Спичка хрустнула в пальцах.
***
Унылая пора, очей очарованье.
Ростислав Петрович посмотрел на часы, до деловой встречи еще оставалось немного времени. За окном стояла золотая осень.
С какой-то поры Ростислав Петрович начал ощущать очарование этого времени года. Легкий сплин, слегка терзающий мучениями, заставляющий думать о вечном. Все мы в душе немного мазохисты. И начинаешь ощущать очарование в том, чтобы подняв воротник повыше, пройдя по слякоти и мокрым листьям, зайти в теплое помещение, взять кофе с изрядной долей коньяка, ощутив прелесть запаха свежемолотых кофейных зерен, смешанных с терпким вкусом дубовой бочки, зрелого винограда и солнца. И смотреть сквозь мокрое стекло из сухого помещения на осеннюю суету, на медленное угасание природы.
Послышался осторожный стук. Дверь приоткрылась, в нее зашла сияющая Любочка, помощница Ростислава Петровича.
- Вот Ваши документы, Ростислав Петрович, я все подготовила.
Обворожительная улыбка, белая блузка с нужным количеством расстегнутых пуговичек, тонкие чулки. После того, как Ростислав Петрович развелся, не смотря на то, что пришлось оставить обустроенную квартиру жене, он все равно стал завидным женихом для всех одиноких женщин от тридцати до пятидесяти. Еще не старый, свободный, имеющий положение в конторе.
Любочка развернулась и продефилировала к двери, на прощанье подарив очаровательную улыбку.
Казалось бы, всё есть. Свободен, востребован, не имеет финансовых проблем. Но Ростислав Петрович был недоволен. Хотя нет, скорее по-другому. Не был счастлив. Быть несчастным и не быть счастливым - категории разные. Но даже отсутствие явного негативного фактора не дает гарантии того, что ты будешь доволен жизнью.
Ростислав Петрович раскрыл папку с бумагами, пытался погрузиться в смысл напечатанного текста. Но хандра, сидевшая изрядной занозой в душе, не давала сосредоточиться.
Немного ослабив тугой узел галстука и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, Ростислав Петрович подошел к окну, распахнул его и вдохнул свежий воздух. Мокрый, пропахший прелыми листьями. Дождь прекратился, и, на какое-то время, выглянуло солнце.
- Светкааааа! Выходи гулять!!!
Надрывался настырный голос пацаненка лет десяти.
- Ну Светкаааааа!
И Ростислав Петрович вспомнил, как несколько дней назад, замотанный цейтнотом дел, сделал паузу и забежал выпить кофе в ближайшее кафе. Погруженный в свои мысли, он вдруг, в какой-то момент вынырнул в реальность, бросив взгляд в окно. А за окном шли счастливые молодожены. Невеста, красивая, белоснежная, и раскрасневшийся, взволнованный жених. Волосы невесты были заплетены в две озорные косички, нарушая все каноны свадебных причесок, а в руках, вместо свадебного букета, пылал ярко-красными и огненно-рыжими красками, букет осенних листьев. Пара остановилась, и девушка, звонко рассмеявшись, подкинула ворох листьев вверх. Свадебный фотограф засуетился, щелкая фотоаппаратом. А невеста, заметив пристальный взгляд из кафе, подмигнула Ростиславу Петровичу и послала воздушный поцелуй.
Воспоминания были настолько яркими, как будто заново пережил их наяву. Вдруг в глазах Ростислава Петровича загорелся решительный огонек. Он отошел от окна, резко открыл ящик письменного стола. Заветная коробочка лежала на дне ящика, надежно спрятанная от посторонних глаз стопками бумаги. Открыл. На дне лежала пара длинных красивых спичек, потемневших от времени, с потрескавшимися головками. Взял одну, покрутил пальцами.
- Туда, вперед, где счастлив буду я...
Почти стихами заговорил Ростислав Петрович.
Хруст...
***
Унылая пора, очей очарованье,
Приятна мне твоя прощальная краса -
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и золото одетые леса...
Ростислав Петрович с удовольствием произнес известные Пушкинские строки, любуясь пейзажем за окном.
Растущие напротив деревья уже переодели свои наряды и щеголяли в красном и золотом. Большинство птиц готовилось к перелету, часть уже улетела. Было невыразимо приятно и одновременно грустно стоять и слушать далекое курлыканье журавлиного клина. Что-то неземное было в этом звуке.
Ростислав Петрович с сожалением отошел от окна. С наступлением прекрасной осенней поры поясница давала о себе знать, и эти досадные мелочи мешали наслаждаться жизнью.
Солнце перевалило за зенит и медленно поползло к горизонту. В лицеях и гимназиях заканчивались занятия. Скоро должно было наступить время визита внука. Дети регулярно звонили, но, к сожалению, ритм жизни не позволял им самим часто навещать старика. Поэтому к визитам внука Ростислав Петрович готовился тщательно и заранее, собирая нехитрые гостинцы ему и его родителям. Непослушный, непоседливый, он напоминал Ростиславу Петровичу его самого в школьные годы. Так же торопился жить, быстрее вырваться из спокойного, размеренного быта пожилого человека и бежать, прыгать, играть. Но это вызывало не обиду, а какое-то неподдельное умиление. Как-будто разглядываешь себя на старых фото, но при этом очень реальных и живых.
Ростислав Петрович медленно прошаркал в комнату. Тихо работал телевизор. Напротив него, на диване, под мерное бормотание диктора, заснула Светлана Николаевна. Хотя для Ростика она всегда была Светка. Стараясь не потревожить, Ростислав Петрович тихо присел рядом и стал смотреть на милые сердцу черты.
Год назад, посещая районную поликлинику, Ростислав Петрович заметил в очереди знакомую светлую, теперь уже совсем светлую, головку Светланы Николаевны. Он подошел к ней. Светлана Николаевна с удивлением обернулась на знакомый голос, радостно посмотрела не него и, ласково прикоснувшись к рукаву, спросила:
- Ростик, привет. Как ты?
Потом они долго бродили по парку, беседуя о жизни. Ростислав Петрович рассказал о своей жизни, Светлана Николаевна поделилась новостями своей. Дети у нее разъехались, сын теперь жил в столице, дочь вышла замуж и уехала за границу. Два года назад она похоронила мужа. Так прошло несколько дней во встречах и беседах. Вдруг, удивляясь самому себе, Ростик произнес:
