Она, рвано дыша, быстро закивала, пытаясь остановить новый поток слёз. Но всё же постаравшись собраться и успокоиться, Грейс вцепилась в мои плечи мертвой хваткой, когда я помог ей подняться на ноги.

Я позволил себе короткую, еле заметную улыбку и заправил светлую прядь за её ушко.

— Прости за то, что моё «я скоро» обернулось в такое длительное и мучительное ожидание для тебя, — я приложился губами к её покрытой испариной лбу в долгом поцелуе и затем проговорил, окончательно очистив разум от любых мешающих эмоций, — например, от тех, что заставляли сейчас пойти и уничтожить всех ублюдков, по вине которых она так страдала.

— Это ты… Меня прости, — я смог лишь прочесть по губам, настолько тихо она это произнесла.

Нам столько нужно с ней обсудить. И что-то подсказывало, что теперь у нас будет масса времени, чтобы насладиться друг другом, несмотря ни на что.

Поправив оружие и подав Грейс ладонь, в которую она тут же вплела свои пальцы цепкой хваткой, я ободряюще кивнул ей:

— Уходим, малышка.

Комментарий к Глава 6. Я пришёл за тобой, милая…

Дорогие читатели!

Я тут такой трек нашла. Текст, по-моему, идеально подходит под встречу героев — Natasha Blume — Journey (Ready to fly).

Несколько комментариев от меня:

*Честно говоря, не совсем помню, как именно выглядит обстановка в Искренности, поэтому позволила себе вольные описания и рассуждения на этот счет.

*Что касается года рождения Грейс - трудновато было найти в принципе время, в котором происходили события Дивергента (интернет и сайты по фэндому шо-то молчат). Где-то я увидела 2263 год, ну и собственно, отняла от него её возраст. Так что, эту возможную неточность прошу простить.

*Глава получилась для меня чертовски эмоциональной, и я ох как хотела “оживить” их обоих - я постаралась вернуть вам того самого Эрика, чьи “похотливые” рассуждения вы любите, и чуть больше раскрыть эмоциональность Грейс с другой стороны, которая всегда была такой тихоней. И плевать, что вовремя суда. 😁 Дальше - больше.

*Я, к сожалению, крайне плохо представляю, какие именно клятвы и вопросы дают и задают в суде, поэтому писалось всё, ведомое лишь моей интуицией. Читатели-юристы, не кидайтесь тапками - дас ис фанфик, и автор может творить, что угодно. Лишь бы было адекватно 😊.

С любовью, ваша Dididisa.

========== Глава 7. Своевольная амнистия ==========

Комментарий к Глава 7. Своевольная амнистия

Добавим немного юмора в наши события.😊

На мизансцену приглашаются герои, по которым вы тоже однозначно соскучились.😉

На всякий случай, для напоминания - 5 стадий принятия неизбежного:

1 стадия. Отрицание.

2 стадия. Гнев.

3 стадия. Торг.

4 стадия. Депрессия.

5 стадия. Принятие.

Лэндон

Помню, когда-то давно на очередных дополнительных курсах в Эрудиции, мы касались темы пяти стадий принятия неизбежного. Все дни заточения моя неугомонная рыжеволосая бестия в соседней камере чрезмерно импульсивно демонстрировала первые две стадии, никак не перейдя к третьей. Я же сам уже давно находился на пятой, и если первые сутки я пытался как-то утихомирить Ким, то сейчас попросту слушал её крики в сторону безразличных охранников, неслышно усмехаясь себе под нос.

Отрицание. День первый.

— Нет, вы посмотрите на этих ублюдков! Эй, блять! Выпустили нас отсюда! Козлы! Мы такие же Бесстрашные, как и вы! Да вы вообще знаете, кого спрятали за решетку!

Гнев. День четвёртый.

— Блять, как я вас всех ненавижу! Я выдавлю вам глаза собственными пальцами и не поморщусь, когда выйду отсюда! Сука, надо было переходить в ебучее Дружелюбие, они там хоть песни поют и в полях травку курят! Лэн, скажи им! Скажи этим пидарасам, что мы уничтожим их!

— Детка, пора бы уже успокоиться, нет?

— Я не собираюсь так просто сдаваться!

— Максимум, чего ты добьёшься своими воплями — это севший голос и пару ударов дубинкой, когда бойцы потеряют терпение. Так что, приди в себя, пожалуйста, Ким.

— Да пошли они нахуй!

Вновь отрицание. День седьмой.

— Верните то, что забрали у нас! Вы не можете просто так проводить обыск и швырнуть нас в ёбанные камеры! Вы нарушаете все правила этой сранной фракции! Вашу мать!

Где-то на девятый день в соседней «клетке» наступила тишина, и помимо мыслей о том, что такого я нашёл в этой девушке, что даже её грязный язык привлекает меня и заставляет влюбляться сильнее с каждой минутой, я решил, что Ким перескочила стадию «торга» и таким образом проявляет «депрессию». Но я ошибся, потому что на очередной день, она вернулась как раз на третью стадию:

— Окей, твари, раз нам с моим охерительным мужиком суждено умереть, то хотя бы, блять, переведите нас в одну камеру! Я не готова попрощаться с жизнью без умопомрачительного секса напоследок!

Услышав это, я просто закрыл лицо руками, наверное, впервые покраснев за свою жизнь, и долго смеялся.

Камеры, куда нас заперли, были в старомодном стиле: по бокам — стены, так что я даже не видел, что рядом делает Ким; фронтальные решетки, из которых особо не высунешься, чтобы хотя бы переглянуться с ней, и невероятно маленькое окно на задней стене. Двое Бесстрашных, вооружённые до зубов, патрулировали оба конца коридора, где находились эти клетки. И почти не реагировали ни на выпады Ким, ни на какие-либо мои спокойные просьбы о, например, лишней бутылке воды.

Первое время я был чертовски зол на свою ненормальную.

Я никак не ожидал увидеть её тогда на пороге Эрудиции — я не успел сделать и шага внутрь, как меня схватили, а вслед и подоспевшую Ким. У нас отобрали абсолютно всё: и доказательства невиновности Эрика, и оружие, оставив лишь одежду. Мы успели даже поругаться на этой почве — я настаивал на том, что она не должна была лезть в пекло; она же уперлась, как барашек, в то, что не могла меня оставить. Но уже через несколько часов заточения обида испарилась, и осталось лишь общее чувство сопричастности ко всему происходящему и беспокойство не только за свои судьбы.

Мы не имели ни малейшего понятия, что произошло с Эриком и Грейс, и до нас доносились лишь обрывки каких-то слухов, если охранники о чём-то переговаривались. Одна сплетня хуже другой… В те моменты, когда Ким утомлялась выкрикивать очередные пустые угрозы, мы тихо обсуждали предположения и варианты, придвинувшись поближе к решёткам, чтобы лучше слышать друг друга.

— Я не могу так больше… — на десятый или одиннадцатый по счёту день простонала Ким утром.

Я измерял шагами свою камеру, слыша, как в её соседней что-то стучит.

— Знаю, детка, — как можно бодрее ответил я, прислушиваясь к звукам. — Не знаю только, что меня раздражает больше — само по себе пребывание здесь или же то, что до тебя не дотронуться, не дотянуться.

Послышался её тяжёлый вздох, а после Ким тихо прошептала:

— Мне не хватает тебя, Лэн. Очень…

Её откровенности были большой редкостью — даже со мной она продолжала прятать свою ранимую натуру за маской дикости и лёгкой невоспитанности.

— У меня нет никаких вариантов, как отсюда можно выбраться, — тяжело было сдерживать обречённость в голосе. — Но всё равно я не хочу опускать руки. Кстати, что за звук у тебя там?

— Я играю с долбанным камушком. Швыряю его, блять, об стену, и он отскакивает ко мне.

Я усмехнулся, представив себе эту картину — Ким с грустным лицом сидит у другой стены и пинает туда-сюда маленький камень.

— Ну, у тебя хотя бы какое-то развлечение есть. У меня тут совсем пусто.

— Знаешь, что я сделаю в первую очередь, как только мы выйдем отсюда? — вдруг резко поменяла тему Ким и, судя по шуршанию, подвинулась ближе к решетке. Я последовал её примеру, попутно думая, что, скорее всего, ни я, ни она больше не вкусим желанного воздуха свободы.

— Удиви меня, — с улыбкой ответил я, примерно зная, что за этим последует.

— Я потащу тебя с собой в душ… — томно вздохнув, прошептала Ким, мгновенно заводя меня своими фантазиями. — Медленно сниму с тебя эту чёртову форму лидера патруля… Разденусь сама, опущусь перед тобой на колени и…