«Самое неприятное в работе больничного регистратора — это отвечать на подобные вопросы, уже держа в руках выписку из посмертного эпикриза… Так, стакан с водой — поближе, на лицо — выражение ласкового, печального участия, палочку и успокоительное — наготове, мало ли что… Хотя, эта дамочка мало похожа на способную упасть в обморок от известия о кончине… всего лишь друга семьи и учителя сына».
— Миссис Малфой, я вам сочувствую. К сожалению, иногда целители бывают не в силах сохранить жизнь пациенту. Его раны были слишком тяжелы. Вашего друга не стало утром того же дня. Мы смогли лишь избавить его от излишних страданий перед кончиной.
Нарцисса смотрела на привет-ведьму в упор, не мигая. В прозрачных льдисто-голубых озерах — ни слезинки…
— И где он… теперь?
— Простите, миссис Малфой, но этого я вам сказать не могу.
— Вам нельзя?
— Не в этом дело… Вашего друга привезла в приемный покой некая женщина. Он, фактически, умирал от шока, интоксикации, массированной потери крови. Ординатор Джейн Доракс сразу же занялась раненым, вызвала реанимационную бригаду, целители делали всё, что могли... Естественно, что записать имя дамы оказалось некому, ведь надо было спасать жизнь. Но за несколько минут до рассвета медицина и магия потерпели поражение — сердце пациента все-таки остановилось… Простите нас!
— А дальше?
Летиция Смоллетт протянула Нарциссе посмертный эпикриз. Внизу листа, под мелкой и неразборчивой летящей скорописью дежурного ординатора, уже другим почерком — ровным, крупным и твердым, очевидно, мужским, — было довольно неаккуратно, будто наспех, выведено: «5 ч. 28 минут пополуночи — биологическая смерть. Реанимационные мероприятия прекращены. За отсутствием коронера свидетельство о смерти пациента подписали: я, Руперт Хенрик Остин, палатный целитель-реаниматолог, констатировавший смерть, а также мои коллеги Мэри Энн Макдональд, дежурный токсиколог, и Сьюзен Аннабелла Торсон, сестра милосердия… В 7 ч. 50 минут пополуночи покойный из госпиталя выбыл, будучи передан родственнице для погребения. Посмертная аутопсия не проводилась по просьбе родственницы».
— Я думаю, вероятнее всего, это была та самая женщина, которая и доставила раненого к нам…
— Спасибо, Летиция… Вы не подскажете ли, как мне найти старшего целителя Руперта Хенрика Остина?
— Он сменился второго утром. Будет на работе пятого числа.
— Тогда — старшего целителя отделения Гиппократа Сметвика.
— А в чем дело? Быть может, я сумею вам чем-либо помочь?
Нарцисса поднялась — медленно, словно поражённая затормаживающими чарами.
— Вряд ли… Особенно с учетом того, что у Северуса Снейпа нет близких родственников, а в госпиталь ночью второго мая его доставила я…
— Вы?..
— Да. И я никак не могла находиться здесь в ожидании рассвета и итога целительских манипуляций. Никак не могла увезти тело. В Хогвартсе шел бой. А у меня сын школьник, мне надо было найти и спасти его. Я вернулась туда… У вас дети есть?
— Трое.
— А где они были в ночь на второе мая?
— Младшая, Пенни, дома — со мной и с бабушкой. Старшие мальчики Джейкоб и Итан — там же, где и ваш… В школе! К счастью, их до начала сражения эвакуировали в Хогсмид вместе с другими учениками. Когда сообщили о нападении на школу, я была сама не своя — пришла в себя только днем, когда мне прислал сову профессор Флитвик. Написал, что занятия приостановлены, детей отправили по домам, и внеплановый рейс Хогвартс-экспресса в 21 час прибудет на Кингс-Кросс…
— Миссис Смоллетт… Возможно, я не совсем права в оценке ситуации, и нехорошо говорить это матери, но… ваши дети могли никогда не вернуться из школы. И вероятнее всего, не вернулись бы — в случае победы Темного Лорда.
— Что вы говорите такое?! Просто дрожь берет!..
— А не случилось этого, в том числе, потому, что за наших сыновей пошел на смерть директор школы Северус Снейп. Помог одному из гриффиндорских старшеклассников, Гарри Поттеру, уничтожить Того-кого-не-зовут-по-имени, но при этом получил раны, которые вашим колдомедикам оказались не под силу…
Летиция Смоллетт уставилась на собеседницу с искренним удивлением:
— А мои Джейк и Итан говорили… что сволочь он еще та, этот директор…
— Иногда для того, чтобы одержать победу, без такой сволочи просто не обойтись…
С минуту привет-ведьма продолжала пристально смотреть в неподвижные, словно обледеневшие глаза Нарциссы. Затем вырвала из рабочего блокнота жалко хрустнувший желтоватый листок. В пухлой руке ожило белое совиное перышко, стремительно начертав на пергаменте несколько строк.
— Держите, миссис Малфой, — сложив записку пополам, Летиция протянула её Нарциссе. — И ради святого Мунго Бонэма, основателя нашего, молчите о том, что я вам только что дала. Доктор Остин, наверное, не обрадуется, если узнает…
— Что здесь?
— Домашний адрес одной нашей целительницы. В Шотландии. Если её нет дома, спросите соседей — они следят за её цветником и всегда знают, куда и надолго ли могла уехать. Она вместе с доктором в палате была — до конца… Если она знает, кто вашего Снейпа увёз, скажет.
* * *
4.05.1998. Элишадер
…Неподалёку от меня деревенские ребятишки развлекаются тем, что запускают в небо бумажные самолёты. Один из них, сделанный из листа ученической тетради и покрытый смешными каракулями, взмывает над землёй. Я запрокидываю голову.
Ветер играет с ним, то поднимая его высоко вверх, помогая лишённым симметрии крыльям управлять воздушным потоком, то оставляет на время, даря ему иллюзию полной свободы. И тогда детская поделка клюёт носом, входит в штопор и устремляется вниз. Но новый порыв ветра под радостные мальчишеские крики не даёт ему упасть, подхватывает, крутит, подбрасывает, словно раз за разом пытается научить его летать самостоятельно.
Обхватив себя руками, я наблюдаю за изломанной траекторией, которую очерчивают в воздухе ненадёжные бумажные крылья. И мне кажется, что это я лечу над землёй, заранее зная, что столкновение с ней неизбежно, как и конец этой обречённой на поражение игры со стихией...
Я с усилием отрываю взгляд от отчаянных попыток самолётика переиграть ветер и медленно бреду к дому. Наверное, там меня уже ищут, ведь я никому не сказала, куда и зачем направляюсь. Причина моей внезапной отлучки проста: мне невыносимо находиться там, где в одной из комнат лежит мёртвое тело человека, которого я не смогла спасти.
В январе, когда наша семья похоронила бабушку, я и в страшном сне представить себе не могла, что несколько месяцев спустя мне придётся вернуться сюда, чтобы проводить в последний путь своего любимого мужчину. Что в опустевшем доме появятся люди, которые никогда прежде не бывали под его крышей. И что они все, столь разные, не только придут проститься с покойным, но и по своей воле помогут совершить нам с Остином должностной подлог.
Для многочисленных врагов и ничтожно малого количества друзей Северус Снейп навсегда останется пропавшим без вести. Его внезапное исчезновение наверняка породит много слухов, но лишь немногие будут знать правду о том, где он и что с ним сталось на самом деле. Я верю, что он хотел именно этого, когда его образ явился мне в больничной палате и едва не увёл за собой за грань.
Он упокоится здесь — под тревожным, набухшим дождевыми облаками небом моей родины. Посреди вересковой пустоши, где гуляют резкие, пахнущие свежестью и солью ветра, прилетевшие с океана.
…Я наблюдаю за тем, как Гермиона Грейнджер, старательно взмахивая палочкой, обводит ею пространство и шепчет слова защитного заклинания: никто из живущих в деревне магглов не должен стать свидетелем похорон чародея. Лицо девушки осунулось и побледнело. Она то и дело оборачивается в сторону рослого рыжеволосого паренька, Рона Уизли, который подбадривает её ласковым взглядом.
Его ученики… Вряд ли любимые, если судить по тому, что они оба гриффиндорцы и лучшие друзья Гарри Поттера. И, тем не менее, сегодня они здесь. Слишком много пережившие за одну ночь, увидевшие смерть тех, кто пал в битве за Хогвартс. Уцелев в бойне, ребята пришли сюда, чтобы отдать дань памяти своему преподавателю и соратнику, без которого победа в войне была бы немыслима.
