Кся продемонстрировала Зверьку рассеянную улыбку.
- Ей очень страшно. Смотри-ка, всю ночь жжет свет!
- Почему страшно?
Зверёк попробовал встать на задние лапки, но всё равно ничего не разглядел. Зато нос мгновенно замёрз.
- Потому что она там одна. Может, её родители никак не вернутся с какого-нибудь праздника. Но сейчас она не плачет. Смотрит на меня и понимает, что она не единственная малявка на свете.
Зверёк привык доверять чутью Кси и поэтому сразу поверил в небесную малявку.
- Как же нам ей помочь? - спросил он.
- Мы такие маленькие - как мы сможем помочь? Нужно ждать взрослых.
Зверёк растерялся ещё больше. Среди лесных обитателей встречаются умники, вроде Талисмана, встречаются находчивые, как, например, Ух, непоседы, как Кся и Шкрябл, и даже самые настоящие упрямцы - например, Ёжин, который до сих пор помнит болота, где жили его предки. Но все они, на самом деле, малыши, и ничего тут не поделаешь. Если не можешь достать до луны, то жди того, кто может. Ведь даже море вспять повернул не Зверёк, не Шкрябл и не Талисман - а могучий и всеведающий сом.
Пока он размышлял, глазки Кси закрылись - сон отыскал её даже здесь, накрыв своим чёрным цилиндром. Зверёк смастерил из пледа люльку, поместил в неё Ксю и, взяв в зубы этот драгоценный груз, отправился вниз, в дупло с уютным хвойным гамаком.
Утром он попросил рассказать Ксю подробнее о малютке и о том, как она могла удержаться на совершенно круглой луне.
- Луны на самом деле нет, - со знанием дела сказала Кся. - Это пустота, дырка в небосводе. А по ту сторону живёт малютка с мамой и папой, которых сейчас нет дома. Так что ей приходится целыми днями смотреть в окно и скучать.
Зверёк мог бы списать это на детские фантазии, тем более что с фантазией у его дочки всё было в порядке. Не зря он собрал несуществующую вещь из стольких подчас самых неожиданных вещей! Как тут не проснуться фантазии? Но среди прочего там было и пёрышко от перьевой ручки, которое всегда означает честность и добрые намерения, так что Зверьку иногда казалось, что даже обыденность благоволит к маленькой Ксе, поворачивая своё громоздкое тело в угоду её выдумкам.
Глава третья. В которой случается день нежданных гостей.
Первое, что услышал Зверёк наутро, когда вернулся домой, был взволнованный голос Призрака:
- Зверёк, это ты? Спустись к нам, у нас на завтрак шарлотка из консервированных абрикосов и всякие приключения.
Почёсывая бороду, Призрак смотрел, как Зверёк выбирается из дымохода. Фартук топорщился на животе мужчины, а между пальцами остались следы муки. На столе исходило жаром готовое блюдо. У порога Зверёк увидел две пустые банки из-под абрикосов. Сэр Призрак ткнул пальцем с бороздкой сахарной пудры под ногтем и сказал:
- Представляешь, эти банки лежали в погребе почти двадцать пять лет. Их закатали ещё в моём детстве! Пыль там настолько благородная, что даже я кланялся ей в пояс. Но сами ягоды прекрасно сохранились.
Зверёк с удовольствием втянул ноздрями воздух, пухлый, горячий и ароматный. Сэр Призрак держал слово и не растапливал камин. У него была маленькая газовая печка, прекрасно подходившая для приготовления всяких вкусностей.
- У нас был занятный гость, - заговорческим тоном сказал Призрак, но чуткий Зверёк уловил в голосе растерянность.
Мужчина устроил Зверька на подушке в любимом кресле-качалке и начал рассказ. Ранним утром в дверь - да-да, в ту самую, большую, круглую и зелёную! - постучались. Свежеприлаженной ручкой-молоточком, из чего сэр Призрак заключил, что это не кто-то из зверят и мелких духов, а существо нормального, человеческого роста, и заранее приготовился к неожиданностям. Но то, что он увидел за дверью, превзошло все ожидания.
Там стояла собака. Настоящая собака какой-то дворовой породы, только изрядно отощалая. Она покачивалась на задних лапах, наполовину утопших в снегу, а передние были трогательно сложены на груди. На шее красовался кожаный ошейник, красный, с пожелтевшими металлическими бляхами. Уши настороженно приподняты, из пасти свешивался язык, казавшийся в отражённом от снега лунном свете почти белым.
- Что такое собака? - спросил Зверёк.
- Это... такой зверь, - сэр Призрак взял карандаш и скупыми движениями набросал для Зверька собаку прямо на скатерти. - Но странность в том, что ходить он предпочитает на четырёх лапах и никогда не забирается далеко от людей. И уж точно никогда-никогда не будет стучать в дверь дверным молоточком.
При виде сэра Призрака собака растерянно махнула ушами. Язык заполз в пасть, словно слизень под корягу, и животное бросилась наутёк, как ему и полагается, на четырёх лапах, через несколько секунд растворившись в подлеске.
- Мне кажется, она растерялась не меньше меня, - заключил мужчина.
- Очень странно, - признал Зверёк. - И больше ничего не случилось?
Он забрался на подлокотник кресла-качалки и свесил хвост. Кресло вздыхало, будто живое существо, кренясь на одну сторону.
- Мои мальчики с трудом дождались утра и отправились на поиски. Они хотели идти ещё ночью, но, несмотря на то, что они прозрачные и причинить им вред невозможно, я их никуда не отпускаю в такую темень. - Призрак бросил взгляд на улицу и прибавил: - Они, конечно, никого не нашли.
Зверёк попытался представить себе диковинного зверя, но получалось что-то невразумительное с глупо висящим языком, с большими влажными глазами, с собирающейся на ляжках в складки шкурой. Конечно, такой нелепости не может существовать на свете!
- Мы пробовали пойти по следам, - Сэр Призрак положил на блюдце кусочек шарлотки для Зверька и налил молока. - Сейчас их затоптали белки и всякие сухопутные вороны, но утром они были. Начинались от крыльца и кончались буквально через два десятка шагов. Как будто эта собака так усердно махала хвостом, что поднялась в воздух и улетела.
