Для управления вновь построенным острогом, а мы с вами его сразу же будем называть Енисейским острогом, хотя по первости его именовали Тунгусским, из Тобольска ежегодно присылали новых людей – «годовальщиков». Так уже в 1619 году прибыл на смену Петру Абычеву и Черкасу Рукину новый командир – Максим Трубчанинов, ну, естественно, он прибыл с большим караваном: это рожь и овес в первую очередь, порох и военное обмундирование, за этим в армии строго следили, и конечно же, были привезены мастеровые люди – стройка-то фактически только начиналась, а на подходе были уже следующие караваны. Так удачно построенный на Кети Маковский острог аккумулировал грузы, отправляемые из Тобольска, на своих складах, что давало возможность зимой по санному пути продолжать их доставку в Енисейский острог. Это лишь подтвердило своевременность строительства Маковского острога и его необходимость как перевалочной базы. Дя нормального и ритмичного функционирования маршрута по доставке грузов и людей от Маковского острога до Енисея была организована переброска спустившихся по течению струг и лодок к Енисею – доставлять их обратно к началу пути, таким образом отпадала необходимость в изготовлении новых плавсредств в начале сплава после волока, когда люди после длительного и изнурительного путешествия по тайге вынуждены были их строить, к тому же, чтобы строить лодки и струги, необходимо было еще и обладать определенными навыками, а значит нужны были специалисты. Через год такая правильно продуманная схема дала уже результат, вместо одного-двух караванов за навигацию, теперь бесперебойно в обе стороны передвигались до десяти караванов, а зимой обозов, доставляя грузы не только для нужд строящегося острога, но и создавая транзитные запасы для дальнейшего их переброса на заимки, расположенные по Верхней Тунгуске и ее притокам. Особенно большая нужда была в поставках хлеба, доставляя его особенно в осенний период, необходимо было соблюдать предельную осторожность, так как намокшую рожь или овес сушить было негде, и купцы раздавали ее людям в «кредит», лишь бы не допустить порчи хлеба, а так как все острожные люди друг друга знали, то все это строилось на доверии, да и население-то в остроге на 1625 год составляло без малого 450 человек, только казаков была сотня, да столько же стрелецких, ну а остальные – промышленные, охотники да так праздно шатающийся, иногда беглый народ – работающие по найму, а так как рабочие руки были нужны, им особого «допроса не чинили». Тем боле что служилые люди уже практически прекратили строительные работы, а занялись именно тем, благодаря чему вся эта Енисейская эпопея и возникла, сбор «ясака» – вот главная и основная задача и воеводы острога, и всего его воинства, а это значит локальные походы в стойбища националов, по несколько суток на каждый поход, группами по 10-12 человек во главе с «десятским», захват заложников – «аманатов» и доставка их в острог, что иногда было сопряженно не только с применением насилия, но и со стрельбой и даже гибелью людей с обеих сторон. В общем, схема «рэкета» была отлажена еще тогда, и всегда давала положительные результаты. Рейды продолжались, склады ломились от пушнины, так что таможенники не успевали маркировать шкурки, в избе «аманатской» заложники ожидали выкупа, а в Тобольске и в Москве ждали «ясак». Все шло своим чередом. На смену Турчанинову приехал Михаил Ушаков, затем Михаил Байкашин, оба были сыны боярские, оба отслужили ровно по году, а вот Павел Хмелевский – сын боярский всего полгода, в 1623 году его сменил приехавший из самой Москвы, дворянин Яков Игнатьевич Хрипунов. Он уже прибыл в качестве Воеводы Енисейского острога, таким образом, в 1623 году Москве Енисейский острог уже был официально признан таковым, и согласно сложившимся традициям, управлять им должен воевода. В Тобольске на тот момент воеводой был бывший стольник царя Бориса Годунова, боярин нынешнего царя Михаила Федоровича – князь Юрий Яншеевич Сулешов. В 1623 году вместе с Хрипуновым из Москвы посылают Андрея Дубенского с конкретной задачей – насколько возможно подняться вверх по Енисею и заложить там новый острог. Так впоследствии возникнет город Красноярск, а будет это только в 1628 году. Яков Хрипунов к тому времени уже не был воеводой Енисейского острога, его место в 1624 году занял московский дворянин Андрей Леонтьевич Ошанин. Андрей Ошанин провоеводствовал до 1627 года и может быть служил бы и еще, но в мае 1626 года был бунт в Енисейском остроге – служилые люди атамана Алексеева самочинно собрали «круг», на котором решили приказания воеводы Ошанина не выполнять и от похода на усмирение тунгусского князя Тасея отказаться, более того, они попытались устроить самосуд над воеводой, а это значит – неповиновение командиру, угроза жизни или здоровью – бунт. Вот как об этом писали очевидцы: «они круг завели и запись меж себя одиначную написали и руки к записи приложили и крест меж собой целовали что им ево Ондрея (воеводу Андрея Ошанина) ни в чем ни слушать и под суд не даватца» и «в съезжую избу приходили с шумом и ево лаяли и за бороду драли и хотели убить… и торговых и промышленных людей били не одно время и по дорогам ставили заставы чтоб им не пропустить отписок в Тобольск». Кроме того, примерно 9 мая казаки захватили острог и взяли в осаду двор воеводы. Ошанин вместе с торговыми и промышленными людьми отбивался, защищая и свою честь дворянскую, и жизнь. В общем дерзость вопиющая, тем более в среде военного сословия, подлежащая суровому и немедленному наказанию. Сыск проводил прибывший из Тобольска сын боярский Борис Аршавин, а с ним и отряд служилых людей. Претензии у сторон были обоюдные, но следствие установило, что «возмущение казаков выходило за рамки своеволия», и были признаны не обоснованными и более того, угрожающими принципам власти. А чтобы не обострять отношения и дальше, обе стороны помирили, но десять человек «заводил» все-таки арестовали и сопроводили в Тобольскую тюрьму. Однако по результатам следствия в Москве были сделаны соответствующие выводы, и вскоре под благовидным предлогом воевода Андрей Ошанин был отозван из Енисейска в Москву. Однако на Кетском волоке какая-то «банда» напала на караван, в котором ехал бывший воевода Ошанин из Енисейского острога в Тобольск, и ограбила его, а вез Ошанин, как оказалось, очередную партию «ясака», да и свои соболя поди имелись, не повезло воеводе, что и говорить. То, что нападения на караваны, следовавшие из Тобольска в Енисейск и обратно, становились обычным делом, уже знали и в Тобольске и даже в Москве. Что ж, маршрут делался все оживленней, грузооборот увеличивался, вот поэтому-то он и становится «Большой дорогой», и путешествия по нему стало даже опасней, чем было при «тунгусах» и «остяках» – пришла цивилизация со всеми своими издержками. На смену бывшему воеводе Ошанину уже ехал новый московский назначенец – Василий Алексеевич Аргамаков. Новый воевода был очень знатного рода, происходящего от одной из ветвей тарусских князей, прослужил в Енисейске он недолго, неполный год, правда, в дальнейшем он еще не раз посещал Енисейский острог и умер где-то на реке Верхняя Тунгуска при очень загадочных обстоятельствах. Сменил Аргамакова на воеводском посту князь Семен Иванович Шахавской, который пробыл воеводой Енисейским аж до 1631 года, и был последним воеводой, который захватил службу под началом Тобольского разряда, и первым, кто встал уже под начало Томского. В 1629 году в Москве стало понятно, что управлять всей Сибирью из одного только Тобольска невозможно. Слишком большие территории, к тому же постоянно прирастающие дальневосточными землями, да и население увеличивалось за счет вновь прибывающих из России с невероятной быстротой. Поэтому в Москве было принято решение разделить Сибирь на два разряда: Тобольский и Томский. Как написано в Указе царя Михаила Федоровича: «…и велено Томску сидеть своим столом». В Томский разряд вошли следующие уезды: Кетский, Красноярский, Кузнецкий, Нарымский, Сургутский, Мангазейский-Туруханский, Томский и Енисейский. Все уезды, равно как и сам Томск, управлялись воеводами, назначаемыми из Москвы самим царем. В свою очередь уезды делились на волости. В Енисейском уезде были десять волостей, но об этом мы поговорим позже.