И вот последний кордон! Ярославский вокзал! Мы на площади Москвы!
Что с нашим домиком? Домик цел! Но сколько мелких неудач. Заболел воспалением лёгких. Топливо, дрова. Их собирали по полену. Ломали заборы, рубили деревья. Мы непрерывно мёрзли, но, главное, мы голодаем. Только хлеб и пустое первое. Я с трудом устроился на работу. Иначе меня не пропишут.
Вчера встретили безобразно: «Пришли отдыхать?!»
Март 1942 года. Наконец я первый день на работе! Военно-мостовое управление. Мне присвоили звание технического лейтенанта и старшего инженера. Мои мосты в районе Калинина. Восстанавливать их после ужасов октября-ноября 41-го.
Утро 18.4.1942 года. Калининская область. Мост через реку Шостку.
Наступила чудная весенняя погода. Вот уже семь дней нет мороза. И яркое солнце греет нас. Настоящее тепло после морозной зимы, которой, казалось, нет конца. Особенно, если дома 0-7 градусов. Руки обмерзают даже в варежках.
Но привёз домой 8 кг картофеля! Не забуду радости моей Зины. Этого хватило на несколько дней! Поездки в Раменское за капустой по 60 руб. кг.
Помню, как мы ели её на морозе руками. Отчаяние голода заставило бросить на ветер эти 200 руб. – треть моего заработка. Пять часов стояли в очереди за сахаром. Получили 600 гр. макарон, селёдки 500 гр. и 365 гр. масла по талонам. Я был крайне усталым. Простился с Зиной как-то невнимательно. Она дала мне материи для обмена. Но я не обменял. Купил мёрзлой капусты, свёклы и четыре полена дров за 30 руб. Но как доставить? Ходил в сёла. Обошёл избы. Лениво оборачивались: «Много тут ходит вас из Москвы!»
Вчера шёл за 10 км по лесу, по воде. В дороге доедал последние кусочки, отложенные для Зины в Калинине. Но сил не было, и я съел 5 кусочков мяса и 3 леденца, которые нёс Зине! Счастье улыбнулось. Променял 3 метра материи (зефира) за меру картофеля. На плечи взвалил и шёл по снегу, воде, не разбирая. Всю дорогу передо мной стояли, как призраки, фигуры Зины, Эльзы и Густава с молчаливым вопросом: «Неужели не привёз?»
Я падал, но ходил по деревням. Брал в сенцах горстями крупицы ржи, вынесенной на противнях для просушки. Я знал, что у них тоже ничего нет, но я трепетно радовался, что у Зины будут зёрна на 3-4 каши. Шёл обратно и улыбался. Вчера ходил за рыбой. Имею 1 кг! Это много! Буду ловить теперь сам!
А какой хороший был период моей работы весной 42 г. в Дмитрове на строительстве моста. Инспектируя, учился сам. Пробы прошли удачно! Потом были и неудачи. Но наконец, после утомительных дней мост сдан!
Я вздохнул. Маленький обед. Нет гонки нервов! Не голоден! Чистый воздух! Вода! Далёкий горизонт с причудливыми молочно-голубыми облаками. Красные стрелы заката. Полная тишина. Лишь далеко голоса из посёлка. Поэзия весеннего вечера и потому так безысходно одному. Где ты? Отзовись!!! Хочу быть рядом!
После разлива рек моя работа здесь заканчивается, и я вновь в Москве! Подготовка к конференции, где должен выступить. Приготовить ряд глав для справочника. Думал, обойдусь неделею. Но. Болезнь.
Головные боли. Грозил строгий выговор. Хочется работать, но не рвать себя. Не страдать. Надо подниматься из ямы, куда оступившись упал.
С 15.6.1942 года мы в системе Н.К. Обороны в Главном управлении автодорожного строительства Красной Армии. Переехали в новое здание на Софийской набережной. Это хорошо, а то меня всё раздражало.
Сегодня пообедал с мясным блюдом! Как изголодался последние недели и месяцы. Тарелка каши вызывает почти слёзы! Ели почти один хлеб – 600 гр. и пустое первое.
Вдруг воздушная тревога! Сирены, гудки, завывание чудовищ! Вероятно, одна из последних! Давно их не было. Неужели им что-то удастся? Сегодня 21 июня 42 г.! А помнишь зимние канонады? Огни, взрывы! Война ещё идёт, хотя в Москве её уже не чувствуем! Забыли!
В садике у щели. Я всё вспоминал, как хорошо работал в Боровичах. Вырос, окреп. Неуверенность стала пропадать, забываться. Но мой недостаток – отсутствие постоянства в работе. Где мой дневник, письма папе?
Каждый вечер небосклон завешан баллонами. Сегодня ночью иду на улицу. Моё дежурство! Своеобразная романтика!
Уже июль 42-го. И вновь строительство моста. Ока. Серпухов. Низководный мост.
Прозрачный предвечерний воздух. Облака, пролившие свой дождь, убегают на восток. Впереди Ока. На другом её берегу за 2-3 км город. Слышны тихие звуки топора с реки. Запах срубленных сосен, брёвен. Вдали отдельные возгласы бойцов. Вернулся с обеда от коменданта батальона и комиссара. Оба грузины. Оба сытно питаются. Выпили вина, ели зелень, консервы, пили чай, не отказывая себе в хлебе. Говорили о Грузии, её вине, раздолье. Говорили о втором фронте. Скоро ли будет? А сейчас работать, строить и голодать. Не всем. Например, мне, моей семье. В Москве.
Ещё не готово. Только начали бить сваи. Батальон 164 – конгломерат нацменов Кавказа. Трудно работать.
В Дмитрове я помогал в проектировании и решении технических задач. Помнишь подъёмку моста на лентах? Обследовал, предложил деревянные тротуары и усиление башен. Здесь, в Серпухове и помогаю, и сам организовываю стройку. Руковожу работами.
Разводной мост через Оку! Широкая водная гладь. Солнце рассыпалось серебром вдоль всего русла. Если сузить глаза, то ласковое, полное сказок и счастья море. Сижу на барже посреди реки. Позади пилят, рубят.
Мне хорошо! Я сыт! Я нужен! Меня уважают!
Лето – лучшее время года. Не жарко, часто дожи, а сейчас ветер обнимает, целует меня. Вода набегает, бросает приветные брызги. Вспоминаю два момента. Прошлогодний Ленинград. Нева. Запах воды. Из окна шпиль Петропавловской крепости. Я – обитатель Дворца! Мои поездки в Кронштадт. Вечер на пристани. Это был верх моего счастья!
Прошло лето, осень, зима. И вновь солнце блеснуло так, что сердце забилось от счастья! Мне хорошо. Я помню ласку ветра и солнца.
Но истинная радость у меня в те минуты, когда успех в работе! Тогда всё другое воспринимается спокойнее! Нет яда в душе, нет тревог и затаскивания ненужных мыслей в угол, в темноту. Разве не это причина моему восприятию природы здесь, на Оке? Такому покойно счастливому и сладкому!?
Ветер освежает лицо и руки! Красота вокруг! Любуюсь рекой, солнечно изысканными облаками и вечером, закатом, угасающим небом и вспоминаю прошлое! Концерты, театры! Зина в вечернем платье, украшенном золотом и каменьями. Юг. Ты в светлых тонах, как дивный цветок. Год войны. Ты в рабочем костюме, в минуты тревоги, борьбы. Одетая в ткани прошлого в минуты радости. И руки, протянутые ко мне твои руки.
Пусть всё будет скромно в нашей жизни. Пусть останется только радость и свет твоей любви. Как сильно любишь меня, какой могучий источник твоей любви, твоего преданного отношения ко мне. Если твоё чувство продолжает цвести, продолжает давать тебе силы жить и приносить мне по-прежнему тепло, исключительное внимание, ласку, уступки, нетребовательность и бесконечные усилия для поддержания нашей экономической жизни. Ты трудишься больше меня. Ты несешь ответственность за семью, за быт больше меня.
Откуда берёшь силы? Откуда берёшь улыбку при встрече меня? Откуда твоё терпение? И ни одного упрёка мне. Прощение мне всего, всей моей жизненной слабости. Каждая твоя слеза мой невольный грех, безмолвный упрёк мне, осуждение меня. Как тяжело мне за тебя. Как стыдно, виновно! Но я чист перед тобой. Я не виновен в личном, сердечном отношении, ни в чём. Я чист непорочен перед тобою. Я готов на любую жизнь впереди с тобою. Даже не в Москве, даже в трудных условиях. Но этой готовности мало. Моей чистоты перед тобой мало. Нужна помощь. Облегчение твоей борьбы.
