- А вот у нас без имени никак, - сказал цыган. - Надо тебе придумать что-нибудь несложное, чтобы ты не запуталось в слогах и фонемах, как в лапах и щупальцах, нэ. Вот например Миша, или Гриша...
- Миша-Гриша сгодится, - согласилось чудовище.
- Балда ты, Миша-Гриша, - тут же заявил дед, раскуривая свою трубочку. - Ты себя со стороны-то видал? Ты как ёжик, только заместо иголок во все стороны зубья торчат, шипы, когти, лапы, щупальцы... Разве кто так делает? Хоть разок бы к рыбам присмотрелся - у них же кроме плавников, считай, и нет ничего, зато как резво плавают! Причём плавают, как я слыхал, уже 450 мильёнов лет, со времён девонского периода.
- До такой простоты я не додумался, - грустно констатировал Миша-Гриша.
- Это ничего, милок, - обнадёжил его старик. - Мы сейчас тебя образумим, а уж ты дальше сам науку в жизнь внедряй, как пожелаешь.
- Да-да, научите, пожалуйста, научите! - взмолился Миша-Гриша. - Я вам за это с морского дна что хотите достану.
Кузнец, порывавшийся заткнуть говорливых стариков и самому продолжить диалог с чудовищем, решил после этих слов повременить.
- Так вот, Миша-Гриша, слушай, - начал старик. - У водяных существ форма тела завсегда зависит от того, как они живут. Ты сам-то как хочешь, по дну ползать или всё ж таки в воде плавать?
- Не, по дну ползать не хочу, - подумав, признался Миша-Гриша.
- Во-от, значит у тебя вся жизнь будет сплошным движением в водной толще.
- Дед, дед, - пихнула старика бабка, - ты ему про типы плавания расскажи.
- Знаю, старая, не встревай! - отмахнулся старик и снова обратился к Мише-Грише. - Стало быть типов плавания различают всего три: крейсерский, бросковый и манёвренный. Одни рыбы к одному приноровились, другие к другому, третьи к третьему...
- А ещё универсальные рыбы бывают, - не выдержала и опять встряла бабка. - Они, милок, в себе разные локомоторные специализации сочетают...
- И до этого доберусь! - рявкнул дед. - Вот ты ж! Дай про главное дорассказать. К примеру вот тунец - знатная рыба. Почитай, идеальный пловец крейсерского типа. У него форма такая вся гладенькая, такая удачная, позволяет и мощные толчки вперёд делать - в толще-то воды, - и при том сопротивления при движении считай нет никакого. Самое то для больших открытых водных пространств, когда нужно долго и быстро шуровать в поисках добычи.
- В плавании-то он хорош, а вот в бросках нет, - подсказала бабка, посасывая свою трубочку.
- Знаю, - отпихнул её старик. - Может он и не так хорош, как акула, зато уж свои 10 - 15 процентов рыб, на которых кидается, получает, а это не так уж плохо. Дело-то в другом, дурында. Когда долго и быстро куда-то несёшься, тебе и рыбы навстречу больше попадается, стало быть и больше шансов наловить и нажраться до отвала.
- Про щуку теперь, про щуку...
- Да отвяжись ты бога ради! Щука - она тварь совсем другая, она приноровилась к быстрым броскам. Тело у ней острое и вытянутое, как шило, чтоб в воде испытывать как можно меньше сопротивления. Долго куда-то нестись через море она не может, потому прячется в речке возле самого дна - в камнях или среди водорослей, - караулит добычу. И хоть она торчит на одном месте и число встреч с потенциальными жертвами у щуки невелико, её внезапность знатно ей подсобляет и она ловит 70 - 80 процентов рыб, на которых кидается. Тоже, знаешь, с голодухи не пухнет.
На старуху внезапно накатила ностальгия.
- Уж мы этой рыбы за всю жизнь столько переловили, столько переловили! Как вспомнишь, так... - Она махнула рукой и на полуслове сменила тему. - Про бабушку-то помяни, дед.
- Про какую ещё бабушку? - вытаращился на неё старик. - Совсем что ли из ума выжила, кошёлка худая? Бабочка, а не бабушка. Рыба-бабочка! Рыба такая, на мелководье живёт, у коралловых рифов. Похожа на круглый блин с плавниками, как камбала. Только та на боку лежмя лежит, а эта стоймя стоит прямо. Между прочим, отменно приноровилась к точному маневрированию. Легонечко так плавничками шеволит и по чуть-чуть поворачивается в любую сторону - хошь вправо, хошь влево, и в срединной вертикальной плоскости, и пенпердикулярно, и по-всякому. А там, среди кораллов-то, иначе никак. Среда сложноустроенная, жратва может внезапно появиться с любой стороны, только успевай её хватать. Вертеться надо и так и этак, в любой плоскости. Если вот к примеру взять морских змей, так они извиваются и через это в любую сторону могут изогнуться. А рыбе-то как? Особливо той, какая уродилась круглой, как блин?
- Ты про универсальных рыб скажи, - не унималась бабка.
- Вот прицепилась, как репей! - Дед выбил о борт лодки погасшую трубку и набил свежей махоркой. - Окунь! Чем тебе не универсальная рыба?
- Как по мне, так самая скусная, - кивнула старуха.
- Он и крейсировать может, и маневрировать, и быстро к добыче кидаться. Только вот все эти свойства у окуня "усреднённые", понимаешь? Кидаться-то он кидается, да не так хорошо, как щука. Нестись-то несётся, но не так быстро и не так долго, как тунец. Маневрировать маневрирует, да не так точнёхонько, микродвижениями, как рыба-бабочка. Словом, такой, знаешь, середнячок. Всё умеет, но понемногу. Среди всех трёх типов у него как бы промежуточное положение. Однако ж 40 - 50 процентов рыб, на которых кидается, окунь себе добывает.
- И уж дюже скусен, зараза, дюже скусен, - не преминула добавить бабка.
Ничего не понимавший в рыбе цыган смотрел на стариков как на сумасшедших, однако Миша-Гриша с искренним интересом внимал каждому слову.
- Невероятно! - с благоговением воскликнул он. - Какой, оказывается, дивный и многообразный мир сокрыт в океане...
- Неужто ты не видал, как резво рыбёшка в воде-то носится? - спросила его бабка. - Глазьев-то у тебя вон сколько, а по сторонам не смотришь.
- Мало просто смотреть, дурында! - строго осадил бабку старик. - Тут ещё надобно физику знать.
