Когда я потерял надежду вернуться домой, то сразу успокоился, и настроение моё окрасилось радостными тонами. А чего я забыл в городе? Меня там никто не ждёт, Маринка сбежала, и даже работы у меня теперь нет. А рядом с Макаром мне, возможно, посчастливится прикоснуться к сакраментальным тайнам жизни. Он ведь точно человек непростой, это сразу видно. Да, придётся заплатить за знания временным отсутствием бытовых удобств, но это пустяки, мне не привыкать. Да и Макар, похоже, ничего не имеет против моего общества. Так о чём грустить?
Осмотр пляжа принёс неожиданные результаты. Нет, костёр бывалые туристы затушить не забыли, тут всё было в порядке. Зато они забыли кое-что другое. Среди пожелтевшей листвы прибрежной рощи тёмно-зелёным пятном выделялся тент палатки. Первый порыв любопытного дилетанта залезть внутрь быстро угас. А вдруг эти подонки подложили взрывчатку, чтобы зимовщики, наткнувшись на палатку, превратились в кучку окровавленных потрохов? Нет, тут спешка ни к чему, нужно сначала проверить все подступы к неожиданной находке на предмет неприятных сюрпризов.
Я сошёл с тропинки и, осторожно ступая по траве, начал приближаться к оставленной приманке. Первый звук донёсся до моих ушей, когда до зелёного брезентового домика осталось шагов десять. Естественно, я замер и прислушался, звуки были странные, но знакомые. Через несколько секунд мне удалось определить их природу, и мои глаза от удивления полезли на лоб. В палатке кто-то плакал, тихо всхлипывая и прерывая поток слёз невнятным бормотанием. Женщина? Но как она тут оказалась? Неужели эти уроды её бросили?
Больше я не медлил. Женские слёзы для меня хуже, чем даже царапанье металла по стеклу, я их совершенно не переношу. Стоило Маринке только сделать вид, что она готова заплакать, как я тут же сдавался и исполнял любые её капризы. Эта хитрюга очень хорошо знала моё слабое место и пользовалась своим знанием без всякого стеснения. Нет, я не в претензии, в конце концов, за свои слабости всегда приходится платить. Таков уж закон джунглей, в том числе каменных джунглей, в которых я обитал до недавнего времени.
Палатка не была застёгнута, я откинул полог и увидел свернувшуюся под спальником девушку. Вернее, сначала я увидел только копну длинных кучерявых волос цвета тёмной бронзы. Кудряшки смешно прыгали в такт рыданиям и извивались на гладкой ткани спальника словно маленькие змейки. Девушка услышала шум моего вторжения и испуганно подскочила, повернувшись ко мне лицом. Из-под мокрых ресниц на меня уставились глаза глубокого фиалкового цвета. Или это просто в слезах отражался сиреневый спальник, а на самом деле глаза у девушки серые? Я сложил пальцы крестиком и взмолился, чтобы моё предположение насчёт спальника оказалось верным. Потому что фиалковые глаза – это ещё одна моя слабость, если желаете, мой персональный криптонит.
Впервые мне пришлось пережить это откровение, когда в десятом классе к нам пришла новенькая девочка. Наверное, она была красивой, парни сразу принялись её обхаживать. Но для меня все её прелести были вторичны, я на них и внимания-то не обратил. Главное, у этой красотки были фиалковые глаза, и я мгновенно влюбился без памяти. Она, понятное дело, меня даже не заметила, девочкам в этом возрасте нравятся парни постарше, а не ровесники. Но это тоже не имело для меня никакого значения. Я сразу потонул в этом сиреневом омуте и даже мысли не допускал о том, чтобы попытаться вынырнуть. Помнится, я тогда вёл себя как малолетний придурок, караулил свою пассию у подъезда, стишки сочинял про вечную любовь, даже подумывал о самоубийстве. Кто знает, чем бы закончилась для меня та история, я очнулся от наваждения, только когда девочку с фиалковыми глазами перевели в соседнюю школу. Считай, повезло, что она проучилась у нас всего полгода.
И вот это случилось снова. Встретившись взглядом с незнакомкой, я сразу понял, что пропал, из этого сиреневого плена мне уже не вырваться. Просто подняв ресницы, она превратила меня в своего покорного раба. Это мне ещё повезло, что девушка оказалась плаксой, покрасневшие глаза и распухший нос – не самое привлекательное зрелище. В качестве аутотренинга я представил себе, как эта малышка сейчас устроит истерику, как начнёт в панике метаться по палатке, и меня немного отпустило.
– Ну давай, милая,– мысленно подбодрил я свою нежданную находку,– незнакомый мужик ввалился в твою палатку с неясными намерениями. Самое время разразиться безобразными воплями. Мне сразу полегчает.
Девушка похлопала мокрыми ресницами и доверчиво улыбнулась. Дальнейшее я помню смутно. Вроде бы я пытался её утешать, а она рассказывала, как рада, что на острове кто-то ещё есть. Я старался не смотреть ей в глаза, но получалось слабо, меня так и тянуло снова занырнуть в коварный сиреневый морок. Просто беспомощный кролик перед удавом. Когда я всё-таки сумел взять себя в руки, то обнаружил, что сворачиваю её палатку, чтобы отвести девушку в дом Макара. И когда же я успел пригласить её в гости, причём без ведома хозяина дома? Я с отвращением представил себе, как из нормального уверенного в себе мужика постепенно превращаюсь в кусок глины, из которой наша незваная гостья начнёт лепить что ей вздумается, и меня замутило.
Ну отчего мне так не везёт? Ясно ведь, какого сорта девица могла оказаться в компании бывшего мента и его друганов. Такая ни перед чем не остановится, начнёт вить из меня верёвки, как только раскусит точку моей уязвимости. Правда, внешне девушка вовсе не выглядела шлюхой, скромненькая, аккуратная, никакой развязности в словах и манерах. Даже странно, что она смогла заинтересовать охочего до водки и драк Витька со товарищи. Звали её Ника. Видимо, полное имя звучало как Вероника, но она представилась с такой забавной серьёзностью, что я не посмел уточнять. Ника, так Ника, какая мне разница.
– Как же они могли тебя тут забыть? – наконец сподобился спросить добровольный спасатель юных дев, когда уже взвалил на свои плечи пожитки пострадавшей.
– Они меня не забыли,– Ника смущённо улыбнулась,– я сама от них спряталась.
История девушки с фиалковыми глазами оказалась банальной и в то же время драматичной. И эта история отлично объяснила её присутствие в компании отморозков. Ника жила в Питере с матерью и приехала в посёлок на похороны деда. После похорон её двоюродный брат Толик, унаследовавший дом деда, заявил, что поминки состоятся не в посёлке, где покойника за буйный нрав ненавидели и побаивались все жители, а в тихой интимной обстановке на острове Спас. Нике даже в голову не пришло усомниться в искренности брата. Она согласилась поехать, и только когда они причалили к пляжу, до неё начала доходить истинная цель поездки. Никаких гостей там не было, только трое парней, две их тёлки и она, третья. Вовсе не собирались они устраивать поминки, просто захотелось отметить нехилое наследство Толика.
Очень быстро выяснилось, что Нику брат пригласил не просто так, а для своего дружка Витька. Недвусмысленные намёки начались буквально сразу по прибытии на Спас. Но поначалу всё было похоже на игру, просто лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт, и девушка немного успокоилась. Вечером ребята крепко выпили и отправились бить кому-то морду. Девицы принялись сплетничать, а Ника отправилась прогуляться. Всего лишь через час она увидела, как мужики возвращаются в лагерь, причём на победителей они были совсем непохожи. Оказалось, что у всех троих приключилось сильное отравление. Видимо, водка была палёная.
Полночи непутёвые воители промаялись животами, от их ругани и проклятий в адрес какого-то колдуна, казалось, завяли все кусты в округе. А потом недомогание вдруг резко прошло, словно и не было никакого отравления. Поначалу Ника даже обрадовалась, а то уже не знала куда деваться от трёхэтажного мата. Но оказалось, что её оптимизм был совершенно неуместен. Толик и его дружок Серёга тут же уединились с двумя девицами в своих палатках, а Витёк полез к Нике, теперь уже в наглую, без заигрываний и намёков. Хорошо, что она вовремя сообразила, к чему дело идёт, и сбежала, прикинувшись, что ей нужно отойти в кустики.
