— Они предоставляют эту привилегию людям. Они выше этого, чары делают их лучше и чище. — Голос продавщицы был странен. Мишель не смела вздохнуть, она чувствовала только биение своего сердца.

— Но это бред. — Хмыкнула продавщица, и чары, о которых она говорила, рассеялись. Мишель словно вернулась в реальный мир, из какой то неизвестной, жуткой сказки.

— Это бред больного воображения нашего гениального мастера. Он немного того… Понимаете? Но его никто не трогает, он живет один, мастерит кукол. Знаете, если бы он продавал их в большие универмаги, то стал бы богат, как Крез! Однако этой чести удостоились только мы… Как эксклюзивный магазин. — Продавщица увлеченно болтала, отыскивая определенных кукол на витрине, и Мишель почувствовала, как рассеиваются липкие путы страха. Она как ребенок наслушалась россказней симпатичной продавщицы, и теперь не будет спать ночами. Чародеи, еще чего! Их не существует! Но куклы, словно опровергая ее мысли, смотрели пустыми, ледяными глазами, в которых читался вызов и укор. Мишель отвернулась и поежилась.

— А вот эта пара называется "Принц и Принцесса". — Продавщица уже протягивала ему двух искусно сделанных кукол. — Но мастер предпочитал называть их "Ангел и Дьявол". Действительно, похожи? — Мишель осторожно прикоснулась к Бледной Принцессе и зажмурилась. Эта кукла казалась ее улучшенной копией. Черные локоны, черные глаза, бледный фарфоровый лик. Светлый плащ трепетал за спиной, словно крылья. В глаза бросалось безумное сходство с ангелом.

— А это его вторая половина. — Мишель вздрогнула. Теперь ее руки держали Грега — куклу, подобную предыдущей. Темный Принц в черном плаще — демонских крылах, губы изогнутые в знакомой до боли улыбке, длинные светлые пряди падают на плечи… лишь глаза другие — они безжизненные, голубой лед в котором нет искорок любви и счастья.

— Узнаешь? — Тихо проговорила Шерри, — Не нужно вопросов. Ответь мне только честно, ты веришь в провидение? В судьбу? В высшую справедливость?

— Да, — Без колебаний ответила Мишель, хотя по телу пробегала нехорошая дрожь предчувствий. Зачем она так сказала? Надо было соврать…

— Пока ты держишь в руках двух этих кукол — ангела и дьявола, произнеси две мечты, свою и любимого. Те, что ты хотела загадать на Рождество, но в глубине души знала, что они не сбудутся.

— Почему я должен верить тебе? — Прошептала девушка, — И, причем здесь эти куклы?! — Шерри расхохоталась, словно рассыпая льдинки по стеклу.

— Они — баланс, который вечно существует в мире. Черное и белое, добро и зло, ненависть и…

— Любовь. — Окончила за нее Мишель. — Чары, значит? Ты хочешь подарить нам чудо, ведьма? Я согласна. Не знаю почему, но я верю твоим словам.

— Я никогда не лгу. — Подняла брови Шерри. Мишель глубоко вздохнула и покачала головой, покрепче сжала кукол в обеих руках.

— Я мечтаю, что бы мы изменились. Стали лучше. И всегда были вместе с Грегом, неважно, где, как и когда… — Уверенно произносила Мишель, вспоминая прошедший год. Да, он был чудесен, они любили друг друга, но… чего-то не хватало. Денег, лучшей жизни, той, которую они видели в ярких журналах. Грег говорил о том, что хочет уехать в Европу работать, чтобы заработать денег для них двоих. Мишель не желала этого, она боялась расставания с Грегом даже на время. И сейчас просто хотела получить все и сразу, забыв, что такая жадность карается Небом. На это и рассчитывала Шерри, когда спросила Мишель про ее желание… Теперь Шерри могла сполна насладиться своей местью — эгоистичное желание Мишель полностью развязало ее руки.

— Да будет так! — Улыбнулась Шерри и Мишель показалось, что куклы в ее руках на секунду ожили и скорчили гримасы.

— Чувствую, мое путешествие в итоге окажется красивым сном. Но все равно спасибо. За то, что вы попытались сотворить чудо. — Мишель отдала кукол продавщице и забрала кулоны у молчавшей Шерри. Потом попрощалась легким кивком, и оглянувшись у самой двери, спросила:

— Простите, а как ваше имя?

— Витшери. — Дверной колокольчик негромко звякнул.

— Благодарю вас, Шерри. — Сказала Мишель. Шерри не выдержала:

— Ты меня не узнала, девочка? Ты та, кто отняла у меня Грега. Ты та, которая убила во мне человека. Из-за тебя он расстался со мной. И теперь я — ведьма, которая исполнила твои сокровенные мечты. Жаль, что ты не знала, когда произносила их вслух, что подобные эгоистичные мечты несут за собой последствия. Какие? Скоро ты узнаешь про них. Неправда ли, моя бледная принцесса? — Она с безумной улыбкой коснулась куклы. Искусственные ресницы задрожали и приподнялись, губы изогнулись в бледной улыбке, лишь глаза оставались пустыми.

— Правда, моя колдунья! — Зазвучал непривычный механический голос, слишком похожий на голос Мишель. Шерри торжествующе воздела ладони к небу, во взгляде горела победа.

— Ты еще не знаешь об этом, Мишель, но отныне для тебя и Грега все изменится. Добро пожаловать в Ад.

Глава 12

Прошел год…

Холодная, злая улыбка изгибает тонкие губы ведьмы, а длинные пальцы благоговейно касаются, почти ласкают бесчувственный фарфоровый лик. Кукла мужчина не улыбается, такие живые глаза «бледного принца» серьезны и печальны.

— Скажи, что любишь меня? — Хриплый голос колдуньи задает вопрос кукле? Глупость? Но только Шерри знает — кукла живая, в ней заключена душа Грега. Плевать, что она как ведьма привязывает каждый день к себе пустую оболочку его тела. По-настоящему ей нужна его душа, которую Шерри сама, год назад своими руками с помощью Мишель заключила в куклу. Колдовство подействовало, но стала ли она счастливее от этого? И почему сейчас ей хочется затаить дыхание и одновременно кричать, кричать так, вырывая из куклы душу?

— Просто произнеси это слово — люблю… Ну же, тупая, дурацкая кукла! — Не выдержав, закричала Шерри.

— Нет. — Механический, лишенный эмоций голос неожиданно прозвучал в тишине комнаты, сплошь заставленной его фарфоровыми собратьями.

— Нет. — В огромном, на всю стену, зеркале, что сплошь покрыто паутиной трещин и разломов, отразилась молодая красивая ведьма с горящим ненавистью и безумием во взгляде. Ее длинные черные волосы спутались с золотистыми кукольными кудрями, которую она сжимала в руках.

— Я ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу! — Ведьма со стуком бросила куклу на стол, та громко ударилась о крышку и покатилась на пол. Но она не разобьется. Этот фарфор может разбить только тот, кто всей душой пожелает это. А Шерри никогда так не поступит. Слишком сильна ее «больная любовь» к Грегу. И она сама не знает, кто кого околдовал. Она — Грега, или «бледный принц» — ее?

— Ты в моей власти, зачем ты противишься мне? — Фарфоровый принц только хлопал длинными черными ресницами, то ли не желая отвечать, то ли уйдя в свой, внутренний мир, недоступный Шерри.

— Сейчас ты придешь ко мне в реальности. — Прошипела ведьма, обращаясь неизвестно к кому — или к бессловесной кукле, валяющейся на полу. Или к зеркалу — своему отражению?

— Я буду обнимать твое теплое тело, твои пальцы разбудят во мне желанье, и ты станешь моим… До конца, без остатка. Правда?

— Нет. — Губы куклы раздвинулись в нарисованной улыбке. — Ты можешь заполучить мое тело, но душа, заключенная в фарфоре, никогда не достанется тебе.

Шерри тихо застонала, понимая, что кукла говорит правду.

Тихо скрипнула дверь, в комнату ворвался порыв свежего ветра. Шерри обернулась и увидела Грега, что вошел и застыл на пороге. Не было ни приветствий, ни объятий, ни поцелуев… Ни-че-го. Только грубая, животная страсть. Скользящие прикосновения по коже, треск разрываемой блузки… Пальцы Шерри, как сумасшедшие путались в волосах Грега, притягивая его к себе, чтобы ощутить такое теплое, живое тело. Его тело… касания к нему разительно отличаются от прикосновений к мертвому фарфору. Вот только кто из этих двоих, носящих одно имя, мужчин, настоящая кукла?.. Тот, кто в фарфоре, или тот, живой, кем она манипулирует так легко и просто, внушая поддельные мысли и чувства?