– Спасибо за приглашение, но вынужден отказаться, – встаю со стула, Оля уже хочет возразить, приоткрывает рот, но я успокаиваю её. – Я вызову такси.

Она права, за руль мне нельзя, я попросту усну на дороге. Оля вспоминает про чайник и, поворачиваясь ко мне спиной, отключает его. Прости, родная, но я больше не могу сдерживаться. Подхожу к ней сзади вплотную и впервые позволяю себе такую вольность, как запустить пятерню в её шикарные рыжие волосы. Начинаю слегка массировать голову. Она невольно на мгновение расслабляется в моих руках, ей приятны мои ласки. Наклоняюсь к её ушку:

– Если я останусь, я же приду к тебе в спальню, О-о-о-ля.

– Крымов, – выдыхает она.

– Двадцать пять лет как Крымов, – второй рукой обхватываю её талию и прижимаю к своему телу, позволяя ей почувствовать всю серьёзность моих слов. Ольга растерянно пытается отодвинуть свою попку от моего паха, но я не позволяю этого, держу крепко. Провожу носом по волосам женщины, вдыхаю их аромат, и мне кружит голову запах карамелек. Она моет голову детским шампунем, улыбаюсь, как придурок. – Хочешь, чтобы я остался? – шепчу я, проводя губами по волосам, наглею, но не могу больше себя контролировать, наша близость пьянит меня. И плевать, что в нескольких метрах от нас находится её дочь. Я хочу Ольгу. На ней надет

халат с запахом на поясе, одно моё движение пальцами, и я распахну его и прикоснусь к обнажённой коже.

– Конечно, нет, – слышу ответ на свой вопрос.

Врушка. Твоё сбитое дыхание говорит об обратном. Но не буду спорить и доказывать тебе это. Сейчас не буду. Убираю руки в карманы брюк.

– Я подожду такси на улице, – целую любимую в шею, ещё раз вдыхая аромат карамелек, чтобы запомнить, и направляюсь к выходу. Задержавшись в дверном проёме, я оборачиваюсь. Оля так и стоит спиной ко мне, осанка прямая, мышцы напряжены. Расслабляйся, милая, ухожу. Но это не значит, что я сдаюсь, наоборот, теперь я знаю, как ты реагируешь на меня. Словами ты можешь сколько угодно прогонять меня, но твоё тело этого не хочет, оно, как оказалось, не умеет лгать.

Выйдя из подъезда, я сразу зачерпываю пригоршню снега и обтираю им лицо. Надо успокоиться, а не то я точно вернусь. Я даже знаю, что она ждёт меня. Не прогонит. Смотрю в тёмное небо и на фонарный столб, освещающий улицу, и снова улыбаюсь. Сегодня я понял, что привлекаю её как мужчина. И за это открытие я должен поблагодарить Виталину, если бы не она, я не оказался бы у них дома наедине с Ольгой в интимном полумраке. Сажусь в свою машину, завожу мотор, включаю печку, ждать тачку на улице нет желания. Январь подходит к концу, порывистый ветер со снегом завывает за окном. Дико хочется спать. Набираю номер такси. Чтобы не отключиться, включаю радио. Через семь минут ожидания таксист увозит меня домой. Свой автомобиль я оставляю у дома Ольги.

Завтра заберу. Будет повод зайти на чашечку чая.

Глеб уходит, а я бегу в ванную. Ополаскиваю полыхающие щёки холодной водой. Смотрю на себя в зеркало и вижу перед собой ту, которую я сама в себе уничтожила маниакальной опекой дочери. Сейчас же мои глаза наполнены предвкушением и желанием. Давно ко мне так не прикасались, давно я не чувствовала мужского возбуждения, я и забыла, что способна пробуждать подобные инстинкты в мужчине. Как же мне захотелось снова стать женщиной именно в его руках. Но одиннадцать лет разницы как неоновая вывеска сверкает у меня в голове. Нельзя.

Захожу в комнату дочери, она спит или притворяется, что спит. Наклоняюсь над ней и чувствую едва уловимый запах алкоголя. А дочь-то выросла. Перед собой я уже не вижу девочку. Перевожу взгляд на тумбочку, глаз цепляется за её сотовый телефон. Вита очень рассеянная девочка, поэтому телефон у неё не запаролен. Открываю журнал звонков и вижу исходящий звонок Глебу.

Не понимаю, зачем он мне солгал???

– Девчонки, что будем дарить нашим мужчинам на двадцать третье февраля? – Юлия привлекает наше внимание своим вопросом.

Мы традиционно вчетвером сидим в ординаторской за чашечкой чая перед началом рабочего дня. Болтаем на отвлечённые от работы темы, а тут Юля вспоминает про красный день календаря. До праздника ещё две недели, а мы действительно забыли, что мужчинам нужно приготовить поздравление.

– Давайте, как всегда, накроем стол, – равнодушно предлагаю я, думать на эту тему совсем не хочется. Голова забита другими мыслями.

Прошёл почти месяц с той ночи у меня дома. Внятных объяснений от этих двоих я так и не получила. Оба, как болванчики, твердят придуманную ими историю. Я решила сменить тактику выпытывания на наблюдение. Но и она не дала никаких результатов. Виталина стала спокойнее, после университета сидела дома, ждала меня с работы и готовила ужин, даже общалась со мной вечерами, в комнате больше не закрывалась, углубилась в учёбу: хочет сдать курсовую работу на «отлично», чтобы получить возможность поехать на какой-то стратегический объект для изучения. Глеб крутится возле меня вроде ненавязчиво, но систематически. То подойдёт к регистратуре и потянется за журналом, придавив меня «нечаянно» к стойке, то сядет рядом со мной на диване и коснётся бедра или ладони, то просто обнимет в лифте за талию, когда мы едем, причём лифт может быть битком забит коллегами. Я уже начала его избегать.

– Скучно, – перебивает Юлия, – каждый год одно и то же. Вам самим-то не надоело?

– Что ты предлагаешь? – интересуется Светлана, зная, что у Юлии уже есть план. Она не тот человек, который будет попусту болтать.

– Есть одна идея, – выдерживает театральную паузу, смотря на каждую из нас по очереди. – Персональный подарок.

– Какой подарок? – почти хором спрашиваем мы.

– Персональный. Раньше мы, по сути, дарили один подарок на всех мужчин, верно? – мы киваем в ответ. – В этом же году каждый мужчина получит подарок от одной конкретной женщины, кстати, я посмотрела в отделе кадров, соотношение мужчин и женщин практически одинаковое. Подарить можно всё что угодно: сувенир, бутылку алкоголя, какую-нибудь хрень для автомобиля, типа ароматизатора, полироли для панели или универсальной тряпки, они, между прочим, прилично стоят.

– Идея, в принципе, оригинальная, подобного мы ещё не делали. И как мы будем делить мужчин? – я не могу уловить суть предложенного Юлией варианта поздравления, впрочем, как и девчонки. Мы просто хлопаем ресницами.

– Очень просто. Пишем имена мужчин на бумажку, – она берёт со стола лист формата А4, рвёт его на несколько частей, пишет на них имена и закручивает в трубочки, – сворачиваем, кладём в барабан, – берёт глубокую тарелку из кухонного шкафа, бросает бумажки в неё и перемешивает содержимое руками. – И вытягиваем.

– Давай, Оля, ты первая, – протягивает тарелку мне, я в свою очередь, даже не опустив полностью руку в тарелку, взяла самую верхнюю карточку и передала её Юльке.

– Крымов, – громко вещает оратор, развернув трубочку.

– Не может быть… – я забираю из рук коллеги карточку, чтобы убедиться, что именно фамилия Глеба написана на этом клочке бумаги и подруга попросту не подшутила надо мной. Но, увы, убедившись в этом, я разочарованно вздыхаю. – Давайте я перетяну, – я умоляюще смотрю на подруг, но они отрицательно качают головой мне в ответ. – Ну, честное слово, я и так прячусь от него, а тут ещё и подарок дарить. Персональный.

– Если хочешь, чтобы он отвязался от тебя, подари то, что ему точно не понравится. Может, тогда он поймёт, что вы не пара, – советует инициатор данного балагана, посмеиваясь.

– Света?

Теперь злополучная тарелка перед Светланой. Она же подходит к вопросу тщательно, очень долго капается в бумажках и, наконец, через пару минут вытягивает карточку.

– Мартынов, – спокойно читает она.

– Анастасия Николаевна? – Настя быстро опускает руку в чашку и достаёт с самого дна карточку.