Не понимала ничего в заводских делах и Ксюша. Но то, что две бабки из их комнаты ушли – ее обрадовало. И обрадовало чисто практически – освободилось одно рабочее место у окна. И она перебралась туда. Людмила Ивановна не возражала. И Ксюша благоустроила свое новое рабочее место по полному своему усмотрению Она его украсила цветами. На новый подоконник поставила несколько горшков и впереди себя на небольшой скамейке, которую давно уже заприметила на лестничной площадке, тоже. С помощью этой скамейки и горшков с цветами она хотела было отгородиться от неприятных глаз начальницы. Но очень скоро поняла, что такое при Ирине Владимировне невозможно. А Людмила Ивановна на такую чепуху внимания не обращала. Ей бы с работой своей справиться! А цветы – что? Пусть стоят, раз уж девчонка так хочет. И у Ксюши стало очень даже хорошо и почти что уютно. А это очень здорово, когда тебе самой на твоем рабочем месте нравится. Тогда работать тебе становится комфортно. Тогда работается намного лучше. Многие даже завидовали ей. Но самое главное – никто теперь не будет видеть, чем она у себя занимается. Можно будет теперь даже институтские контрольные и домашние задания делать. Красота!.
А потом, через пару месяцев появился новый начальник бюро. Юра. Юрий Николаевич Пашкевич. Но на Юрия Николаевича он не тянул, как ни старался. В своем деле он не тянул абсолютнейшее. Но он оказался племянником финансового директора ОАО. А родственные связи в нашей жизни значили всегда очень много. Значили раньше и, тем более, значат сейчас, когда нет парткомов, нет общественных институтов, нет контроля за деятельностью администрации. В таких ситуациях можно все! Как хочу, так и ворочу! Вон даже при Путине в правительстве половина родственников работает. И мужья, и жены, и племянники и шурины, и бог его знает еще кто!. Но все – родственники друг другу. А раз родственники, значит, им все можно. И никакой ответственности за полностью разваленные дела Вся страна встала против Зурабова, а какой толк?! "Наворочил" он столько, что десятку других за подобные дела давно бы пожизненную дали. А ему – ничего! Родственничек! Золотое слово! Как охранная грамота царского посланника. Никто не имеет права тонуть. А работа?! Да черт с ней! Страна громадная, природных ресурсов – море! На наш век хватит. А после нас – хоть потоп. Мы уже заранее подстраховались У детей – высшее зарубежное образование. У нас – счета в зарубежных банках. Проживем и без этой страны. Мы – люди современные, интернациональные. У нас по несколько гражданств. Где хотим, там и живем.
Так и здесь, в отделе Главного технолога. Тот факт, что этот молодой человек не слишком уж, мягко выражаясь, разбирается в том деле, которым руководит, никого из руководства ОАО не волновало. Ну и что? Мы тоже в машиностроении не очень разбираемся, но ведь не так уж и плохо руководим многотысячным коллективом ОАО
"Машиностроительный" завод! Так что вам еще надо? Всему можно научиться, если производство нуждается в твоих новых знаниях и у тебя есть для того желание. А нет желания – подстегнем его или снимем такого руководителя с должности. Тем более, что ему посоветовал Главный технолог взять себе в помощники одного из имеющихся в бюро технологов, поопытней. сделав ее ведущим инженеров. И они вместе уговорили на это место Людмилу Ивановну. Все равно она уже была исполняющей обязанности начальника бюро, значит, все подробности этой работы более-менее уже знала. И Людмила Ивановна взяла на себя ответственность за бумажную работу в самом бюро: получение заказов, регистрация их и учет, работа с извещениями на различные изменения в технической документации заказов и т.д. и т.п. Короче, получилось не так уж и плохо. Людмила Ивановна – в бюро, а Юрий Николаевич – во всех подразделениях завода.
Так в руководстве технологического бюро ОГТ родилась новая форма организации работы инженерного коллектива путем разделения функций между его руководителями. Спонтанно возникшая форма и имеющая своей целью помочь молодому руководителю сориентироваться в незнакомом для него деле – руководить технологическом бюро отдела Главного технолога. В принципе, это очень верно. И так оно должно быть в любом деле, в любом коллективе, где есть начальник, где есть руководитель и подчиненные. Когда главной проблемой любого руководителя, независимо от масштабов его деятельности, становится задача определения главного и второстепенного в потоке сваливающихся на него сверху, снизу и даже сбоку ежеминутных и ежедневных дел. На первый взгляд они все вроде бы важные, и в тоже время, половина из них совершенно второстепенные и даже ненужные.. И как же тогда быть? Ведь невозможно одному человеку, будь он даже семи пядей во лбу, объять все необъятное. Да и не надо пытаться объять! Не стоит! Бессмысленное это дело. Безнадежное. Ведь есть твои подчиненные, которые сидят и ждут, когда же ты, наконец, разберешься, определишь, что к чему и как, и дашь им, наконец, долгожданную эту работу. А тебе все некогда, некогда, некогда. Постоянно всплывает то одно, то другое, то третье, то пятое, то десятое. Все вроде мелкое, никчемное, пустяковое, второстепенное, но которое тоже надо делать.
Весь вопрос – кому делать? И так ли обязательно – тебе? А, может, надо просто набраться мужества и остановиться на мгновение. А, остановившись, оглядеться, подумать и определиться – где же здесь главное, требующее именно твоего решения, а где – второстепенное, которое может сделать любой из твоих подчиненных
Поэтому основной задачей руководителя должно становится определение главного в своей деятельности и отделение и его от второстепенного. То есть, отделить необъятную повседневную текучку собственных дел от основной ее составляющей и поручить эту мелочевку своим подчиненным, оставив за собой лишь контроль. Причем, контроль – обязательнейший и строжайший. В противном случае твои указания и приказания умрут сами собой, не дождавшись своего спроса. твоего дела.
Однако над Людмилой Ивановной контроля особого не требовалось. Со всеми делами внутри бюро она справлялась прекрасно. Да и дел-то особых в то время не было. Поэтому все происходило примерно так, как и при Ирине Владимировне. Те же бесконечные разговоры про погоду, про огороды на дачах, про бесконечные сериалы, про цены на рынках и в магазинах, и, конечно же – про свои болезни. Такое впечатление, будто они хвастаются друг перед другом своими болезнями, или же соревнуются друг перед другом – у кого больше, у кого сложней. И про свои болезни они готовы были рассказывать часами, рассказывать заинтересовано, горячо, взволновано, чуть ли не взахлеб Правда, была в их разговорах еще одна тема, особенная тема, стоящая несколько в стороне от остальных, но очень и очень психологически важной для всех них, и являющейся как бы их персональной, а потому вечной темой этих бабушек из технологического бюро. Это тема о несправедливости судьбы, заваливших их, бедненьких, работой, в то время, как другие, сидящие в соседних подразделениях отдела, ничего не делают и лишь гоняют чаи целыми днями или бегают в рабочее время по городским магазинам. Причем, говорить в этом духе они могут часами, перебрасываясь жалостливыми словами, говорить страстно, взволнованно, с каким-то даже непристойным наслаждением, с каким "хлестают" себя плетками мазохисты на своих радениях. Хотя все говорящие прекрасно знают, что загружены работой работники ОГТ примерно одинаково,, а сбегать в магазин в рабочее время на заводе практически невозможно. Потому что охранники на проходной выпустят работника ОАО с завода лишь по специальным пропускам, называемыми увольнительными, а время отсутствия работника на территории завода автоматически высчитывается из его месячного фонда времени. Поэтому уходить с завода в рабочее время не выгодно экономически самому работнику и этим не злоупотребляю. Себе же становится дороже. Все об этом на заводе знают. Знают и бабушки технологического бюро ОГТ.
Знают, но говорят.. "Зачем?! – удивлялась Ксюша, не понимая логики поступков этих проживших жизнь женщин и не предполагая даже, что придет время и ей тоже станет жалко себя из-за своей, как ей тогда покажется, неудавшейся жизни, и ей тоже захочется плакаться перед другими женщинами и в ответ ожидать, чтобы те женщины плакались вместе с ней и жалели ее. Но это еще только будет. И будет очень не скоро. Когда-то. Если вообще будет Наш жизненный путь расписывается на небесах и никому из нас не дано знать, как нам запланировано прожить свою жизнь и сколько там наверху отпустили нам для того лет.
