У Лены, как и у многих подростков, был домашний любимец – Дик. Это была собака породы далматин, веселый, молодой кобелек, который, когда Лена была дома, ни на минуту ее не оставлял. Она в кухню, он в кухню, она в гостиную на диван, он уже рядом на диване, она идет спать, он тоже норовит залезть в постель, но этого ему не позволялось, собака все-таки. Одним зимним утром, были каникулы, Лена проснулась и пошла в душ. Приняв душ, она накинула халатик и пошла на кухню завтракать. Зачем одеваться, она у себя дома, родители на работе, тело отдыхает, можно хоть вообще голой ходить, но вообще голой – непривычно и прохладно. Налила чаю, села за стол и, жуя бутерброд, чтобы было веселее, включила телевизор. По телевизору шла одна из многочисленных «мыльных опер», «слизанная» нашими предприимчивыми телевизионщиками с известного западного сериала. Лене было все равно, что там показывают, лишь бы не сидеть в тишине. Рядом крутился и подвывал Дик, выпрашивая съестного, но обязательно из рук, а не из миски. Лена дала ему кусок хлеба, намазанного маслом. Дик взял его и ушел под стол смаковать выпрошенное, он так всегда делал. В телевизоре разгорались нешуточные страсти, малоизвестные актеры халтурно пытались разыграть драматическую сцену. В момент самого накала телестрастей Лена вздрогнула, оттого что что-то влажное и теплое тронуло ее между ног, раз, два, три. То самое сладкое чувство, которое иногда возникало у нее, когда она клала ногу на ногу, пробежало по телу. Лена догадалась, что Дик ее лизнул. С одной стороны, такое часто бывает, собака подбегает к хозяину или гостю и искренне, собакам чужды людские нравы, тычется носом в промежность, все, конечно, сразу со смущением отталкивают собачью морду, со словами – «Фу! Нельзя!». Лену это тоже мгновенно смутило, она даже рефлекторно сжала ноги и хотела гневно прикрикнуть на Дика, но, это сладкое чувство остановило ее. Она снова слегка раздвинула ноги, затаив дыхание и ожидая, что произойдет дальше. Безызвестность под столом и осознание запретного действа вызывали учащенное сердцебиение и приятный комок в животе. Еще и еще раз пес лизнул вульву, коснувшись клитора, – снова приятно. Лена почувствовала, что половые губы увлажнились и их как будто распирает наружу. Это было новое, еще неизведанное ощущение. Почуяв Ленин сок, обильно выступивший из ее «киски», Дик принялся активно слизывать его. Теперь Лена уже ощутила настоящий напор под столом, холодный, влажный нос кобеля упирался в клитор, длинный язык пытался проникнуть как можно глубже между ее губ, слизывая выступающий секрет, на месте которого тут же выступала порция нового. Для Лены это было как приятный шок, то мимолетное сладкое ощущение теперь было не мимолетным, оно не прекращалось, а, наоборот, с каждым прикосновением собачьего языка усиливалось. Лена не хотела, чтобы это состояние заканчивалось. Дик остановился сделать передышку. В это мгновение Лена почувствовала, как горячо стало между ее ног, как вся вульва пульсирует и требует новых прикосновений, с жадным нетерпением, словно наркоман перед приготовленной для него дозой. Она сидела откинувшись на спинку стула, закрыв глаза, расставив ноги и руками раздвинув свою никогда до этого не знавшую ласки «киску». Дик снова принялся за дело, новое прикосновение. Новый всплеск от клитора по всему телу. Раз, два, три – ощущения поднимались выше и выше, Лена не знала, чем это закончится. Стало очень сладко, руки сами по себе потянулись к грудям, пальцы нащупали торчащие соски и сжали их. Это было последним действием, которого ей не хватало. Конвульсивно забившись всем телом и беззвучно вскрикнув, Лена испытала свой первый оргазм, чуть не упав со стула. Правда, тогда она не поняла, что это было. Просто ей это понравилось. Весь процесс длился минуты три, Лене казалось – прошла вечность. Потом ей было безумно стыдно, ей казалось, что она совершила ужасный проступок, корила себя за это. Думала, что она страдает зоофилией, хотя зоофилия была здесь ни при чем. Лена не испытывала непреодолимой, болезненной страсти к животным. Просто получилось так, что именно Дик, случайно, показал Лене, что делают с клитором, для чего он нужен и что такое оргазм. Она и в дальнейшем, так же укоряя себя в содеянном и чувствуя угрызения совести, пользовалась «услугами» Дика, даже в постель, под одеяло к себе иногда пускала. Все всегда заканчивалось оргазмом. Она уже не могла не испытывать этого, это стало как болезнь, ей это нравилось. Лену это пугало, она не знала, что бывают девушки с повышенным либидо, ей никто этого не рассказывал. Из учебников и умных книг в основном было известно, что девушки и женщины менее активны в сексе, чем юноши и мужчины. Когда не было возможности использовать язык Дика, она просто мастурбировала, конечно, это было слабым заменителем. Одно дело, когда сам себя ласкаешь, а другое, когда это исходит со стороны. Когда появились уже упоминавшиеся молодые люди, Лена уже знала, что ее оргазм целиком зависит только от клитора, а эти деятели не то что нормальный кунилингус не могли сделать, но даже руками не могли нормально его простимулировать. Всунул – вынул, попросил сделать минет, вот и весь секс. Ей потом самой, тихонько в ванной приходилось доводить себя до оргазма, ну, или томиться, тогда все начинало раздражать. Поэтому, когда на улице к ней подошел, Матвей и дал ей свою визитку, предложив попробовать сняться в жесткой эротике, она недолго думая, на следующий же день согласилась. Предполагая, что здесь, помимо быстрых денег, сможет найти и полноценный секс.
Вопрос Матвея был для Николая как обухом по голове. Сначала он внимательно посмотрел ему в лицо, пытаясь понять, не шутит ли тот. Но лицо Матвея кроме надежды и просьбы ничего не выражало, Николай понял, что он просит серьезно и не столько о работе, сколько о помощи.
– Понимаешь, Коля! – начал объяснять Матвей. – Я сейчас в полной заднице! Весь день наперекосяк, а если сейчас еще и эту сцену не снимем, то тогда полный «пипец». Считай, бесплатно отработали, да еще и заказчика потеряем, а здесь и твои деньги тоже.
– Матвей… – начал возражать Николай, но тот его перебил:
– Коля! Я бы сам поработал, умей ты снимать! Ну не могу же я тебя сейчас по-быстрому этому научить! – скороговоркой выпалил Матвей. – Посмотри, какие девчонки будут с тобой работать! Другой бы сам денег приплатил, чтобы с ними отсняться. Обе новенькие, дебютантки! Ты стесняешься? Они, девушки, подавно стесняются! – Матвей сделал паузу.
Но только Николай открыл рот, чтобы что-то произнести, как Матвей продолжил:
– Ты думаешь, кто эта Света? – он понизил голос. – Это жена одного непростого дядьки, нам с тобой никогда не заработать таких денег, как у него.
– Так что она тут делает?! – удивленно спросил Николай.
– Развлекается! – ответил Матвей. – У них хоть денег куры не клюют, но она скучает. Муж ее совсем не трахает. Молоденьких, наверно, «снимает». У них в семье свобода нравов. Вот она и захотела так развлечься, муж не против, думает, наверно, что жена известной порномоделью станет. Да еще и деньжат чуть-чуть к общему капиталу. Ведь зачастую человек чем богаче, тем жаднее, до каждой копейки.
– А где ты с ней познакомился? – не переставал удивляться Николай.
– Оксана ее подогнала, она с ней на какой-то вечеринке познакомилась. Ты же знаешь Оксану. Ей если девочка понравилась, то она ее, скорее всего, «попробует». Ну, Светлана подразогрелась алкоголем, Оксана к ней туда-сюда, разговорились. Она поняла, что муж Свету совсем не трогает. Пошли вместе в туалет, носики припудрить, ну там Оксана ее и «прижала». А так как Оксана девушка опытная, а Светлана была и нетрезвой, и недотраханной, так Света там же и «растаяла». Оксана говорит, боялась, что охрана прибежит, как та стонала. Оксана стала ее приятной, регулярной приятельницей, рассказала, что моделью работает, и Света тоже попросилась опробоваться. На фото она отработала классно. Хоть день сегодня и дерьмовый, с моделями повезло. Обе хоть и новенькие, что Лена, что Света, но работают от души. Жаль, ты утром быстро ушел, видел бы сцену лесби, сам бы в кадр попросился! Ну что? Поработаешь?! – окончил свою речь Матвей.
