Так что вперед, к созиданию!

«Как я начинаю?» На протяжении четырех десятилетий карьеры созидателя этот вопрос мне задавали чаще остальных. На первый взгляд он простой, но вот ответить на него не так уж и легко. Когда речь идет о проектах индивидуального уровня, я обычно говорю: «Ну… по-разному…» Большей частью потому, что творчество и созидание имеют особенную динамику, которая включает уникальные вопросы ментальной физики: инерцию, импульс, структурное сцепление, трение и механическое разрушение. Поэтому правила того, что вы создаете, часто определяют и то, как вы начинаете.

Но большей частью, задавая этот вопрос, люди хотят узнать что-то вроде: «Как я могу начать, если не имею представления, что создать?» Именно тогда вопрос перемещается из физического мира созидания в ментальное пространство воображения и вдохновения. Я пришел к заключению, что ответ на этот вопрос находится в рамках одного из более широких, фундаментальных принципов физики – первого закона термодинамики [7]: тело, находящееся в состоянии покоя, будет оставаться в состоянии покоя, пока к нему не будет приложена внешняя сила. Иначе говоря, чтобы начать, вы должны получить внешний толчок, который заставит катиться шары (ментальные или физические), преодолеет инерцию бездействия и нерешительности и породит настоящий творческий импульс.

С учетом моей личной склонности к быстроте и экспериментам, проблема начала движения у меня возникает очень редко, и идей обычно бывает больше, чем требуется. Поскольку глаза у меня больше брюха, моя творческая тарелка всегда полна замыслами до краев. Мои сложности обычно связаны с недостатком времени и ресурсов, а не с волнением по поводу того, какой проект у меня будет следующим.

Я знаю, что это может поставить меня в двусмысленное положение в некоторых кругах созидателей и, вероятно, даже разозлить кое-кого, но уверяю вас, что это связано не столько с моими особыми умениями, сколько с одной специфической чертой – одержимостью. Мой опыт говорит, что создание чего-либо требует пусть минимальной, но помощи от одержимости, этой гравитации мира созидания. Она движет вещи, она связывает их, она дает им структуру. Страсть (хорошая сторона одержимости) может создавать великие вещи или идеи, но если она превращается в фиксацию (плохая сторона одержимости), то может стать и разрушительной силой. И то, каких результатов вы добьетесь как созидатель, зависит в значительной степени от того, как вы будете открывать и эксплуатировать источники вашей собственной одержимости.

Мое любопытство работает сериальным образом. За долгие годы бесчисленное количество вещей привлекало мое внимание: история, научная фантастика, кино, архитектура общественных пространств, механические компьютеры, клей, LEGO, ругательства, волшебство, сторителлинг, «Звездные войны», физика, философия, оружие и военная техника, магия и монстры, новые инструменты, крошечные автомашины, космические скафандры и космические корабли, сознание животных, яйца… И я еще не добрался до конца списка, каждая строчка которого отправляла меня в путешествие на дно кроличьей норы.

Слава богу, меня с самого раннего детства поддерживали родители, которые не мешали полету моей фантазии и никогда не гасили мои интересы. Папа был художником, мама – психотерапевтом, и мне с ними здорово повезло. Если я интересовался чем-то, они давали мне разрешение исследовать эту штуку. Когда я не знал, как это сделать, они помогали мне найти инструменты для исследования. Иногда я думаю, что мои родители пытались удержать мое любопытство нацеленным на что-то конструктивное, на что-то отличное от шалостей, немалое количество которых я сотворил в свое время. Они знали, что если позволят мне следовать своим чувствам, то есть шанс, что плоды моих занятий в принципе где-то и когда-то могут пригодиться.

Эмоциональное самоосознание – немыслимая задача для ребенка. Черт, это сложно даже для взрослого. Очень тяжело переводить эмоции в слова. И еще сложнее, когда вы делаете это на публике и можете стать объектом насмешек. Это как раз мой случай. Половозрелым тинейджером я был просто не в состоянии описать, какие чувства у меня вызывали «Звездные войны», научная фантастика или астронавты из проекта «Аполлон». По крайней мере я не мог рассказать об этом так, чтобы меня потом не заперли в шкафчике. Так что я держал свои чувства и энтузиазм при себе. Эта стратегия вовсе не уникальна для молодых людей, полных творческой энергии. Но я отличался тем, что хотя и скрывал чувства, не запирал и не подавлял их. А это часто происходит, когда тинейджер не находит поддержки дома. Вместо этого я просто разрешал им расти внутри, пока они не заполняли меня целиком.

В этом смысле родители, нянчась с моим любопытством, давали зеленый свет моей творческой одержимости, и я буду вечно благодарен им за это. Их одобрение показывало мне, что моя растущая одержимость – ценная штука, а вовсе не что-то глупое, что надо отбросить, и мои интересы чего-то стоят. Мое любопытство было валютой, которую я мог потратить, исследуя нечто во внешнем или внутреннем мире. Родители выдали мне лицензию на занятие тем, что я называл «тайными страстями».

Тайные страсти могут приходить откуда угодно, как угодно и в любое время. Если вы поклонник кино или фанат архитектуры вроде меня, то Макгаффином [8] может быть то, что движет замысел вашего любимого фильма, или зеленая патина на поверхности некоей архитектурной детали, мимо которой вы каждый день ходите на работу или в школу. Если ваше внимание задержится на этих вещах и вы им это позволите, они подтолкнут ваш разум. Однажды они могут так зачаровать вас, что пробудят желание погрузиться в тему глубже, узнать о ней больше, возможно, даже что-то в ней сделать или нечто получить. Пробудившаяся (и зреющая) одержимость такого рода и есть источник идей.

По моему опыту, когда вы следуете за своей тайной страстью, идеи выскакивают из досок и выползают из деревьев по мере того, как гравитация интереса тащит вас все глубже вниз по кроличьей норе. И все же очень немногие из нас ценят и используют эти страсти. Мы можем отбрасывать их как нечто бесполезное, не имеющее реальной ценности, даже стыдиться. Именно по этим причинам тайные страсти обычно так и остаются тайными для очень большого количества людей. С годами я потерял счет людям, которые приходили ко мне и начинали разговор, тихо, даже неохотно признаваясь, что интересуются чем-то, что я сделал, или тем хобби, которому я отдаюсь. Многие из них верят, что прыгнуть головой вперед в нечто подобное – все равно что отказаться от важной и надежной части жизни. Но я им возражаю и говорю, что такие увлечения – важнейшая часть жизни. Это больше чем хобби. Это страсти, у которых есть цель. И я научился с искренним уважением тратить силы на подобные занятия, которые доставляют нам радость.

Мне очень повезло – у меня была возможность следовать за своими «тайными страстями», добиваясь взрослого профессионального успеха. Но даже если бы у меня не получилось сделать их профессией и я вынужден был заниматься ими только в свободное время, я бы все равно постоянно создавал всякие штуки.

«Страсти» резко контрастируют с другими, мимолетными увлечениями и случайными умениями, встречавшимися в моей жизни, например жонглированием или актерским мастерством, от которых я отказался сразу же, как стал на капельку лучше посредственности. Подобных хобби у меня было много, особенно в ранние годы, при этом я никогда не знал, наступит ли время, когда я стану профи, и не волновался об этом. Я был Святым Покровителем Уровня Чуть Выше Посредственности.

Когда в возрасте чуть больше двадцати я осознал, что могу поискать и даже найти реальный опыт созидания на высоком уровне, я немедленно ринулся в этом направлении. Этот шаг радикальным образом изменил мою способность сочетать умения, которыми я уже обладал, с новыми навыками, которые надеялся освоить. И это примирило меня с ограничениями – а они очень значительны – по поводу того, что я могу.