот теперь мне стало дурно до такой степени, что я даже ощутила подступ тошноты. Мои глаза неудержимо забегали, пытаясь оценить обстановку, но вместо этого, у меня ещё и закружилась голова. Дыхание сбивалось, я почувствовала, как громко стучит пульс у меня в ушах.
– Я… Просто уйду, хорошо? – срывающимся голосом промямлила я.
Но парень в татуировках едва заметно усмехнулся, закатил глаза и замотал головой:
– Нет, не хорошо.
Пульс стучал всё сильнее и громче. Бум-бум-бум – разрывало мои уши. Я шарахнулась в сторону, пытаясь найти лазейку. Но видела, как в темноте они обступают меня, словно шакалы жалкую бедную лань.
– Я заблудилась, да. Это вышло случайно… – стоило сказать это самой себе, прежде чем идти непонятно куда, ночью, одной. – Дайте мне просто уйти.
Наверное, я понимала, что разговаривать с ним не имела никакого смысла. Но я отчаянно пыталась заговорить ему зубы, надеясь… Хотя, нет, надеяться тут было не на что.
– Ну так побудь с нами, раз уж пришла! Развлечёшь нас, а, – криво заулыбался он, кивая своим друзьям.
Те в ответ ободрительно загудели.
– Какие у тебя глазки-то красивые, – приторно и одновременно омерзительно заявил парень, склонив на бок голову и сделав шаг ко мне.
Тут мне в голову стукнул адреналин. Я сделала рывок, пытаясь взять их внезапностью и убежать. Но на что я рассчитывала? Этот парень резво выскочил передо мной, и я отшатнулась от испуга назад, чуть не упав.
Я чувствовала, как похолодели мои руки. Я чувствовала, как немеют ноги и медленно, будто сквозь пальцы, утекает надежда на побег. Я судорожно глотала воздух, но дышать становилось трудно, грудную клетку сжимало внутри.
Но перед глазами вдруг возник образ тёмных глаз, которые заботливо и встревоженно взирали на меня, когда мне было страшно и невыносимо плохо…
– Дилан!!! – вдруг заорала я во всё горло.
Правильно я сделала или нет – теперь уже поздно определять. Но это был крошечный просвет в голове, и крик вырвался сам собой. Правда, когда я захотела прокричать его имя во второй раз, по лицу внезапно прокатилась резкая и в тоже время отупляющая боль. Искры посыпались у меня из глаз. Не выдержав пришедшегося на мою щеку сильного напора тяжёлой руки, меня отнесло в сторону, и я, как безвольная кукла, свалилась на землю.
– Эй-эй, Брэдли, полегче! – пробился через шум в моих ушах чей-то голос. – Не попорти красоту.
Только спустя секунды три я поняла, что этот Брэдли, парень в татуировках, ударил меня по лицу. Видимо, чтобы я замолчала. Скотина! Во мне взорвался ещё больший страх от его жестокости и, как ни странно, злость. Я лежала на песке, цепляясь руками за траву, а по виску растекалась боль, не давая мне опомниться сиюминутно.
Когда рассыпавшееся от удара сознание вновь собралось по кусочкам в моей затрещавшей голове, я вскочила на ноги. Меня шатало, как на попавшем в шторм корабле, но я усиленно старалась стоять ровно. Я увидела, как удивленно вскинул брови парень в татуировках. Не ожидал, что я поднимусь? Мне хотелось одновременно исчезнуть, раствориться как дым, от страха и в тоже время до последнего защищаться. Мои руки непроизвольно забегали по одежде, в поисках хоть малейшего намёка на спасение. И тут я нащупала.
В кармане моей куртке я ладонью ощутила что-то небольшое, выпирающее и продолговатое. Незамедлительно сунув руку в карман, я плотно обхватила холодное железо. Это был складной нож, который я накануне нашла в убежище. Я только сейчас вспомнила о нём, лишь когда с силой, до хруста костяшек, сдавила его в ладони.
Моментально раскрыв нож, я угрожающе выкинула руку вперёд, направляя его острие прямо в лицо Брэдли.
– Ооо… – протянул он, но сразу же заухмылялся. – Какой сюрприз! И что ты собираешься делать с этой игрушкой? В зубках ей мне поковырять?
За его спиной раздался ехидный смех, и протяжное улюлюканье. Да они просто глумились надо мной! А я, напугано вытаращив глаза, вздрагивала от каждого их вздоха.
