Анна закричала, страшно, нутряно, но спутники короля уже навалились на нее, закрыли лицо подушкой и начали душить.

– У тебя есть где-то полминуты, – дружелюбно сообщил Гейнору Федерик, подходя к корыту с водой и кровяными сгустками, тому, в котором повитуха руки споласкивала. – Потом она умрет. Да и это отродье – тоже.

Он перехватил ребенка за правую ножку и опустил руку так, что головка малыша почти касалась воды.

– Здесь не река, не море, но ему хватит, – король потрогал второй рукой воду. – Остыла уже совсем. Ну что, граф, решайте. А то вон ваша возлюбленная уже и ногами сучить почти перестала.

– Да, – выпалил Гейнор, лицо которого сейчас было не слишком похоже на человеческое. – Да, мой король.

– Был уверен в том, что мы поладим, – владыка Западной Марки пискляво засмеялся и махнул рукой.

С лица Анны сняли подушку, она глубоко вздохнула и закашлялась.

– На. – Федерик сделал несколько шагов к кровати и небрежно бросил ей ребенка. – Забирай. Живите. Эй, отпустите-ка моего нового начальника королевской стражи.

Спутники короля переглянулись, но сделали то, что он приказал, хоть и с видимой неохотой.

Гейнора отпустили, он повел плечами, которые изрядно затекли, размял запястья.

Федерик встал напротив него, и с полуулыбкой вручил ему меч в ножнах. Меч самого Гейнора.

– Начальник стражи без надежного клинка будет выглядеть смешно, – величественно, с его точки зрения, произнес он.

Граф взялся за рукоять меча и обнажил клинок.

В руках воинов за его спиной блеснула сталь кинжалов, они нацелились на спину нового начальника стражи.

Гейнор посмотрел на короля, на Анну, на ребенка, после встал на одно колено и глухо произнес:

– Я, граф Гейнор Савойский, клянусь верой и правдой служить моему новому повелителю, королю Запада Федерику Седьмому. Обязуюсь защищать его от врагов, тайных и явных, карать тех, кто замыслит против него зло и, если понадобится, умереть, защищая его жизнь. Порукой этому слову выступает честь моего рода, и пусть он прервется навеки, если я нарушу эту клятву.

– Верно, – хлопнул в ладоши Федерик. – Я же седьмой по счету король с таким именем. Вот граф молодец, сразу видно – настоящий царедворец, все помнит. Не то что вы, отребье.

Он похлопал так и стоящего на одном колене Гейнора по плечу, а после потрепал по щеке.

Воины за спиной графа не опускали кинжалы, готовые пустить их в ход в любой момент.

Но Гейнор и не подумал выказывать недовольство. Внутри у него все кипело и клокотало, но клятва была дана и нарушить ее он никак не мог, это было совершенно невозможно.

– Вот и хорошо, – Федерик жестом приказал графу подняться. – Я король, слово мое нерушимо, эта женщина и этот ребенок будут жить. Но вы, граф, с ними больше никогда не увидитесь, потому что они сегодня же навсегда покинут Эйген. Сударыня, вы слышите меня?

Анна кивнула, прижимая к себе ребенка.

– Повторю, – жестко сказал Федерик. – До наступления темноты вас не должно быть в моем городе. Ослушаетесь – и тогда вам смерти точно не миновать. И это не все. К концу недели чтобы духа вашего не было в моем королевстве, причем навсегда. Если вы посмеете сюда вернуться, я об этом узнаю, и тогда… Ну, вы же поняли меня?

– Да, – сипло произнесла Анна.

– Да, ваше величество, – не мигая, уставился на нее Федерик.

– Да, ваше величество, – повторила принцесса.

– Вот, очень кстати, – щелкнул пальцами король. – Титулы. Вы более не имеете права их носить. Ты отныне никто, поскольку принцессы Анны, дочери короля Вайлера, более не существует. Нет, как порядочная самозванка ты можешь присвоить себе какой-то титул, например, назваться княгиней, но с геральдических листов Запада твое имя исчезнет навеки. Ты просто гулящая девка, прижившая ребенка невесть от кого. Все ясно?

– Да, ваше величество, – срывающимся голосом подтвердила Анна.

– Вот и хорошо, – Федерик посмотрел на воинов, все еще прижимавших Юра к стене. – Да вы отпустите его. Все-таки брат моего начальника охраны.

Те выполнили команду, и Юр рухнул на пол, как мешок с картошкой.

Федерик направился к выходу, по дороге одарив улыбкой и одобрительно потрепав по плечу Витольда.

На пороге он обернулся и спросил у Анны:

– Как ребенка назовешь? Может, в мою честь? Я же все-таки тебе жизнь подарил, хоть мне и не советовали этого делать.

– Вайлериус, – ответила женщина. – В честь того, кто мне на самом деле жизнь подарил. Ты же ее только сохранил.

– Не знаю, не знаю, – потер руки король. – Называть только что рожденного в честь того, кто несколько часов назад сдох в муках… Дурная примета, не будет этому щенку счастья. Но – дело твое.

И он вышел из дома.

– Юр, – угрюмо произнес Гейнор. – Ты…

– Я все с-сделаю, – отозвался тот. – Иди, т-тебя ждет хозяин, а эт-то неправильно. В-ведь все должно б-быть наоборот.

Гейнор скрежетнул зубами, бросил взгляд на Анну, и шагнул в дверной проем.

– Так, – засуетилась повитуха, как только последний человек из свиты нового короля покинул помещение. – Ты это, женщина, давай не разлеживайся. День быстро пролетит, не хочу я, чтобы нас всех вместе вечером в моем дому спалили.

– Н-не шуми, – попросил ее Юр, так и не поднявшийся с пола. – Уйдем мы. Ты баба ушлая, в-всех тут небось з-знаешь, потому п-подряди-ка нам возчика до Р-рауха. На, л-лови, тут и тебе хватит, и т-тому, кто за эту работу в-возьмется. Да, вот еще ч-что. Н-не надо этому ч-человеку з-знать, кого он везет. Скажи, что это п-племяшка твоя. Н-ну, или сестра м-младшая.

И он бросил повитухе приятно звякнувший мешочек.

– Золото? – сразу сунула туда нос любопытная баба. – Оно! Будет вам возчик, знаю я кого подрядить. Самый для вас подходящий человек – неразговорчивый, и живет один. Бобыль он, стало быть, да еще и горбун, Реджи зовут. Ежели даже и не вернется, так его никто и не хватится.

Минутой позже в доме остались трое.

– Тварь ты, – неожиданно спокойно сказала Анна, глядя на Витольда. – Мерзкая тварь.

– Т-ты несправедлива к нашему об-бщему другу, – заметил Юр, с кряхтением поднимаясь с пола. – В-вообще-то он нам ж-жизнь спас. Н-не без выгоды д-для себя, но тем н-не м-менее.

– Хоть кто-то мои труды оценил, – притворно-обиженно сказал Витольд. – Стараешься для вас, стараешься…

– В первую оч-чередь для с-себя, – заметил Юр. – Ты же з-знал, что в-вероятность нашей смерти д-довольно велика.

– Меньше, чем при любом другом раскладе, – уже не играя, ответил ему Витольд. – Вас все равно бы нашли и просто перерезали.

Анна с недоумением слушала эту беседу, потом не выдержала и грязно выругалась, глядя на Витольда.

– М-мне говорили, что, родив ребенка, ж-женщины невероятно г-глупеют, – заметил Юр и обратился к Анне. – Т-ты ничего не поняла? Он предал нас, но п-по уму. Витольд знал, что Федерику по душе Г-гейнор, он м-мечтает его зап-получить себе в н-начальники охраны, а потому на х-ходу придумал план, к-как оставить тебя и р-ребенка в живых.

– Еще отсюда не вышел, а уже придумал, – похвастался Витольд. – И ведь – как по нотам.

– Правда, в этом п-плане сам Гейнор теряет все, но его ему и жалко не было, – продолжил Юр.

– Он идиот. Я когда по башке этому дуболому камнем брякнул, так даже звука не услышал. Она у него из дерева, – подтвердил остроносый хитрец. – Так чего его жалеть? Я вообще не понимаю, как ты под него легла.

– В р-результате, ты и ребенок ж-живы, а сам В-витольд получил… – Юр посмотрел на приятеля. – А что т-ты получил?

– Должность в королевской канцелярии, – с достоинством ответил ему Витольд. – И не рядовую. Давно мне надоело казначейство, хочу пересесть поближе к престолу.

– Пожалуй, что с-сегодняшняя ночь б-была для тебя куда уд-дачней, чем д-для всех остальных, – подытожил Юр. – Ч-чистая работа, прият-тель.

– Не слишком, – сообщила им Анна. – Кое-где он наследил.

– Где? – удивился Витольд.

– Как-нибудь потом расскажу, – Анна пошевелилась. – Юр, подержи ребенка. У нас мало времени, я попробую встать.