Литмир - Электронная Библиотека

Джеймс, как зачарованный, смотрит на тонкие пальцы Лили, по которым сбегает, закручиваясь в тугую пружину, огненная прядь. Несколько раз его собственная рука неосознанно дёргается, чтобы самостоятельно убрать нарушительницу спокойствия, но в последний момент он сжимает ладонь в кулак и, запнувшись на мгновение, продолжает свой рассказ. Лили видит его реакцию, понимает её скрытое значение, и тогда её белая, как у всех рыжих, кожа чуть розовеет на скулах. Она поднимает на Джеймса глаза цвета молодой листвы, и кончики её губ, дрогнув, чуть улыбаются.

Неподалёку от них в кресле скучает Сириус Блэк. Он перекидывает из руки в руку небольшой мяч, качает головой и фыркает, когда слышит особенно завиральный пассаж Поттера.

Я знаю, что он ничего не имеет против самой Лили. Она не заносчивая, не ябеда, а учится так легко, словно танцует. Эванс — настоящая гордость нашего факультета, любимица учителей. Несмотря на своё маггловское происхождение, стала королевой в слагхорновском «Клубе слизней», и можно сколько угодно презирать эту компанию избранных учеников, возглавляемую деканом Слизерина, но это действительно элитарное собрание, куда приглашают далеко не всех. И если уж кто из девчонок подходит Джеймсу, лучшему, по мнению Сириуса, чуваку во всём Хогвартсе, то это она.

Но делить самого близкого друга с кем-то ещё Блэку всё-таки нелегко.

Самый старший в четвёрке мародёров, он в свои шестнадцать ведёт себя с пресыщенностью опытного ловеласа. Иногда Сириус становится невыносим. Особенно если любуется собой, как нарцисс, потому что ужасно избалован женским вниманием. Я неоднократно видела, как к нему на парту приземлялись розовые записки, покрытые глупыми сердечками. В них были предложения дружбы и признания в нежных чувствах. Симпатизируют ему не только ровесницы, но и девушки постарше, которые, я считаю, зря ведутся на его смазливую физиономию.

Ха! Если наше факультетское Чистокровное Высочество однажды и обратит на какую-нибудь из однокурсниц своё драгоценное внимание, то это явно будет одна из тех, кто смотрит не на него, а в другую сторону. А таких, честно говоря, немного.

Я морщу нос и презрительно хмыкаю. Сириус тут же отвлекается от своего бесполезного занятия, серьёзнеет и крепко стискивает мяч в ладони. Повернувшись всем корпусом, он буравит меня взглядом, в котором проскальзывает такое странное, тяжёлое выражение, что если бы я знала его чуть хуже, то могла бы подумать, что нравлюсь ему. Но этот наследный принц, скорее, со всей силы запустит в меня бладжером, чем обратит благосклонное внимание на столь скромную персону. Уж он-то точно знает, что мне, в отличие от армии поклонниц, смешны его потуги строить из себя крутого и неотразимого парня. Сириус совершенно не выносит насмешек над собой и по этой причине постоянно цепляется к Снейпу, у которого изредка (жаль, что только изредка!) получается выставлять Блэка дураком.

На ковре, подложив себе под локоть диванную подушку, полулежит Петтигрю и увлечённо листает какой-то журнал. Он всегда умудряется быть незаметным — вот и сейчас почти сливается с обстановкой гостиной. Многие в школе, включая преподавателей, недоумевают, как Питер, невзрачный, ничем не примечательный, трусоватый, смог стать другом таких сорвиголов как Поттер и Блэк. Я разделяю это мнение, потому что, как бы я ни относилась к сокурсникам, они действительно яркие и бедовые ребята, безрассудные проделки которых всегда на слуху.

За столом, стоящим прямо у раскрытого окна, Римус Люпин и старшекурсница Алиса Вуд готовят уроки. Вот бы и мне такую сосредоточенность, как у факультетских отличников! Они без видимых усилий могут отвлечься от красоты дня, не тратить своё время на пустяки и не фантазировать, глядя в распахнутое окно на подсвеченные золотом облака.

В голову по-прежнему ничего не лезет. Перед глазами пляшут солнечные зайчики, летают светящиеся мошки. Грудь сжимает от непонятного чувства, от которого хочется то ли засмеяться и по-детски запрыгать на одной ножке, то ли заплакать, то ли покинуть замок и быстро бежать, раскинув руки, куда-нибудь по озёрному берегу или в сторону Запретного леса — пока не иссякнут силы…

Больше в гостиной никого нет. Остальные ребята высыпали во двор, чтобы насладиться теплом погожего осеннего дня. Пятница. Все студенты, у кого есть разрешение на посещение Хогсмида, уже в предвкушении субботней вылазки в ближайшую к школе деревню, где можно пропустить стаканчик сливочного пива в «Трёх мётлах», накупить вкусностей в «Сладком королевстве».

Мне не нравится ходить в Хогсмид. Возможно, потому, что мне приходится это делать в одиночестве. Для моих сокурсниц это целый ритуал: ждать всю неделю, а потом получить приглашение от симпатичного парня, театрально волноваться по этому поводу, закатывать глаза, изводить окружающих разговорами о том, куда стоит отправиться вместе с воздыхателем, что ему сказать. Хихикая, советоваться с подружками: стоит ли позволить поцеловать себя на этом свидании или лучше потерпеть до следующего? Долго выбирать подходящий наряд и часами наводить красоту перед зеркалом, накладывая чары привлекательности и выливая на себя флаконы духов. В нашей спальне каждую субботу пахнет так, словно там устроил день открытых дверей парфюмерный магазин, который позволил всем желающим опробовать на себе весь ассортимент ароматов.

…Я больно сжимаю виски и ещё раз вчитываюсь в домашнее задание: «Укажите дополнительные смысловые значения знаков Faihu и Thоrn группы Фрейи Старшего Футарка». Но вопрос проходит мимо сознания, словно написан на незнакомом языке.

Тяжело вздохнув, я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться. Пальцы перебирают прохладные холодные окатыши базальта с нанесёнными на них древними знаками: я отказалась от использования простых ученических рун из дерева, и этим летом сама, следуя советам бабушки, создала собственный набор.

Основу для изготовления рун я нашла на побережье близи водопада Килт-Рок. Каждый из кусочков базальта — миндалевидных, со светлыми вкраплениями, обточенных водой и временем — долго держала в руках, словно живое существо, пытаясь понять, отзывается ли во мне что-нибудь на них или нет. Нужные камни проявляли себя по-разному. Одни теплели в руках, от прикосновения к другим покалывало подушечки пальцев, от третьих по всему телу проходила волна вибрации. На поиски ушли почти все каникулы, а потом, за несколько дней до отъезда в Хогвартс, я закончила свою работу. Тёмные базальтовые заготовки тщательно промыла в родниковой воде и высушила на солнце. Не обладая навыками резьбы по камню, купила в лавке алую краску, в которую, проколов большой палец на левой руке, со стороны сердца, добавила несколько капель крови, соединив древние таинственные знаки со своей жизнью.

…Я смотрю на руны, закрываю глаза, и в темноте появляются светящиеся символы. Они переворачиваются и сами собой начинают подсказывать правильные ответы.

Первые восемь рун посвящены богине Фрейе. Они отвечают за чувства, эмоции, интуицию: каждый человек от рождения и до самой смерти подвержен страстям, которые он подчас не в силах контролировать. В любом живёт и свет, и тьма, а одерживает верх та сторона, которой отдано предпочтение: совсем как древней притче о том, что в человеке побеждает тот волк, которого он кормит.

Faihu означает «феод», «имущество», но если руну перевернуть, то её смысл кардинально меняется — физическая и духовная нищета человека. Thorn — тут, на первый взгляд, всё просто: шип, колючий терновый куст, но ведь это ещё и врата в непознанное. Фрейя — это не только супруга верховного скандинавского божества Одина, но ещё и воплощение страстной любви, которая бескорыстна, способна беззаветно прощать, а случае утраты возлюбленного становиться безутешной…

Любовь как терновый куст. Она глубоко и больно ранит, впивается, разрывает, мучает, и при любой попытке вытянуть её шипы сердце начинает истекать кровью. Теперь я тоже это знаю. Юноша, которого я люблю, вырастил вокруг себя много терновых кустов, а разозлиться на него почему-то совсем не получается…

44
{"b":"706494","o":1}