Например, я был бы не против стать сценаристом. Глядеть на мир как сценарист – интереснейшая штука. У них особый тип мозга, который фильтрует мир их опыта через нарратив и через некоторое время становится тонко настроенной машиной, способной производить героев, миры и многослойные сюжеты. Сценаристы по своей сути – человекоподобные 3D-принтеры для историй.
Но я понял, что мой мозг работает не так – я не думаю в терминах ветвящихся, изгибающихся сюжетов. И я не считаю, что это недостаток. Мой мозг меня вполне устраивает. Да мне и не нужно писать сценарии. Каждый из нас, проживая жизнь, создает свой, отличный от других способ интерпретации и отображения мира. Каждый из нас наделен уникальным способом делиться историями, и это значит, что каждый из нас приходит к собственным идеям и выражает их как может. Именно эта магия разнообразия создает культуру.
Как работает ваш мозг? Какова ваша «тайная страсть»? Как вы видите мир?
Сценарное искусство – лишь один способ, самый очевидный, создания историй. Специфический набор умений, которыми снабжен мой мозг, хорошо подходит для того, чтобы созидать материальные предметы. При этом он служит мне очень хорошо, пусть даже я ни разу не написал сценарий. И я доволен этим, поскольку именно созидание вещей всегда позволяло мне чувствовать свою уникальность – этот процесс задействует мой мозг так, как никакое другое занятие. Есть нечто особое в сцеплении между структурой моего разума и тем, что я могу делать с помощью рук. Когда я созидаю предметы, мир становился осмысленным для меня, и все это выглядит для меня как суперспособность.
Первой из моих страстей, связанных с изготовлением вещей, стал косплей. В его основе – практика наряжаться в костюмы любимых персонажей из книг, кино, в особенности из аниме. Но косплей – это нечто большее, чем просто нацепить шмотки героя. Косплей подразумевает вживание в образ того, кого ты пытаешься изобразить. Причем в какой-то момент я сообразил, что это скорее театр на общественных началах, чем сольная практика. Долгое время я испытываю страстный интерес к косплею, он для меня неиссякаемый источник любопытства и различных идей относительно того, что бы такое изготовить. Многие мои любимые проекты выросли именно из этого интереса. Я не скрываю любви к косплею и не изменяю ей. Сейчас, по крайней мере. Но не всегда дело обстояло так просто. Косплей, как и любой другой глубокий интерес, способный породить тайную страсть (потому что это клево!), одновременно может создать вам трудности (и тут может таиться исток тайного стыда, окружающего наш энтузиазм), поскольку вещи, которые мы любим, обычно делают нас по-настоящему уязвимыми.
Семена моего увлечения косплеем были посеяны еще в школе (хотя тогда даже сам термин еще не придумали), когда я понемногу влюбился в кино как в форму искусства. Сторителлинг для нескольких органов чувств и многослойное конструирование миров взорвали мой разум. Это было начало 80-х, невероятное время для тинейджера, который интересовался фантастическими приключениями, космооперами и фэнтезийным эпосом. Подобные вещи вдохновляли меня на создание собственных версий костюмов – просто чтобы сделать вымышленные миры ближе к реальности, чтобы поместить себя внутрь этих волнующих историй, но в приватной домашней обстановке, само собой. Показать это тайное увлечение на публике я мог только на Хэллоуин, когда вам готовы извинить любой наряд. Подозреваю, что так оно начиналось и для множества других людей.
Когда мне было 16 лет, мы с отцом под впечатлением фильма Джона Бурмена «Экскалибур» создали полный набор доспехов, и в день Хэллоуина я надел его в школу. Мы потратили недели, изучая его устройство и изготавливая из кровельного алюминия и миллиона заклепок. Я работал без устали, пока он не налез на меня как перчатка и я не почувствовал себя в нем по-настоящему офигенно. Оставалась единственная структурная проблема: я не мог в нем сесть. Если я хотел стоять в костюме и видеть, что учитель пишет на доске, я должен был стоять у задней стены класса. На эту сделку я пошел более чем охотно, и все, по моему мнению, шло отлично до самого третьего урока, когда я начал перегреваться… Появилось туннельное зрение, и я медленно съехал на пол по стене с громким, неуютным скрежетом и вырубился посреди урока математики. Это более чем смущающая ситуация – очнуться в кабинете школьной медсестры, когда ты весь в поту, раздет до белья и думаешь, куда делись сделанные тобой доспехи.
На следующий год я не стал перебарщивать с металлом и изготовил часть защитного снаряжения, которое носил герой фильма «Безумный Макс – 2: воин дороги». К наручам из того же алюминия я добавил несколько крутых наклеек и футуристических рисунков. Потом я сделал так, чтобы это смотрелось как надо, состарив предмет, шкрябая им о грязную стену в нашем подвале. Когда наступил Хэллоуин, я нацепил эту штуку в школу, дополнив ее кожаной курткой мотоциклиста и тяжелыми ботинками вроде тех, которые носил Макс. Это оказалось именно то, что называют (как я узнал позже) «костюмом в рамках вселенной» – то, что не является каноном, но находится в рамках канона. И оказалось, что все это невероятно круто носить, даже круче, чем полный комплект доспехов, если такое было бы возможно.
Впрочем, мой одноклассник Аарон придерживался другого мнения. И он начал прикалываться по поводу моего костюма – не особо жестоко, но достаточно ядовито, чтобы я ощетинился. Обычно, когда случалось что-то подобное, мое отвращение к конфликтам заставляло меня прятаться, уходить внутрь себя, туда, где обитала моя одержимость. Только не в этот раз. Костюм заставил меня ощутить, что я в общем мощный парень (позже я обнаружил, что косплей часто оказывает такой эффект), и наделил меня духом героя из постапокалиптического мира, ухитрявшегося выживать в бесконечных передрягах. Поэтому я встал на дыбы и ответил. В моем представлении, или, точнее, в представлении персонажа, которого я изображал, на этом все должно было и закончиться. Я выдержал наезд Аарона, потом сам наехал на него, причем вполне успешно. Аарон оказался повержен. Вот только Аарон не согласился с этим.
«О, гляньте, каким крутым стал Адам, напялив на руки какие-то железки!» – насмешливо завопил он к большому удовольствию наших одноклассников. Одной-единственной фразой он пробил мой доспех. Он увидел меня насквозь и использовал это против меня, выставив на обозрение мою самую интимную часть. В этот момент я понял, что вещь, способная трансформировать тебя в более могущественное существо, может быть использована и против тебя, вызвать ощущение уязвимости, а не только силы. И этот урок мне пришлось выучить еще не раз, пока я становился старше.
В 2009-м, например, «Разрушители мифов» решили поиграться с классическим мифом из кино. В бесчисленных кинолентах герои и злодеи одинаково удирали от погони, спрыгивая с крыш или выскакивая из окон высоких домов, чтобы безопасно приземлиться в мусорный бак внизу, затем небрежно выбраться из него и задать стрекача. Но насколько твердым или мягким является содержимое обычного мусорного бака из настоящего мира? Является ли оно идеальным материалом для того, чтобы встретиться с ним после настоящего прыжка? И если этот идеальный материал на самом деле находится в баке, то спасет ли он вашу жизнь? На все эти вопросы мы намеревались получить ответ.
Когда мы задумали историю, стало очевидно, что Джейми Хайнеману и мне придется прыгать самим. Это привело к тому, что возникли два эпизода: первый, где мы тренируемся, и второй, где происходит настоящий эксперимент. Я решил, что с точки зрения визуальной истории наши костюмы в том и другом случае должны отличаться. Для тренировочной сессии костюмеры выдали нам спортивные костюмы с надписью «Каскадер-практикант» на спине. Для самого же эксперимента, когда стало ясно, что мне придется прыгать, я долго думал, какой наряд будет лучше смотреться на экране и вообще подойдет к этой теме.
Сидя на вершине одного из сооружений тренировочного центра пожарной охраны в Сан-Франциско (остров Трежер-Айленд), где мы снимали эпизод, я посмотрел в сторону района Ист-Бэй, и мой взгляд остановился на ныне закрытой авиабазе ВМС «Аламеда». «Аламеда» послужила локацией, где мы сняли несколько связанных с автомобилями выпусков, и там же создали ряд сцен для одной из моих любимейших франшиз всех времен – «Матрицы» с Киану Ривзом в роли Нео. И вот оно! Нео был эпическим прыгуном с крыш и из окон. Я мог одеться как он (отличная мысль!), скакнуть с высоты 20 футов в мусорный бак, и это будет выглядеть офигенно. Иконический длинный плащ Нео, выбранный братьями Вачовски за киногеничность, отлично будет смотреться и в нашем шоу.
