Он больше не знал, что сказать. Всё тело напряглось, как пружина, и ждало лишь команды Зевса “Свободен”. Но её не последовало. Хотя раньше Гермеса всегда отпускали первым с собрания. Сегодня отец богов пожелал, чтобы посланник послушал остальных. Разочарованный, Гермес сел на своё место. Однако со временем его досада исчезла. Богов, и правда, стоило послушать.

– Не думаю, что Гару как-то связана с моим рассказом. – Следующим дали слово Посейдону. – Собственно, у меня дела обстоят, как обычно. Разве что активизировались подводные вулканы.

– Где?

– Не в какой-то отдельной точке. По всему дну. Это периодическое явление, повторяющееся раз в сто-двести лет. Я бы и упоминать не стал, но по последним сообщениям моих патрульных, помимо вулканов на дне океанов, активизировались ещё и гейзеры на материках. Несколько тёплых озёр вскипели. Хотя прежде их температура была 30-40 градусов.

– Много жертв?

– Все жители.

– Я про людей, а не про рыб, – уточнил Зевс.

– А. Это произошло не мгновенно, так что люди успели заметить опасность и держались в стороне. Впрочем, был один онсэн19, где гейзер буквально взорвался, тут же образовав кипящий котёл. Случилось это днём, в разгар наплыва туристов, человек десять, все, кто там сидел в этот момент, получили ожоги. Но в масштабах планеты за минувшие две недели – это незначительно. – Меня больше беспокоят мои подданные. Фауна вокруг опасных участков сильно страдает.

– И ты абсолютно уверен, что это естественные процессы, а не проделки Тартара?

– У меня нет свидетельств, что это рукотворные процессы, – дипломатично ответил Посейдон. – Странность только в том, что за три недели выполнена десятилетняя “норма” подземных выбросов.

Следующим поднялся с места Гефест. В связи с услышанным, он не мог не внести свою лепту.

– Предположу, что причина тому есть. Лава стала более жидкой.

– Это как?

– Когда я пару дней назад работал в кузне, то обратил внимание – лава перетекает с места на место не медленно, как обычно. Она приобрела консистенцию масла. Теперь она не ползёт, а буквально переливается.

– Ты считаешь, это не локальные изменения?

– Полагаю, так по всему миру…

– Гефест, – окликнул его Зевс, – по-твоему, это нормально? Ты должен был немедленно сообщить нам! Это не шутка – жидкая лава. Значит, с магмой произошли колоссальные изменения. Опора континентов! Нам теперь нужно ждать извержений повсеместно?

Он в ужасе посмотрел на Геру. Та равнодушно пожала плечами. Конечно, люди и их мир никогда не были для неё ценностью, но животные и растения до сих пор ничем не запятнали свою репутацию перед матерью всего живого. Боги не могли поверить, что верховная правительница так равнодушно восприняла слова Гефеста. Она объяснила своё спокойствие.

– У МЕНЯ, – она это подчеркнула, – всё спокойно.

– Подводные вулканы беснуются потому, что ты не властна над ними, моя могучая жена, – Зевс демонстративно подошёл к ней и поцеловал в красивый мраморный лоб.

Надо отдать Гере должное – она восседала на своём месте за круглым столом с грацией женщины, способной одной силой воли удержать смертоносный поток жидкой лавы в недрах испещрённой трещинами и дырами планеты. Её спокойствие гарантировало жизнь всему живому. Её гнев – смерть тому, кто его вызвал. С такой заступницей можно не волноваться, о чём, кажется, Гефест знал лучше других. Потому и не забил тревогу. Но у Геры была одна черта, которая делала её далеко не “доброй” богиней. Тот же самый вид, который говорил “вы под моей опекой”, утверждал и следующее: “Если это Гару экспериментирует с недрами земли, я спущусь туда и остановлю мерзавку любой ценой!” И она бы пошла! Вот только необходимости такой пока не возникло, а угроза погибнуть от руки Владыки Тартара была реальной. Мудрая заступница знает: самопожертвование надо приберечь до того времени, когда ситуация станет безвыходной. К счастью, самоубийц среди богов не наблюдалось.

С места поднялся Арес.

– Мои люди трижды ловили демонов-шпионов на границе Олимпа. По одному в неделю.

А это уже факт! Домыслы тут неуместны. Со стороны демонов вылазка на Олимп, тем более разведка, – неслыханная дерзость. Без Тартара тут не обошлось.

– Зачем посылать к нам шпионов? – Зевс успел вставить свой вопрос до того, как кто-либо высказал хоть одно нелестное слово о многострадальной Гару. Презумпция невиновности в деле.

– Мы не смогли их допросить. Все трое убили себя, как только были окружены. У меня нет никакой информации, – Арес должен был доложить о шпионах, но его мучила совесть, что он не может сказать ни слова больше.

Гермес поднял руку.

– Позвольте!

– Да?

– Полагаю, это приказ Крия.

– Продолжай.

– Он убеждён, что Гару принадлежит Тартару даже после присяги. И готовится к войне.

– С чего это он так решил?

– Осколок пробуждает в ней разрушительные чувства. Одно из них – обида.

Гермес чувствовал свою важность. Он упивался возможностью выдавать информацию порциями. Так, чтобы его просили не останавливаться. И он останавливался каждый раз на самом интересном месте. Чтобы просили ещё и ещё. Прочувствовали его компетентность. Забыли о своих угрозах и недоверии. Молились на его осведомлённость. Он сидел нога на ногу, обхватив колено руками. Он получал удовольствие, пытая терпение богов. Когда хотел, он умел быть нужным им.

– Обида? – Переспросила Афродита.

Гермес выразительно посмотрел на Геру. Чтобы ни у кого не осталось сомнений, что его дальнейшая завуалированная речь будет о ней. На сей раз его слова и мысли были единым целым.

– Из-за изгнания. Разрушение – это не тупая сила мускулов. Не только калёное в Геенне оружие из космических металлов. Это, прежде всего, её самосознание. Начнётся всё с простой обиды. Потом придёт пора самокопания. Злости. Неуправляемого гнева. Разрушительной ярости. Когда она начнёт убивать, все эти чувства найдут выход и устремятся на врага. Не завидую я тому, кто будет её врагом в эту минуту.

– Но Гару снова с нами! – Послышались голоса молодых богов.

– Но Гару убивала врагов Олимпа множество раз! – Хором возразили старшие.

Гермес отразил оба возражения с лёгким пренебрежением, как уставшая давать интервью кинозвезда:

– Вы приняли её назад из страха. Когда Осколок исказит её мир, она это припомнит. Раньше убивала гаргулья. Делала это во имя справедливости. Жизнь в теле смертной её очистила. Человеком она никому не причиняла зла. За что, кстати, вы хотели её сослать в Геенну (он сказал это небрежно, но Гера почувствовала больной укол). Новая форма жизни в её лице пока живёт моралью той смертной женщины. Но скоро всё изменится. Каждая новая смерть от её руки – это выход энергии Осколка. Чем больше трещин в камне, как и трещин в душе, тем больше у этой энергии выходов. Взрыв ускоряется пропорционально их количеству.

– Ты хочешь сказать… – Афина жестами попросила его произнести вслух напрашивающийся вывод.

– Да, – Гермес пошёл ей навстречу. – Осколок, как и её душа, крепки. Они могут долго сдерживать бурлящую мощь. Если она не будет специально их разбивать.

– Выходит, пока Гару в Чистилище, мы в безопасности?

– Надеюсь, там ей не захочется никого убивать, – эти слова Гермес произнёс искренне.

– Считаешь, титаны хотят заманить её к себе и ЗАСТАВИТЬ это делать?

– О, да! Это их единственный шанс превратить её в того монстра, которого они и пытались создать.

– Слушайте мою команду! – Зевс принял окончательное решение. – Все боги Олимпа с этой минуты обязаны охранять Гару от возвращения в Тартар. Не подпускать к ней посланников оттуда ни на шаг! В случае необходимости разрешаю атаковать.

Гермес зацокал на него и потряс указательным пальцем. Боги опешили. Все вновь обратились к богу-посланнику.

– У меня одна не очень приятная новость.

– Говори!

– Гару после перерождения уже несколько раз убивала.