– Спасибо! Как мило… Мне очень, очень приятно!

Да, Боречка умел ухаживать. И как же он был красив в лучах заходящего солнца, проникавших в комнату. В этот момент я вновь почувствовала себя Прекрасной Дамой.

– Надин, прошу, присаживайся, – сказал Боречка, придвигая мне стул.

За чаем мы впервые за все время нашего недолгого знакомства говорили не об искусстве, а по душам. Он кое-что поведал о себе: разведен, есть четырехлетняя дочка. Жена иногда приводит ее в мастерскую, он материально помогает им, но теплых отношений нет. Жена не особо нравилась его маме и, кроме того, давала ему поводы для ревности. Во всяком случае, он так считал. Как было на самом деле – никто не знает, но доверие было утеряно, отношения сошли на нет и привели к разводу. А теперь его задача – писать картины и продавать их так, чтобы хватало и на себя, и на дочку, и на развлечения.

Мне было интересно благодаря рассказу познакомиться с ним поближе. В ответ он ждал чего-то особенно искреннего и от меня. Но моя жизнь тогда была еще не столь богата на события. И в какой-то момент я пожалела, что мы говорим не об искусстве. Так или иначе разговор постепенно переходил в близость. И тут я призналась Боречке, что я девственница. Реакция была неожиданной:

– Это хуже, – сказал он, приостановился в своих действиях и умолк.

Было впечатление, что в этот момент мысли в его голове прокручивались как заржавевшие шестеренки. Он молча долго-долго смотрел мне в глаза, словно проверяя, а не обманываю ли я его, не придуриваюсь ли. Но я была предельно честна. Зачем мне врать человеку, в которого я влюблена? И что значит «хуже»? Хуже чего? Сорвавшаяся фраза меня, конечно, сильно задела, но я ее проглотила. В интонации Боречки я почувствовала жесткость, которая раньше пряталась под маской доброжелательности и приветливости. Наконец он, усмехнувшись, произнес:

– Ладно, годится.

– Тогда давай в следующий раз…

– Договорились.

В жизни каждой девушки однажды случается «первый раз» – то, чего она с волнением ждет, даже иногда торопит события, и что нередко ее пугает. Это время, когда «начитанные» дрожат, а «опытные» рассказывают всякие небылицы, чтобы показаться круче. Ситуации, конечно, случаются разные, но нельзя отрицать, что побеждают здесь стереотипы. Так уж устроены люди, да и я сама.

До новой встречи я очень волновалась и морально готовила себя как раз к тем «жутким» вещам, о которых была наслышана и начитана. Моя теоретическая подготовка была блестящей.

В назначенный день я появилась на пороге мастерской моего любимого художника – решительная и смелая. Так мне казалось. Боречка встретил меня, как всегда, приветливо: похвалил мое нарядное платье, показал свою новую графику, выполненную на заказ.

Вечер начинался очень приятно. В маленькой комнатке был накрыт столик. Вновь вкуснейший пирог и бутылка красного вина, а в вазе стоял уже целый букет нежных розовых роз. Как же все-таки это прекрасно, когда мужчина дарит цветы! В этом есть что-то иррациональное, трогательное…

После легкого угощения свидание, наконец, перешло в интимную стадию. И тут на меня напал ступор, а затем и дрожь от волнения и страха… Боречка сначала успокаивал меня, а потом заявил, что если я буду так дрожать, то у нас ничего не будет! Я постаралась взять себя в руки и, сделав большой глоток вина, сказала:

– Что значит не будет? Начал – делай!

Он взял меня на руки и отнес на тот самый диван, где ранее позировали натурщицы. Так из начитанных я превратилась в опытные. Ах ты, бедная-несчастная, непредсказуемая и загадочная женская физиология! В битве со стереотипами ты проиграла: белое покрывало осталось предательски белым. Так бывает. Я же в реальности оказалась не готовой к тому, что так случится именно со мной. Аккуратный и нежный Боречка, видимо, тоже. Теперь ступор напал на него. Он с обидой сказал:

– И к чему этот цирк? Ты хоть для приличия поплакала бы, что ли.

Но я не проронила ни слезинки, просто не получилось. Казалось, что после услышанного я окаменела. Даже не было слов, чтобы возразить. Боречка протянул мне бокал вина. Я выпила его залпом, а оставшиеся красные капли выплеснула на покрывало, затем молча оделась и ушла, не забрав цветов. Боречка тоже молчал, он чувствовал себя обманутым и глубоко оскорбленным тем, что его обвели вокруг пальца. С лестницы я бежала бегом, а на улице – разрыдалась.

После этого случая мы не расстались сразу, хотя следовало бы. Что поделать? У меня не хватило духу уйти, ведь я влюбилась… И мне хотелось верить, что всё еще наладится. Действительно, всё стало потихоньку налаживаться. Боречка, одумавшись, просил прощения, и я простила.

Правда, червячок его недоверия ко мне все-таки никуда не исчез. В какой-то момент я стала замечать, что мой прекрасный художник стал превращаться в скучного, ленивого, упрямого типа, пусть и очень симпатичного, но не желающего терпеть даже малейший дискомфорт. Беседы об искусстве сменились бесконечными разговорами о продаже картин, но подыскивать возможных заказчиков у меня не очень-то получалось. Боречка мрачнел и замыкался в себе. Я принимала это за временный кризис отношений.

Наконец, однажды Боречка своим спокойным, приятным голосом произнес роковую фразу, которая убила всё. Ее не забыть до сих пор, она звенит в ушах, взрывая мозг. Вроде бы в ней нет ничего особенного, но она гораздо страшнее, чем «Я тебя не люблю» или «Ты дура». В этой фразе боль и безысходность, а звучит она так просто и бесхитростно: «Я не хочу тебя к себе привязывать…».

Дорогие мужчины, откуда это вы так точно знаете, как уничтожить женщину? Где вы этому учитесь?

Вероятно, в школе, на уроках русской литературы. Виноват, разумеется, «как всегда», А. С. Пушкин, написавший роман в стихах «Евгений Онегин». Это произведение проходят в школе. В том возрасте, когда детский ум из-за отсутствия жизненного опыта не вполне понимает смысл гениального текста, разлетевшегося на цитаты. Например: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей…» В народе часто слово «легче» заменяют на «больше», потому что так логичнее и естественнее – оперировать понятиями одного ряда. Смысл фразы искажается и создает впечатление, что женщины склонны к мазохизму.

Почему-то на подсознательном уровне запоминается именно это, и когда наступает время, повзрослевшие мальчики в своем поведении нередко копируют Евгения Онегина, не принимая адресованных им женских чувств. В единичном случае это не так страшно. Пугает другое – если все это перерастет в систему. Взяв на вооружение эту формулу, заманчиво думать, что достаточно лишь меньше любить женщин, чтобы им нравиться. На этой базе, полученной еще в детстве, мужчины порой пытаются строить отношения. Возможно, не стоит читать «Евгения Онегина» в подростковом возрасте – многое понимается слишком буквально и без глубины. Пушкин же тут совсем не виноват.

Боречкину фразу «Я не хочу тебя к себе привязывать…» я восприняла столь остро, потому что она была несвоевременной. Конечно, женщина способна стерпеть многое… Только вот мужчинам желательно понимать – кому он это говорит: одни и те же слова воспринимаются по-разному двадцатилетней девушкой и сорокалетней дамой. И если в более зрелом возрасте женщина отнесется к ним философски: примет к сведению, а может, даже посмеется, то молодая неиспорченная девушка, вчерашняя девственница, вполне способна уйти в депрессию из-за потери самооценки и разбитых иллюзий… Реальность может показаться ей слишком грубой и циничной. При этом часто у мужчины и в мыслях не было специально обидеть девушку, он, как всегда, слишком занят собой. Но она-то этого по неопытности еще не понимает, не осознает, не чувствует. Ей кажется правильным, что любовь одна на всю жизнь, а здесь, похоже, ее предали. И предательство это не в бытовом, сиюминутном смысле, а в глобальном.

Образно это звучит так. Когда девушка доверяется понравившемуся мужчине, она чувствует собственную наполненность, ей необходимо поделиться этим с возлюбленным. У нее одно стремление – донести до него свой наполненный до краев стакан. Ей невдомек, что он-то может этот стакан не взять, проигнорировать дарящий жест, а то и вовсе его отвергнуть. В таком случае девушка остается в растерянности с наполненным стаканом в руках. Сумеет ли она справиться со своей хрупкой ношей, да и захочет ли в следующий раз наполнить свой стакан и подарить его мужчине? Возможно… Но не сразу и не каждая. Пройдет достаточно времени, прольется много слез… Будут ли сделаны выводы? Не всегда или, с большой вероятностью, они будут неверными. Уже завтра девушка проснется и подумает: «Все мужики…» (тут у каждой найдется собственное слово, чтобы дать им заслуженное определение).