– С чего ты это взял? – возмутился я. – В нашей конституции ни о каких рабах нет ни слова.

– Ага, теперь их переименовали в граждан,– Макар снисходительно усмехнулся,– наверное, чтобы рабам было не так обидно. Признайся, ты ведь даже не читал текст. Лень разбираться. Вот отсюда все беды.

– Граждане – это вовсе не рабы,– вскинулся я,– не передёргивай.

– Неужели? – Макар притворно удивился. – А знаешь, что в семнадцатой статье, пункт первый чёрным по-русски утверждается наличие двух видов субъектов: человека и гражданина. А в пункте два говорится, что по праву рождения все свободы имеет только человек, про гражданина там ни слова. Гражданин имеет право работать и получать за свой труд миску похлёбки, а вот результаты его труда ему не принадлежат. Они принадлежат только человеку.

– Что за бред,– мне стало даже смешно,– какая миска похлёбки?

– Ах да, нынче даже миски похлёбки рабам уже не положено,– усмехнулся Макар,– теперь вознаграждением за труд являются просто циферки на компьютере его хозяина.

– Нет у нас никаких хозяев,– мне стало как-то не по себе, поэтому моё утверждение прозвучало уже не столь уверенно.

– Правда? – насмешник скептически поднял бровь. – А как же гражданство? Вот ты можешь совсем отказаться от гражданства? Нет, не сменить, а просто перестать быть гражданином? Не можешь, на то специальные законы имеются. У каждого раба должен быть хозяин. Это только человек свободен по праву рождения.

– Можно подумать, что ты у нас весь из себя свободный,– хмыкнул я. – Ты ведь тоже, наверное, гражданин РФ.

– Не угадал,– Макар весело рассмеялся,– я и есть человек.

– Но паспорт-то у тебя имеется? – я попытался вывести вруна на чистую воду, но сразу обломался.

– А зачем человеку эта книжица? – фыркнул мой удивительный собеседник. – Я что, имени своего не знаю или возраста? Прописка мне тоже без надобности. Свободный человек может жить, где захочет.

– Так ты поэтому на остров забурился,– догадался я,– скрываешься от ментов?

– Ни от кого я не скрываюсь,– Макар недовольно поморщился,– просто мне тут нравится. А менты, как ты выразился, обо мне отлично знают.

– Неужели тебя никогда не арестовывали? – я искренне подивился наплевательскому отношению правоохранителей к своим непосредственным обязанностям.

– А как же, бывало,– Макар утвердительно кивнул,– вот только пару лет назад объявился тут один недалёкий мент. Кажется, его Виктором звали. Приехал развлекаться с компанией и по пьяни решил отправить меня в тюрьму.

– И что ты сделал? – от любопытства я заёрзал на стуле.

– Ничего, поехал с ним в посёлок,– пожал плечами Макар. – У меня как раз тогда мотор сдох, нужно было новый доставать. Так что любезное предложение переправить меня через озеро оказалось очень кстати.

– Так ты сидел за бродяжничество? – сделал я скоропалительный вывод.

– Видишь ли, Лис,– снисходительно улыбнулся хозяин Спаса,– это только такие, как ты, ленивые не интересуются законами нашего мира. А юристам, тем более, судьям о них всё доподлинно известно. Не могут они покушаться на права свободного человека, им за это сделают очень больно.

– Кто сделает? – ошарашенно пробормотал я.

– Другие свободные люди,– Макар пожал плечами, словно это было и так очевидно. – Жаль, Виктор плохо учился в своей академии, пропускал, наверное, лекции. Вот и пострадал. Если бы он поступил таким образом с рабом, простите, гражданином, ничего бы ему не было, даже напротив, наградили бы за поимку беглого раба. А вот насилие над свободным человеком недопустимо.

– Его наказали?! – представить себе такое я просто не мог.

– Его выгнали из органов и посадили,– беспечно пояснил Макар. – Разумеется, всё обставили так, что я оказался ни при чём. Устроили ему какую-то подставу, видимо, он был честным ментом, за реальные преступления его прищучить не получалось. Жена его бросила, забрала детей и уехала куда-то, его дом сгорел, разумеется, случайно. Так что, когда парень выйдет на свободу, придётся ему начинать жизнь заново. А ведь я его предупреждал. Не послушался, шалопай.

Вот тут-то всё и случилось. Судьба, спрятав ехидную усмешку, сделала свой ход. Если бы это произошло на следующий день или, наоборот, днём раньше, я бы ещё смог поверить в совпадение, но вот так подгадать можно было только специально. После слова «шалопай» дверь распахнулась, и на пороге появился здоровенный дядька в камуфляже и болотных сапогах. За его спиной маячили ещё два амбала в таком же прикиде. Все трое ввалились в комнату, и в ней сразу сделалось тесно.

– Здравствуй, Виктор,– радушно поприветствовал незваного гостя Макар. – Поздновато для пикников, не находишь? Надеюсь, вы добрались без приключений.

Первый дядька, который, видимо, и был тем самым ментом-неудачником, грубо выругался и сплюнул прямо на пол.

– Думаешь, всё так просто? – сквозь зубы процедил он. – Натравил на меня своих братков и залез обратно в свою нору. Решил, что я не просеку, кто за всем этим дерьмом стоит.

– Успокойся, Виктор,– миролюбиво улыбнулся Макар,– ты сам виноват, что меня не послушал. И никаких братков у меня нет, не возводи напраслину.

– А мне пофиг, кто за тобой стоит,– скривился Виктор. – Я тебя урою, тварь, ты мне всю жизнь поломал,– с этими словами разъярённый мститель решительно двинулся к нам. Его дружки, заведённые праведным гневом пострадавшего мента, а также изрядной дозой алкоголя с энтузиазмом присоединились к своему предводителю.

Мне совершенно не улыбалось оказаться между двумя враждующими сторонами, но ноги сами подняли моё тело и поставили его на пути отряда мстителей. Чудеса, да и только. От удивления Виктор слегка опешил и затормозил, видимо, в своём воинственном угаре он меня сначала даже не заметил.

– Тоже желаешь огрести? – сквозь зубы процедил он. – Это можно устроить.

Я смотрел на трёх здоровых мужиков, настроившихся подраться, и понимал, что да, огребу, причём неслабо. На моей стороне, правда, было несколько лет занятий дзюдо, к тому же парни были в изрядном подпитии, но, к сожалению, не настолько сильном, чтобы лишить их координации. Скорее, принятая доза всего лишь сняла тормоза с инстинкта самосохранения, что сделало их ещё более опасными.

– Чего ты с этим фраером церемонишься, Витёк? – подбодрил главаря стоящий справа парень, доставая из-за пояса охотничий нож.

Ситуация складывалась всё более отчаянная. Если в ход пойдёт оружие, то последствия могут быть самые непредсказуемые, разбитыми физиономиями дело может не ограничиться. И главное, никто ничего не узнает. Ну исчез куда-то Макар, так ведь он свободный человек, живёт, где хочет. А про какого-то заезжего пижона никто вообще не спросит. Предупреждали же его, чтобы на байдарке не совался в озеро. Не послушался, кого ж теперь винить. Видать, утоп, болезный. Аким с благодарностью судьбе продаст мой лексус и купит себе новый катер. На этом всё и закончится.

Пока эти безрадостные мысли вихрем проносились в моей голове, парень с ножом вынырнул из-за спины Виктора и двинулся на меня. Между нами было не больше трёх шагов. Я обречённо принял защитную стойку, понимая, что против ножа шансов у меня немного, а ещё меньше против трёх ножей. Однако парень успел сделать всего один шаг и вдруг замер, словно наткнулся на стену. Его лицо исказила судорога боли, в глазах появилось какое-то затравленное выражение. Внезапно он сложился пополам и вылетел из комнаты с такой скоростью, как будто за ним черти гнались. Двое его дружков в точности повторили тот же манёвр, и мы с Макаром остались одни.

– Что это было? – ошарашенно пробормотал я. – Что ты с ними сделал?

– Ничего страшного,– Макар небрежно махнул рукой. Во время этой сцены он даже не подумал подняться из-за стола, в его правой руке по-прежнему была кружка, из которой он продолжал прихлёбывать чай. – Небольшая чистка кишечника ещё никому не повредила.

– Ты вызвал у них диарею? – я невольно прыснул, хотя только что буквально прощался с жизнью. – А как же закон свободы воли? По-моему, это было насилие в чистом виде.