Слова священника сливались в монотонный гул. Святой отец говорил на языке писания, который сама Вера понимала не слишком хорошо. Она улавливала лишь редкие слова, надеясь, что Эрион понимает больше.

Неожиданно для себя она осознала, что ее занимает та часть ритуала, где жених должен поцеловать невесту. Постепенно все ее мысли сосредоточились только на этом. Она понимала, что ей следует думать о своей безопасности, о том, что в данный момент происходит одно из самых важных событий в этой ее жизни, но мысли постоянно соскальзывали к поцелую.

И каким же было ее разочарование, когда она поняла, что поцелуя не будет. Оказывается, в этом мире во время церемонии никто никого не целует. Это заметно подпортило ей настроение.

Дальше был пир. Все вокруг гудели, смеялись, ели, пили. Вера старалась прислушиваться, но от громких звуков вскоре заболела голова.

– Идем, – произнес Эрион, куда-то утягивая ее за руку.

– Куда? – встрепенулась она, возвращая на тарелку кусочек какого-то сладкого фрукта.

– Танцевать.

– Но… – Вера хотела сказать, что она не умеет, но почти сразу вспомнила, что Давьерра когда-то обучалась танцам.

Эрион закружил их под музыку. Танец чем-то напоминал обычный вальс. Расслабившись, она прильнула к сильному телу теперь уже своего мужа и позволила вести себя по залу.

Свадьба. Каждая девушка мечтает о ней, представляет, как все будет. Вера уже проходила это один раз, поэтому для нее свадьба не была чем-то сказочным. А с учетом отсутствия зрения мероприятие и вовсе превратилось в каторгу.

Она устала и хотела домой. Впрочем, ощущая горячую и сильную руку мужа на талии, Вера приходила к выводу, что не все так плохо.

После танца Эриона подозвал к себе святой отец. Вернув Давьерру на место, он с вежливым вниманием принялся внимать словам священника.

Вера прислушалась, стараясь отбросить посторонние шумы, сосредотачиваясь на разговоре неподалеку. Оказывается, священник пытался убедить Эриона повременить с удовлетворением желаний смертной плоти. Он давил на то, что не следует потакать внутренним демонам.

– Я понимаю, что по всем законам вы муж и жена, но послушайте меня, она слишком юна. Бог не поощряет…

– Святой отец, – перебил священника Эрион. – Я все это знаю. Поверьте, я не стану вредить своей жене. Спасибо вам за беспокойство.

Оставив священника в одиночестве, Харт вернулся к ждущей его Давьерре. Как бы ему ни хотелось сегодня ночью воспользоваться своим правом мужа, но делать этого Эрион не собирался. И дело вовсе не в боге и его запретах.

В их мире не просто так совершеннолетие наступало в восемнадцать. Считалось, что именно к этому времени духовная сила полностью стабилизируется, а ранние сексуальные контакты могут помешать становлению. Конечно, Давьерра и так сильна, но Эрион не желал своей поспешностью ограничивать ее потенциал.

***

Вскоре после свадьбы, поразившей все население Андотта – не каждый день наследник древнего дома женится на неизвестной слепой деве, – Хэрольду пришло послание, которое он ждал.

Распечатав письмо, он долго вчитывался в витиеватые строчки. Фатурхад хотел встречи. Принц не сомневался, что все придет к этому. Он и сам потребовал бы встречи, если бы дело касалось чего-то столь важного. На бумагу полагаться полностью нельзя.

Спалив письмо, Хэрольд откинулся на спинку кресла и задумался. Встреча могла бы помочь, но в тоже время это довольно опасно. Никто не мог дать гарантии, что Фатурхад не задумал убить его. Отца посвящать во все это Хэрольд не собирался. Насколько он знал, король сейчас занят выявлением предателей и проверкой рудников. Правда, в последнее время его величество отчего-то стал уделять ему довольно много внимания. Не сказать, что это сильно напрягало, просто вызывало любопытство.

В итоге принц решил рискнуть. Взяв бумагу, он написал, что готов встретиться на границе с Иофатом. После того как письмо унес доверенный гонец, Хэрольд принялся за доставление плана. Ему нужно было решить, кого брать с собой и какую причину озвучить отцу.

В итоге королю было сказано, что наследник желает увидеть границу лично и убедиться, что через нее больше не пройдет ни один враг. Летум немного посомневался, а потом приказал генералу Харту охранять сына.

С генералом отправился и Эрион. Таким было желание самого Хэрольда. Младший Харт просто не мог отказать принцу, хотя с радостью бы это сделал. Все-таки он совсем недавно получил в руки сокровище, которое не хотел выпускать из виду.

Хэрольд понимал все это и позволил Давьерре следовать за ними. Она снова вошла в команду военных алхимиков. Если кто-то и думал о том, что сын генерала не может обойтись без женской юбки, таская ее везде с собой, то старался оставить свое мнение при себе. Остальные хорошо знали, какую роль сыграла Давьерра в последней битве.

– Зачем мы снова едем туда? – спросила как-то вечером Вера. 

Эрион притянул ее ближе и поцеловал в висок. Легкие поцелуи, объятия – это все, что он пока себе позволял. Нет, на поцелуи в губы запрета не было, но сам Харт опасался, что просто не сдержится, если дать ему возможность распробовать жену чуть лучше. Он не был железным, поэтому старался держать руки подальше.

Давьерра была ему слишком дорога. И дело совсем не в том, что она алхимик, или в том, что ее пилюли помогают ему. Просто в какой-то момент девушка сама по себе стала очень важна для него.

– Его высочество хочет остановить войну.

Вера, услышав это, погрузилась в размышления. Она понимала, что война не закончилась с их победой на поле боя. Пока правитель Иофата не откажется от своих намерений, он по-прежнему будет искать способ завладеть их королевством.

– Хэрольд хочет договориться? – спросила она тихо.

Эрион едва уловимо улыбнулся, в который раз удивляясь тому, как ему повезло с женой. Другая женщина на ее месте из его слов ничего бы не смогла понять, но только не Давьерра.

– Нам не следует об этом говорить, – прошептал Эрион, вдыхая упоительный аромат волос жены.

– Конечно, – Вера кивнула и устроилась удобнее. – Как скажешь.

В этот раз их поездка оказалась даже немного приятной. Никто не нападал, они никуда не спешили. Вечерами Эриона вместе с женой часто можно было увидеть в обществе принца.

Хэрольд поначалу не обращал особого внимания на жену Харта, но вскоре дева заинтересовала его. Нет, не своим талантом алхимика – о нем он уже знал, – а своим мышлением. Принц привык общаться с девушками из аристократического круга. Они всегда казались ему глупыми и поверхностными. Юные девы напоминали красивые цветы, которые могли лишь украшать собой не слишком приятную действительность. Поначалу он пытался отыскать среди них хоть кого-то, кто мыслит иначе, но вскоре ему пришлось признать поражение. В тот момент он решил, что все женщины мыслят одинаково и волнует их лишь узкий круг вещей.

Но, познакомившись ближе с Давьеррой, Хэрольд внезапно увидел в ней человека с отличным от остальных знакомых ему дев мышлением. Казалось, в мире нет темы, которую не могла поддержать Давьерра. Да, видно было, что в некоторых вещах она не разбирается, так как у нее нет необходимых знаний, но даже тогда она могла анализировать имеющиеся данные и выдавать вполне логичные заключения.

В какой-то момент Хэрольд вдруг подумал, что не отказался бы от такой спутницы. Впрочем, довольно быстро он отбросил подобные мысли. Во-первых, она была замужем, а убивать Харта не хотелось. И во-вторых, несмотря на приятный характер, невероятный ум и исключительно притягательную внешность, Давьерра не вызывала в нем желания.

В итоге он решил, что в качестве друга Давьерра ему нравится больше, чем в качестве жены.

Встреча с Фатурхадом проходила тайно. Принца охраняли только самые доверенные люди, так как он не желал распространения этой информации.

– Ты женишься на моей дочери!

Махтад Фатурхад обладал внешностью коренного иофатца. Он немного щурил совершенно черные глаза, от которых в стороны расходились тонкие морщины. Темные волосы были забраны в низкий хвост, а богатая борода аккуратно подстрижена. Смуглая кожа была не намного светлее, чем у других иофатцев, что говорило о любви Махтада часто бывать на солнце. И, учитывая его жилистую крепкую фигуру, он явно не просто так прогуливался.