Теперь осталось ждать вестей от Эрика и Грейс.

Теперь самым важным было, чтобы получилось и у них…

========== Глава 8. Так ли сладка ложь во имя горькой правды? ==========

Комментарий к Глава 8. Так ли сладка ложь во имя горькой правды?

Мы тут с беточкой хорошо поработали, и готовы уж вслед выдать вам ещё одну главу.

Всё для вас, всё для вас! :)

Жду отзывов, очень-очень, я попрошайка, которая черпает из них вдохновение! :D

Грейс

К горлу всё ещё подкатывали слёзы, которые я старательно держала при себе, когда мы поднимались на два этажа наверх, а после оказались на крыше. Эрик прошёл чуть вперёд, и я на долю секунды остановилась, чтобы полюбоваться его фигурой, его широкой спиной, за которой теперь во всех смыслах этого слова я вновь чувствовала себя в безопасности. Мозг периодически давал сбой, посылая неуместные мысли об иллюзиях, но лишь короткие приказы хриплым родным тоном, постоянные касания его руки, сжатие моей ладони, притягивание к себе, пока мы взбирались по ступенькам, напоминали мне о том, что всё на самом деле — реально. Абсолютно реально. И весь кошмар может остаться позади, если мы действительно выберемся из здания Искренности.

— Грейс?.. — Эрик повернулся, заметив, что я замешкалась.

— Иду, — я потерла запястья, на которых ещё словно чувствовала присутствие наручников (охрана сняла их, как только мы вышли из зала суда), и сделала шаг навстречу.

Бедро резко пронзила острая боль, и я, зашипев, уже хотела было упасть, но мой лидер перехватил меня за талию, не дав встретиться с битумом крыши. Постоянные перевязки и редкие обработки антисептиком в целом помогли — несколько дней оно не давало о себе знать.

— Что с ногой? — строго спросил он, кинув быстрый взгляд на дверь за мной, чтобы убедиться в отсутствии погони. Затем перевёл его на моё бедро, скрытое тёмной тканью брюк.

— Это… — я запнулась.

Любое упоминание о Томе жгло мне сердце сакральным огнём ненависти, будто к органу прикладывали калёное железо, и если так реагировала я сама, то что будет с Эриком, если он узнает правду?..

Нет. Чёрт, нет.

Он ни о чём не должен знать.

Ни о том, как этот ублюдок выстрелил в меня на Стене, ни о неудавшейся попытке изнасилования.

— Это… Растяжение. Я пыталась как-то сбежать, но охрана оказалась проворнее, — стараясь, чтобы голос звучал как можно убедительнее, пробубнила я в ответ.

Где та тонкая грань между сокрытием фактов и откровенной ложью? Я и Эрик прошли через немалые испытания, как пытающиеся пробиться сквозь астероидный поток два космических корабля, и сложности оказали на нас неоднозначное влияние. Я видела всё того же человека перед собой, всё тот же властный пасмурный взгляд, но что-то в нём было иным. Как поверхность голубого льда озера, что треснула в нескольких местах, но пока ещё не угрожала образованием реального надлома.

Думаю, для него я выглядела примерно так же.

И несмотря на эти еле ощутимые изменения, что действительно между нами не изменилось — это возникающая время от времени потребность лгать.

Во благо.

И сколько бы мой лидер не угрожал мне наказаниями, под какой бы удар не встали наши развивающиеся отношения, сейчас моё враньё было крайне необходимым.

Эрик выругался сквозь сжатые зубы, придерживая меня за талию, и мы двинулись дальше. Я обхватила его за шею, чтобы сохранить устойчивость.

— Раны на твоём лице — это тоже, блять, надзиратели перестарались?

Подойдя к краю высотки, он осторожно высвободил меня из хватки и стал вытаскивать припасённый заранее трос. И как ему только удавалось оставаться хладнокровным. Хотя надо признать, что без этого качества, мы бы принимали решения лишь на эмоциях, подставив под угрозу возможность спасения.

— Да, — уже спокойнее ответила я, понимая, что надо идти до конца. — Ничего страшного, заживёт ведь…

Эрик промолчал, но я всем своим нутром ощущала исходившую от него ярость по отношению к нашим врагам. Тот факт, что он растерзал бы каждого за меня, грел мою душу, но в то же время причинял беспокойство.

Я неосознанно перетёрла между собой подушечки указательного и большого пальцев, чувствуя на коже что-то инородное, размазанное. Вскинув взгляд на Эрика, который хмуро прикреплял трос к автомату, чтобы выстрелить в сторону соседнего здания в паре метров и создать для нас подобие зиплайна, я внимательнее вгляделась в его крепкую шею.

Воротник был испачкан чем-то бежевым — это же я и ощущала на пальцах.

Не сдержавшись, я коротко усмехнулась, на что Эрик в недоумении поднял брови, на одной из которых, кстати, не было привычных сережек:

— Ты пользовался тональным кремом?

Он закатил глаза, закрепляя веревку на металлическом выступе. Моя усмешка перешла в полноценный смех, который защекотал живот. На мгновение я даже забыла о теперь уже саднящей боли в бедре. Наверное, весь накопленный негатив и стресс, что были во мне, решили прорваться наружу не только через слёзы, но и через полуистерический хохот.

— Э-э-эрик?.. — специально протянула я, согнувшись пополам от веселья, как только представила эту картину — мой мужественный лидер стоит перед зеркалом и неряшливо выдавливает на ладонь этот крем. — Реально тональник? Откуда ты вообще его взял?

— Это твой дружок Крис притащил. Хер знает откуда. Надо же было мне как-то скрыть татуировки, — сердито проворчал он в ответ, но я успела заметить, как дрогнули уголки любимых мною губ. Он еще раз дёрнул трос и вскинул автомат в сторону строения напротив, прицеливаясь. — Которые ты, кстати, так и не оценила.

Да, я действительно не успела сказать ему ничего, что думаю насчёт обновленной чернильными квадратами шеи. Слишком много событий произошло…

Окончательно отсмеявшись, я вытерла проступившие слёзы уже более задорного характера и подошла ближе. Мне, конечно, хотелось разузнать побольше о судьбе наших общих знакомых, но все вопросы я решила отложить на потом, когда мы хоть немного переведём дух. Интересно, мою пропажу уже обнаружили?..

— Нужно отмыть тебя, чтобы я точно их оценила в этот раз. Пирсинг ты тоже снял для маскировки?

Эрик выстрелил в этот момент — на наших автоматах был специальный отдельный разъём, отдельное дуло для крепчайших тросов, по которым можно было взбираться на что угодно. Стоило лишь перевести затвор в иное положение, как огнестрел превращался в безобидный на первый взгляд арбалет. Именно так мы собирались тогда с Ким во время задания поимки изгоев подняться ночью на Стену, но мой лидер посоветовал в тот раз этого не делать.

Острый металлический наконечник раскрылся в полёте звёздочкой и с лёгким звоном воткнулся туда, куда нужно.

— Какая ты догадливая. Иди-ка сюда, — с ироничной усмешкой проговорил Эрик и отточенным движением хищника привлёк меня к себе.

— Когда будешь спасать меня в следующий раз, накрась ещё, пожалуйста, ресницы, — знакомый аромат лимона, по которому я так соскучилась, ударил в ноздри и заставил мгновенно расслабиться. Я мягко улыбнулась вновь, насколько позволяли трещины на губах, ощущая себя в сильных ладонях.

— Когда всё закончится, напомни мне, пожалуйста, отшлёпать тебя, — в той же интонации отпарировал мой лидер и перевёл взгляд на натянутый чёрный канат между зданиями. — Запрыгивай на меня, малышка.

Он достал жёсткую ткань, которую часто можно было увидеть на наплечниках боевых рюкзаков, и специальные напульсники из кармана, а я поспешила выполнить его просьбу, обхватив поясницу Эрика ногами. Тело мгновенно отреагировало на этот простой жест, но было ещё что-то в моих реакциях, что сбило с толку. Рана слегка заныла, но я старательно игнорировала неприятные ощущения.

— Прокатимся с ветерком, — пробормотал Эрик, покрепче обхватывая меня одной рукой под бёдрами.

— И как всегда без страховки… — намекая на ту единственную нашу прогулку во время заката на крыше здания, ответила я.

— Чисто в стиле Бесстрашия, милая.

***

Мы благополучно приземлились на крыше другого здания. Перерубив трос, Эрик быстро, но вдумчиво осмотрел мою раненную ногу и, когда я заверила его, что всё в относительном порядке, попросил по возможности перейти на бег.