Если мы видим вокруг растущие горы мусора, который некуда девать, предъявляем высокие требования к поддержанию чистоты в среде нашего обитания, то получается, что профессия дворника, рабочего на сортировке и переработке мусора, а также инженера «зеленых» технологий – одни из самых важных, не так ли? Семейные обезьяны, например, гориллы, в отличие от стадно-стайных, не гадят там, где живут. Получается, что высокое звание человека – это то, что всё-таки нужно заслужить, вымучить, воспитать.
Мастер, который делает «тоннели» в ушах, – тоже профессия? Калечить людей, которым вражеской культурой навязано, что это модно? Нужная и полезная профессия? Врач, выполняющий аборт в случае «залёта», а не преступления? Узаконенное либеральной культурой убийство? Нужная профессия в стране, где рождаемость ниже смертности? Причём это не наезд на субкультуры пирсинга и тату-мастеров, это пример того, куда реально уходят производительные силы, таланты, творчество людей и незаменимые ресурсы планеты.
Коснёмся моды. Сколько сил и ресурсов уходит на то, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность (в живой природе эту роль может играть, например, павлиний хвост), при этом быть одетым во всё то, во что стремятся одеться все? Это значит быть модным? По мне, рваные штаны – это испорченный товар. Функционал одежды – её защитные и информационные свойства.
Общественная польза или общественный вред? А потому что нет разницы, ведь нынче главное – рынок. Поэтому фирма, что производит неперерабатываемые одноразовые подложки под курицу и контейнеры под обеденный салат, руководствуется только вопросом прибыли, а не здравого смысла. Меж тем свалки переполнены. Мусор в голове, а не на помойке. Другой планеты у нас нет, а с этой, пока мы не изменимся, тоже не выпустят.
Какие-то отрасли и сектора бизнеса хлопнутся. Обязательно. Столько лавочек для маникюра, кошачьих стрижек, барбершопов и вэйп-кальянных не нужно. Это от лукавого. Когда нас догонит кризис, посыплется вся эта условно нужная занятость, возникнет проблема. А ещё не будет туризма, ибо холопам он не положен, поскольку требует ресурсов. Или мы не видим, как после всех этих мер прогорели туристические компании для «бедных»?
Мы могли бы накормить весь мир, нас не напрягали бы санкции или диверсии ритейлеров. Не думали об этом? А что произойдёт, если реальные собственники ритейлов, под воздействием санкций или по злому умыслу, поданному как недомыслие, вдруг не завезут продуктов на две недели вперед? Типа сервер грохнулся, бензин подорожал или недовольны наличием акцизов этого тоталитарного государства… То есть собственник сам решает, чем ему заниматься, обязать никто не может. А собственник является представителем враждебной нам державы. Платит здесь только налоги, прибыль утекает за рубеж. Так было и так, видимо, будет. В то же время поросшие кипреем и осиной поля грустят в сторонке. Вы ведь тоже видели это. Разносчиков еды до дома, в то время как одна из проблем общества, связанная со здоровьем населения, – гиподинамия. А какие трудовые ресурсы при этом задействованы? Они могли бы делать что-то более полезное. Фокус как раз в том, что человек должен быть чем-то занят, чтобы не было времени думать о том, как мир устроен. Поэтому сойдут и доставщики еды, и блогеры. Лишь бы по существу вопрос задан не был.
Как-то незаметно выпало из лексикона слово «буржуй». Быть может, это связано с тем, что есть люди, в памяти которых ещё с советской школы это слово похоже на паразита, кровопийцу. Вот слова нет, его заменили другим словом, и вроде как бы и нет ничего отрицательного. А отношение к человеку труда как безсловесному инструменту осталось. Хочешь, чтобы тебя не победили, – стань незаметным, маскируйся. Мимикрируй. Вот они и мимикрируют, но никуда не деваются, эти буржуи. И мультик про Мальчиша-Кибальчиша не показывают, а там правды больше, чем в прайм-тайм по телевизору.
Новые русские. Вы ещё помните, кто это? А это те, кто не втихаря, а открыто показал, что переродился и живет уже другими идеалами. Вражескими. А мы какого поведения от них ждём? Они что, куда-то делись? Тогда не стоит удивляться, что люди загнаны в нищету в той стране, в которой они же и живут.
Кулаки и мiроеды. Сколько либеральных крокодиловых слез пролито про раскулачивание и коллективизацию! Но ни слова правды, ни грамма смысла. Вот у Д.Ю. Пучкова («Гоблина») на канале есть подходящее («годное») видео на эту тему. Мне так красочно и точно не расписать, как это сделано у него, и такой задачи я себе не ставлю.
Если коротко, как я это понимаю. Люди, многими поколениями жившие в обществе, где было полное друг к другу доверие и взаимопомощь, где было право наказать, выгнать того, кто переродился, стал оборотнем, кровососом, упырём в их среде, вдруг оказываются в ситуации, когда «новый русский» того времени и деревенского масштаба, переродившийся оборотень, получил государственную защиту и право паразитировать на своих односельчанах, загоняя их, попавших в тяжёлую жизненную ситуацию, в финансовую, трудовую кабалу, становясь вершителем судьбы, проявляя безнаказанно все худшие перекосы в воспитании применительно к тем, кто от него зависим. Это кулак, это мiроед. А не тот, кто упорным трудом обеспечил достаток. Чувствуете разницу?
А что сейчас? А то же самое. Растут как на дрожжах банки, страховые компании, сетевые магазины. Растут оттого, что вытягивают ресурсы страны и населения. Я уже сбиваюсь со счета, обнаруживая на месте маленьких семейных магазинчиков всё новые и новые микрофинансовые организации с ласковыми названиями. Все свободные площади заняты под торговлю тем, что сделано не у нас, а также впариванием услуг, которые нам не нужны. При этом у всех организаций план продаж (прогрессивный), рост числа клиентов. Финансовая пирамида живёт, пока есть те, кто в неё верит.
Слушая выступления А.В. Пыжикова и читая его книги, я обнаружил, что раньше общество (мiр) выделяло из своей среды людей для занятия не совсем чистым делом с позиции духовности, и эти люди шли в торговлю как на подвиг, жертвуя собой, своим временем, силой, духовностью, зная, что общиной будут поддержаны и приняты. А прибыль? А прибыль они не себе забирали, прибыль шла общине. Так появлялась промышленность в аграрной стране, торговля и другие предприятия. Они покупались на деньги общины, и тот, кто управлял таким предприятием, им не владел, а выполнял поручение общины, будучи полностью облечённым доверием. Это когда со словом «большевизм» ассоциируются событие не XX, а XVIII и XIX веков.
Требуется ли государственная реформа? Безусловно. Та система управления, что сложилась сейчас, больше напоминает закрытую феодальную колониальную администрацию, комплектование кадров которой происходит по принципу клановости, родства и разделения общих идеалов личного обогащения и ненависти к Родине и людям, её населяющим. Реально ли что-то реформировать, если вновь пришедшие с удовольствием воспользуются теми бонусами, что даёт принадлежность к государственной службе и подобным постам? Поскольку такова по умолчанию идеология, таково воспитание.
Соответственно, чтобы что-то менять, надо работать в сфере образования и воспитания. Не нужны видеокамеры и внеочередные проверки, если следование общественной пользе и воздержание от предосудительных поступков является элементом воспитания.
Если кто-то считает, что такое невозможно, то рекомендую поразмыслить над многовековой практикой прощения того, кто собирается этот мир оставить. Можно не быть верующим человеком, можно потратить короткую жизнь на погоню за удовольствиями, но КАЖДОМУ человеку приходит в голову вопрос: «А ЧТО ПОТОМ?» И ответ примерно такой, что те общества, народы, цивилизации, если угодно, сохранялись во времени, которые правильно отвечали на вопрос не столько экономики и финансов, сколько на вопрос о воспитании нравственности.
Поэтому самым первым начинанием должна стать именно эта сфера жизни общества, а точнее, основа основ его. То, что делает нас людьми, а не представителями биологического вида стадно-стайных обезьянок. Образование. Воспитание. Труд как неотъемлемая часть и первого, и второго. Созидательный, творческий, полезный, а не невольничий, принудительный, безвариантный.
