***

…Я сидела в саду на качелях, в нескольких шагах от источника мглистых сумерек, и с интересом за ним наблюдала. Вьющиеся сизо-серые плети, похожие на лепестки огромного цветка, растекались по зеленой траве, а из облачной сердцевины вырастала туманная тень, смутно напоминающая фигуру человека и поднимающаяся на высоту двух-трех этажей. Но стоило мне слезть с качелей и подойти ближе, как источник испуганно подобрал под себя многочисленные щупальца и сжался.

Позади меня прошуршали шаги – легкие, чуть прихрамывающие.

– Источники странно устроены, – задумчиво сказала прабабушка. – Они отдают силу нуждающимся, но не приемлют того, кто приходит красть.

Я бросила на нее удивленный взор через плечо. Серебристо-седые волосы собраны в пучок, выцветшие зеленовато-карие глаза и смотрят на меня, и не видят. Постоянно отсутствующий взгляд на морщинистом лице прежде казался привычным, но сейчас почему-то беспокоил.

– Так я же… не вор!

– Ты – неинициированный Перекресток, сущность вора в тебе есть, и источник тебя к себе не подпускает, – придерживая подол длинного сизого платья и чуть прихрамывая, она подошла ближе. – И так будет всегда. И неважно, каков источник – неодушевленный или же… человек.

Я покраснела и отвернулась:

– Да это-то причем?..

– Притом. Притом, что тебя тянет к Шхалару, как и к любому источнику, – прабабушка проницательно улыбнулась. – Ты ведь поэтому не отходишь от нашего источника, поэтому хочешь понять, что так манит, не подпуская?

– Ну…

– Все объяснимо. Печати инициированного пути у тебя нет, а способности есть, и эти способности требуют удовлетворения и развития. А ни первого, ни второго не будет, пока ты не научишься находить потоки нужной тебе силы и черпать из них необходимое. А ты не научишься использовать их правильно без инициации. Но организм силу требует, и неважно, откуда ты ее возьмешь. Смирись, Ясси. Смирись с тем, что тебя всегда будет тянуть к источникам непреодолимо. Смирись и терпи. Иного – не дано.

Я снова посмотрела на пугливо поджатые сизые лепестки. Как у них со Шхаларом много общего… Как я далеко – так он расслабляется, а как поблизости – так прячется, сжимается, скрывается… Райден говорил, он бывал и веселым, и общительным, и обаятельным, и только я всегда видела одну и ту же опостылевшую маску…

***

Меня разбудило солнце. Осторожно пробираясь в башню через круглое окно, оно пощипывало глаза и ласково скользило по моему лицу. Сев, я сладко потянулась и улыбнулась ему. Яркий свет заливал комнатку, изгоняя из углов мрачные тени.

Я выбралась из-под одеяла, снова потянулась, попрыгала весело и бодро устремилась наружу, к приятным запахам еды. И попутно проверила местонахождение светляка, о котором вчера подзабыла. Распахнула ворот платья и с улыбкой подмигнула крошечному сизо-черному комочку, съежившемуся до размеров ниточного узелка. Интересное явление. Первый раз вижу, чтобы светлячки уменьшались. Обычно они почти переставали светиться и потому казались меньше, а этот… Этот уменьшился настолько, что я его едва разглядела среди швов. Я оттянула вырез платья еще больше и…

– Думаешь, за ночь там что-то изменилось? – вопрос сумеречного застиг врасплох.

Я вздрогнула, разгладила пыльно-серую ткань платья, застегнув ворот, и заметила:

– А почему тебя это волнует?

Нет, сегодня ты мне не испортишь настроение, язва несносная… Я улыбнулась Райдену, проигнорировала приподнятую бровь Шхалара и села на камень у светлячкового костра, выражая готовность съесть все, что дадут.

– Как ты? – мягко спросила у брата.

– Бывало и хуже, – он протянул мне плошку с кашей.

Я мигом забыла обо всем на свете, торопливо поглощая еду. Сколько воровские опыты, оказывается, сил требуют и как после них есть хочется… Я выскребла все подчистую, с сожалением посмотрела в пустую плошку, облизнулась, вздохнула, расслабилась и отметила странную тишину. Оба моих спутника молчали, и лишь ветер, бродящий в развалинах крыши, изредка бормотал что-то себе под нос. Я посмотрела на Райдена, потом – на Шхалара. Так и есть. Мутные отсутствующие взгляды у обоих, что указывало на бурное обсуждение по мыслесвязи. А меня как бы и нет…

Дождавшись, когда они с головой уйдут в мысленный разговор и потеряют связь с реальностью, я изо всех сил стукнула ложкой о жестяную стенку плошки. Оба мага дружно подскочили и растерянно заморгали, уставившись на меня. Нравятся они мне в такие моменты – недоумевающие, трогательно-беспомощные… Я улыбнулась про себя и поставила плошку на землю.

– Что, Ясь? – Райден, болезненно морщась, потер виски.

– Да ничего, – я безмятежно пожала плечами.

– Брось, – он нахмурился, – зачем буянишь?

– Буяню? – удивилась невинно. – Я не буяню. Я просто о себе напоминаю. Что я здесь. И хочу быть в курсе того, что нас ждет.

– Знаешь… – строгим тоном, не допускающим возражений, начал брат, но на сей раз возражения у меня нашлись.

– Знаю. Я – глупый ребенок, который ничего не понимает и которому ничего знать не полагается, так? – уточнила иронично.

– Яссмилина, ты бы… – встрял сумеречный.

– …не совала нос, куда не надо? – я подняла брови. – Да, а вы предсказуемы… А я давно выросла. И пусть еще не поумнела, но это не значит, что меня нужно воспринимать предметом обстановки. Выкладывайте.

Переглянулись. Опять по мыслевязи пошушукались. Похмурились. Но меня в известность поставили.

– Мы думаем, как дальше идти, – нехотя сообщил Райден. – Нам бы до гор добраться, там пустошь заканчивается, но пути – два.

– Один – безопасный, но долгий, дней на пять. А второй – короткий, к ночи у гор будем. Но идти придется через старые хранилища, а там много разной дряни, – добавил Шхалар.

– Длинным идти, конечно, – вставила я, глядя на бледную физиономию брата.

И дело не в моем «желании» попасть домой. Райдену еще не один сезон восстанавливаться. С потерей внутреннего ощущения силы маг теряет и саму возможность находить потоки, а потратился брат так, что… Будь он в порядке – пусть хоть через Вечность домой ведут, а теперь… Один еле живой маг – и это Шхалар, – и две бесполезные заботы ему в нагрузку…

– Длинным не получится, – брат снова устало потер виски. – Мы не рассчитывали ни на задержку здесь – а задержаться пришлось, ни на еще один рот.

Эй, опять я во всем виновата? Ну, в общем-то… Из-за меня действительно много времени потеряно, да и ем я хорошо… Но – так рисковать?..

– Может, другой путь есть, а? – спросила безнадежно.

Оба отрицательно качнули головами. А мне при мысли о коротком пути стало страшно. И совсем не потому, что дорога вела к домашнему нагоняю. Нет, по иной причине. Страх – нет, даже не страх, а липкий глубинный ужас – медленно заполнял душу, шелестя скользким хвостом.

– Не надо… – мой голос предательски дрогнул. – Не надо туда идти… Не надо!

– Почему? – пытливо уточнил Райден.

– Не знаю… – ответила хриплым шепотом. – Мне… просто очень страшно…

– Но тебе всегда страшно, Яссмилина, – Шхалар встал и насмешливо глянул на меня сверху вниз. – Ты постоянно всего боишься, и это может быть оправданием. Но не доводом.

– Идем коротким, – решил брат.

Ну и зря… Я насупилась, но отправилась умываться и обуваться, чтобы пойти за ними следом, прочь от развалин, по пути доплетая косу. А что еще оставалось делать? Только… терпеть. И на каждом шагу воевать с невесть откуда взявшимся страхом, от которого уже к светлым сумеркам у меня начало сводить колени.

И все бы ничего, и бояться я привыкла, но прежде знала, чего именно боюсь. А тут… на пустом месте – до мелкой дрожи по телу, до липких ладоней, до трясущихся поджилок и потери аппетита. И как меня ни подгоняли, я не смогла заставить себя прибавить ходу. В конце концов Райден молча взял за руку, потащил за собой, и мы пошли быстрее. К тому самому, что так пугало.

И оно, то самое, не заставило себя долго ждать. С закатными сумерками мы приблизились к горам почти вплотную. Лишь далекие, наконец-то зеленые холмы и глубокий овраг преграждали нам путь. Вернее, не овраг. А пропасть, чей край выделялся на золотисто-красном небе черной каймой. Всего-то – подняться на холм и перебраться через пропасть?..