Они добежали до главных ворот замка, уже второй раз за это утро, прорезали редкую цепочку бредущих с позднего воскресного завтрака учеников и вихрем ворвались в защищенный паролем туалет на втором этаже.

— Гермиона, хватай Невилла и Джинни и заводи их.

Видимо, Джинни уже бывала в отцовском бункере, так что она протянула руку Гермионе сразу же, а Невилла та схватила за предплечье сама.

Уже внутри Лаборатории Джинни одобрительно кивнула и пробормотала что-то вроде «Надо бы и мне потом…» — точь-в-точь, как Гермиона в Лаборатории Уизли.

— Так, — сказал Гарри. — Первое. Грюм — не тот, за кого он себя выдает.

— Почему ты так думаешь? — деловито спросила Гермиона.

— Ты хорошо помнишь профессора Грюма? — выделил слово «профессора» Гарри.

— ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — хором ответили все четверо.

— Сегодня на отработке мы с Невиллом… разговорились. Точнее, я разговорился. Мы чистили Зал Наград, и когда я… начал трепаться о том, о чем можно говорить только в безопасном месте, вроде этого, появился Снейп. Сначала он обозвал меня пустоголовым кретином за то, что я слишком много болтаю языком где попало. И я… согласился. Не словами согласился, а глазами, — пояснил он. — Затем Снейп ни с того ни с сего начал выдавать мне информацию под видом обвинений меня во всяких бредовых преступлениях. Таких бредовых, что их и всерьез-то не примешь.

— Вон оно что, — пробормотал Невилл.

— Сначала он обвинил меня в краже рога двурога и шкуры бумсланга из его запасов. Этой ночью. При этом он наверняка знал, где мы были и что залезть в его запасы мы не могли. Ну, он там еще и жабросли приплел, но не впрямую, то есть их-то у него не тырили.

— То есть, он хотел сказать, что кто-то в замке тайно варит оборотку? — прищурилась главная специалистка команды по этому зелью.

— Угу. Потом он сунул мне под нос пузырек с Веритасерумом, Зельем Правды, и сообщил, что все мои секреты можно легко узнать, накапав всего три капли в мое питье, — продолжил Гарри. — И он даже сотворил стакан с водой и сделал вид, что хочет напоить меня этой гадостью прямо сейчас. Но он специально открывал пузырек так долго, что Грюм успел вмешаться.

— То есть, он знал, что профессор Грюм тоже подслушивает? — уточнил Невилл.

— Он явно его провоцировал. Иначе я его неловкость объяснить не могу. Он же Мастер все-таки, должен уметь пузырьки вообще взглядом открывать, как папа Лаванды жестянки с пивом. И ведь Снейп знал, что я даже под Веритасерумом ему скажу, что ничего не крал.

— И что?

— И тогда логичный вопрос, а кто же тогда крал? И вот тут-то Грюм и вмешался. А потом он, Грюм, наставив свой посох в спину Снейпа, выпил из своей фляги. Вот.

— Не понял, — почесал голову мистер Лонгботтом. Девчонки тоже переглянулись.

— Постоянная Бдительность. Если бы ситуация была настолько напряженной, что следует направить свой посох — или палочку — на потенциального противника, настоящий Грюм…

— …Никогда не отвлекся бы на флягу, — догадалась Гермиона.

— Или в ней было что-то, что надо было выпить срочно. Вот совсем срочно, — предположила Джинни. — И тогда понятно, почему профессор Снейп махал перед тобой этим флаконом. Но все равно….

— Обычно у Грюма во фляге виски, — поделился секретными сведениями Гарри. — Причем исключительно шотландский, мы с Гермионой ему по бутылке на Рождество подарили. Но… После вчерашнего и после зелья, которое мне Гермиона дала, меня от запаха спиртного просто выворачивало. От МакКошки утром пахло как раз шотландским виски, она за нас всю ночь волновалась же, так я еле удержался, чтобы прямо у дверей не блевануть, несмотря на купание. И потом, у Хагрида. А тогда — ноль реакции.

— Понимаю, — кивнул Невилл, — у меня тот же эффект был.

— Мы варили зелье вместе, — пояснила Джинни. — Это мамин фирменный рецепт. А девушки должны помогать друг другу. Не переживайте. Через неделю пройдет.

Гарри с Невиллом застонали.

— Привыкайте, мальчики, — солнечно улыбнулась им Джинни.

— Не через неделю, а через три дня, — мрачно поправила подругу мисс Грейнджер.

— Ну вот зачем?!

— Мы с Гарри пообещали не врать друг другу в том, что не касается… некоторых вопросов, — пояснила Гермиона; ее устремленный на Гарри взгляд показался Гарри несколько сердитым, и он немедленно ее обнял. На всякий случай.

— Так вот, — быстро продолжил Гарри, чтобы отвлечь подругу от чего-то неизвестного ему, но явно неприятного, — я понял, что с Грюмом что-то не так почти сразу после того, как его камнем треснули. А теперь стало ясно, что Снейп это «что-то» точно знает, ну и он сказал про Оборотное Зелье. Грюм свою флягу не закрыл еще, и я упомянул, как говорит Виктор, «претенциозна кличка» Тома. Когда вроде как оправдывался.

— И они дернулись. Оба… — прошептал Невилл. — И Снейп, и… Грюм.

— Раньше профессор Грюм Волдеморта не то, чтобы спокойно называл, говорил он, что с этим его именем что-то нечисто, поэтому и на «Тома» с моей подачи перешел… Но и не дергался – это точно. К тому же фляга полная была, так что несколько капель, когда он на «претенциозна кличка» среагировал, на пол упали. А я это место потом протер. Вот, — протянул он девчонкам клочок, оторванный от старой половой тряпки.

— Оборотное Зелье, — сказала Гермиона, понюхав лоскуток, — точно, никакой ошибки не может быть. Я его и на втором курсе варила, и в этом году тоже, и к Балу, и ко Второму Испытанию. Из Блэка зельевар так себе, он в школе точно таким же шалопаем был, как Гарри.

— Ну ты даешь, — выпучила глаза Джинни. — Хотя… имеешь право, — нехотя признала она. — К тому же, ты все-таки избавила Рончика от позора с этой мантией, а он действительно полный придурок, что этого не оценил.

— Итак, — подытожила Гермиона, — примерно с того момента, как пропал мистер Крауч, Грюм сказался больным. Потом он потерял часть своей постоянной бдительности и начал пить зелье. Тогда вопрос — кто это?

— Сейчас посмотрим, — сказал Гарри, доставая и открывая Карту Мародеров. — Он все еще большую часть времени прячется в своем логове, видимо, чтобы труднее было заподозрить подмену. Так что он должен быть у себя.

— Аластор Грюм и… Барти Крауч, — сказал он, найдя кабинет Защиты от Темных Искусств. То есть Барти Крауч все-таки жив…

— Мистер Крауч тоже пил из фляги, — припомнила Лаванда. — Даже на Рождественском балу. Только она у него из белого золота была. Возможно, этот лже-Грюм просто держит обоих взаперти, в своем кабинете? Ну там волосы драть для Оборотного Зелья…

— Да, — кивнул Гарри, — вполне может быть. У мистера Крауча, настоящего, когда мы с Виктором его в лесу нашли, несколько прядей острижено было.

— Тогда где этот лже-Грюм? Гарри, есть на карте незнакомые имена?

— Нет. И… Крауч не взаперти. Он из угла в угол ходит. А Грюм вообще не шевелится.

— То есть… Если карта не врет… Барти Крауч маскировался под Барти Крауча? И пил Оборотное Зелье на самого себя? — удивилась Лаванда. — Как это может быть?

— Я его убью, — ровным голосом сказал Невилл. — Я убью Барти Крауча. Младшего.

Джинни немедленно взяла его руку в захват, исключающий всякую возможность вскочить и побежать немедленно убивать лже-Грюма, а Лаванда распахнула глаза:

— Младшего? Он же…

— «Всем известно», что он умер в Азкабане, — уже спокойно объяснил Невилл. — А на самом деле… В тот самый день… Когда ты, Гарри, отрубился на Предсказаниях… Профессор Дамблдор пригласил меня в свой кабинет. Вечером. Он… Вроде как интересовался, как у меня дела, как родители… Как-как… Все так же, — сказал он горько, и захват Джинни немедленно сменился на объятия.

— А потом… Дай угадаю: Дамблдор куда-то срочно вышел?

— Угу. Он попросил меня подождать, и… Я слонялся по кабинету и увидел, что в одном из шкафов что-то светится. Я бы никогда раньше… Но подумал — а что бы ты, Гарри, сделал?

Гарри подумал, что, во-первых, он таки смог расшевелить бывшего тюфяка и пухлика не только в физическом плане, а, во-вторых, он был готов поставить свою шляпу на то, что во время упомянутого разговора Дамблдор как-то (не слишком явно) сравнивал его и самого Невилла, причем, видимо, не один раз. Ну, а то, что сам-то он в чашу без спросу не заглянул… Ну будем считать, что это было любопытство второго порядка.