— Вопросы здесь задаем мы…

Высокий рост, прямая осанка, роскошная причёска — платиновые волосы, схваченные низко на затылке аккуратным бархатным бантом, по моде, родившейся еще в восемнадцатом столетии. Безупречный темно-синий колет с серебряным шитьем, ослепительная белизна шёлковой сорочки с полурасстегнутым высоким, жёстким воротом, нарочитая небрежность узла на лазоревом шейном платке, запонки белого золота с крохотными искорками настоящих бриллиантов…

И — как видение бреда — жёсткие тугие петли грубой джутовой верёвки, затянутые на изящных запястьях.

Лорд. Хозяин древнего майората. Владелец набитой галлеонами сокровищницы в банке Гринготтс. Глава уважаемого чистокровного рода. Пожиратель смерти. Арестант…

«Вот она — наглость настоящих аристократов».

Когда оперативная группа мракоборцев, сломав вековую защиту старинного особняка, заполночь ворвалась в Малфой-мэнор, поднятый с постели лорд Малфой потребовал, чтобы сначала к нему допустили слугу-домовика и подали одеться. И только через полчаса спокойно и гордо спустился в увешанный фамильными портретами просторный холодный холл. И сам протянул обе руки для Инкарцеро — заклятия наложения пут.

Холодные серые глаза буравили старшего инспектора Маркуса Праудфута так, будто он, а не связанный хозяин поместья, подозревался здесь в членстве в противозаконной темномагической организации. Как будто у него, а не у этого натянутого, чисто выбритого и дорого одетого, лощёного человека под рубашкой горела потускневшая Чёрная Метка на левом предплечье.

— Признаете ли вы, Люциус Абраксас Малфой II, что с 1972 года состояли в темномагической политической организации, известной под названием «Пожиратели смерти», и возглавляемой государственным преступником Томасом Марволо Риддлом, самонаречённым лордом Волдемортом, декларировавшим своей целью свержение законного правительства магической Британии и установление в стране диктатуры чистокровных аристократов?

«Теперь уже можно называть Того-кого-не-зовут-по-имени так, как мама нарекла. И даже так, как он из глупого тщеславия нарёк себя сам, тоже можно! Чёрный ветер не ворвётся в окно, не вспыхнет на конце волшебной палочки зелёный луч смертельного проклятия, не заворочается под ложечкой омерзительной жабой холодный страх в последние секунды жизни… Кончено дело, победа! Только вот, жаль, кое-какие последыши остались»…

— Признаю.

— Признаете ли вы своё участие, прямое либо косвенное, в террористических акциях вышеозначенной преступной организации, таких, как отравление семьи магглорожденного волшебника Бенедиктуса Брауна — в 1979 году, поджог здания кинотеатра «Иллюзион», при котором погибли 4 волшебника и 11 магглов — в 1980 году, истязания непростительными заклятиями семьи мракоборцев Лонгботтомов — в 1981 году?

— Не признаю. По всем этим пунктам обвинения я был оправдан. Ответственность за гибель Браунов понесли Долохов и Джагсон. При пожаре в кинозале я едва сам не стал жертвой — и это доказано. Лонгботтомов довела до психушки сестра моей супруги — Беллатрикс Лестрейндж, ныне покойная. А меня там и поблизости не было. Где-то в ваших архивах, должно быть, до сих пор валяется это древнее дело… Могли бы поинтересоваться, мистер Праудфут, прежде чем былое-то ворошить!

— Признаете ли вы, что при возвращении Томаса Марволо Риддла из изгнания вновь примкнули к его темномагическому сообществу?

— Признаю. Но меня заставили силой. Доказательством тому могут служить следующие факты: у меня и моей супруги были насильственно изъяты волшебные палочки. Мой несовершеннолетний сын был также насильственно клеймён Чёрной меткой, его пытались заставить принять участие в убийстве директора школы Хогвартс Альбуса Дамблдора и шантажировали этим меня. Наконец, я дважды подвергался со стороны Томаса Марволо Риддла наложению непростительного заклятия Империус, чему свидетелями могут быть как моя супруга, так и наши домашние слуги — эльфы садовник Тори, горничная Фрайди, экономка Долли, камердинер Рени… Все свидетели являются совершеннолетними, дееспособными разумными существами.

— Признаете ли вы, что по собственной воле и без принуждения в 1996 году приняли участие в погроме, учинённом пожирателями смерти в Департаменте тайн Министерства Магии, а также в попытке уничтожения группы учеников школы Хогвартс, присутствовавших в это время в помещении Департамента.

— Присутствовал. Но, видит Мерлин, не по своей воле. Империус, снова Империус — от покойной Беллатрикс Лестрейндж… Она, видите ли, большая любительница непростительных заклятий… была.

— Признаете ли, что в собственном вашем поместье дали возможность проводить собрания преступного темномагического сообщества «пожирателей смерти», а также предоставили подвальные помещения своего фамильного дома для устройства тайного застенка, где содержались и подвергались истязаниям незаконно захваченные пленники вышеозначенной преступной организации?

— Не признаю. Единственное, в чём я здесь могу быть виновен, так только в том, что разрешил своей супруге приютить в нашем доме сестру и её мужа. Им после тюрьмы негде было жить — дом Лестрейнджей конфисковали по суду. Да, я был в курсе, что Беллатрикс совершила побег из исправительного дома Азкабан. Но из уважения к жене пошёл на нарушение закона и обеспечил свояченице крышу над головой. Женщина, все же… Если вы в состоянии понять чувства благородного человека… А вы бы захлопнули дверь перед сестрой обожаемой супруги, к тому же перед истощённой, больной после заключения, будь она хоть трижды беглой арестанткой?.. Мы с Нарциссой успели не раз раскаяться в своём милосердии. Белла устроила здесь настоящий вертеп… Притащила на постой каких-то друзей, пригласила этого своего несносного лорда… Я хотел их прогнать. Но было уже поздно, мы с Нарциссой и Драко стали, фактически, заложниками в собственном доме. Представьте себе, мистер Праудфут… Несколько месяцев назад, с трудом очнувшись после очередного Империо, я решительно направился в отведённые Беллатрикс комнаты для серьёзного разговора. И застал её… неодетой. В одном только пеньюаре… И у меня не повернулась рука изгнать её, поскольку моя гостья оказалась на сносях! Бывает такое, понимаете ли, с замужними дамами…

— Вы обманываете. Беллатрикс Лестрейндж была вчера убита в сражении. И обследовавший тело колдомедик не обнаружил никаких следов беременности.

— Она разрешилась от бремени здесь же, в этом доме. Месяца полтора назад — здоровой девочкой. Моя жена сама за ней ходила. Сами понимаете, новоиспечённую мать с малышкой на руках я тоже выставить не смог, а вместе с ней в моем особняке продолжало благополучно пребывать и все это навязанное мне злосчастной родственницей беспутное сообщество. Все эти Скабиоры, Грейбеки… Брр! Вспоминать противно!..

— Где же тогда ребёнок?

— У няни. Я сам няню подобрал… С умыслом. Чтобы юную Дельфи Лестрейндж не воспитали друзья её матери, и она не стала такой же... негодяйкой. Если угодно, предоставлю адрес…

— Потом. Сейчас нас интересует другое. Что вы делали в течение дня и ночи 2 мая?

— Искал сына. В школе… Узнав от Беллы о том, что лорд Волдеморт намерен захватить Хогвартс ради убийства Гарри Поттера, я решил во что бы то ни стало предотвратить это злодейство. Но без палочки, отнятой Волдемортом, как видите, смог очень немногое… Мальчик сам отбился от своего врага. И слава Мерлину, нам с Нарциссой удалось спасти нашего Драко, которого, по слухам, Тёмный лорд искал, чтобы убить... Кстати, эти слухи может подтвердить ваш Избранный — Гарри Поттер… Ну, и ещё мы оказали некоторую посильную медицинскую помощь нескольким раненым. Просто из милосердия, не различая, на какой стороне они сражались.

— Понятно… Что же, вердикт относительно правдивости ваших слов вынесет Визенгамот. Вы проследуете с нами в дом предварительного заключения — именем закона, на время следствия и суда все пожиратели смерти изолируются от общества.

— Я могу проститься с женой и сыном?