– Мама, я пойду дров наколю, – сказал Андрей, направляясь к двери. Хоть на дворе и стоял уже июнь, но был он совсем не жаркий, а домик, в котором они жили – старенький, корявый, тепло в нем держалось плохо.

– Давай, сынок, давай, – мать ласково улыбалась ему, – а мы пока картошечки натушим.

Жена, чистившая картошку, тоже улыбнулась. Потом поднялась, подошла, обняла, стараясь не запачкать грязными руками.

Он наклонился и легко поцеловал ее. Краем глаза заметил, как недовольно поджались мамины губы, тихонько вздохнул. Нежно чмокнул жену в нос, посмотрел, как она возвращается к столу, берет в руки следующую картофелину. Живота еще совсем не было видно…

– Детка, ты бы платок накинула? – обратилась мать к невестке. – А то пока не протопили, зябко, не застудилась бы…

– Нет, спасибо, мне не холодно, – улыбнулась та в ответ.

«Наверное, я просто придираюсь» – думал он, замахиваясь топором на здоровенный чурбак, – «Мать вон чуть ли не из кожи лезет, так хочет показать, как она хорошо относится к нам. Мало ли что когда было, но теперь, кажется, она поняла, что я не буду вечно привязан к ее юбке. Да вроде и приняла Ниточку мою нормально, вон как заботится о ней…».

Основания переживать у него были. Ведь не первый же раз он пытался построить свою семью. Была у него девушка…

Давно, шесть лет назад. Ему самому-то тогда только-только двадцать исполнилось. Влюбился он тогда, как говорится, по уши. Пылинки готов был с нее сдувать, на руках носить. Привел домой, сказал: «Женюсь, мама!». Не спросил, а перед фактом поставил. Ведь мужчина должен жену в дом приводить, а у него только этот дом был, с мамой. Ну и началось…

Скандалы, слезы, ссоры, бесконечные упреки… Началось сразу, чуть ли не с первого дня. Каждая из них по отдельности холили его и лелеяли. Но стоило им оказаться всем втроем, как обе женщины превращались просто в змей, кусались и жалили друг друга, да и ему доставалось.

Как он старался их примирить! Говорил, вы же обе меня любите, и я вас люблю, ну что вам делить?

– Знаешь, сынок, – сказала ему мама однажды, – та авария у меня мужа забрала, отца твоего, так рано… И пожить-то с ним толком не успели… А как любили мы с ним друг друга! И сыночка моего старшего, братика твоего… Мне когда сказали, что убило их, я чуть с ума не сошла… В тот же час за ними была готова… Только ты меня на этом свете и удержал. А теперь… Не могу я смотреть, как эта дрянь тебя от меня уводит! Ладно, была бы девка хорошая, но она ж дрянь, мразь первостатейная!

Никакой дрянью она, конечно, не была. Нормальная девушка из нормальной, вполне интеллигентной семьи. Вежливая, воспитанная. Но маму было не переубедить. И склоки продолжались. Как он ни просил обеих женщин пойти на уступки, ни одна не соглашалась. Они просто готовы разорвать его на кусочки, так ему казалось. И ему в этих ссорах тоже доставалось немало.

Сколько было упреков: «Ты родную мать готов на эту… променять!» с одной стороны, и: «Всю жизнь за мамашину юбку держаться будешь? Ты зачем на мне женился, если тебе только мама нужна?».

В итоге случилось неизбежное – его поставили перед выбором: «Или я – или она!!!». Причем поставили обе, в один и тот же день.

Честно признать, он не выдержал такого давления. Собрал вещички, покидал в чемодан и уехал на две недели – подумать. Все две недели проторчал у друга и сломал всю голову, пытаясь найти выход. И решился.

Ехал обратно, как на крыльях летел. Они с женой уедут. Будут жить отдельно. Пусть будет тяжело, пусть будет не хватать денег, это все решится со временем! Он хотел, чтобы его милая ни в чем не нуждалась, но понял, что дальше жить под одной крышей все вместе они точно не смогут…

Приехал. Мама встретила ласково, обнимала, целовала. Она аж светилась от счастья.

– А где?..

– Ушла! – отрезала мать, не давая ему даже спросить. – Уехала. Заявила, что не хочет всю жизнь с маменькиным сынком жить. Наговорила мне тут всего… Дрянь такая! И про тебя такое говорила, сказать стыдно!

Это было ударом. Он уже напредставлял себе их новую счастливую жизнь, а тут как ушат холодной воды…

Конечно, он ездил за ней. Умолял вернуться, попробовать заново, сначала, на новом месте, только вдвоем. Но что-то сломалось в ней за те две недели. А может и раньше.

– Хочешь свое счастье найти – живи один. Или с матерью живи, но тогда девушкам голову не морочь. Она жизни никому не даст. Она же чокнутая у тебя! Так что решай сам, как тебе дальше быть. Будь счастлив!

И все. Закрыла перед ним дверь.

Этот стук закрытой двери, такой окончательный и бесповоротный, долго еще его преследовал. Нет, он бы не сдался так просто, он бы боролся, если бы не прочитал в ее глазах так ясно – это конец! Абсолютный. Черта, из-за которой нет возврата.

Как же плохо ему тогда было!

Несколько дней потом он старался с матерью совсем не общаться. Боялся, что если хотя бы просто заговорит с ней, то не выдержит, сорвется, нагрубит… И мать ходила вокруг него кругами, тихая, грустная. В глаза заглядывала, все ластилась к нему. Потом однажды не выдержала. Схватила его за руку, когда он собирался выйти из дома воздухом подышать.

– Андрюша, сыночек, ну за что ты так со мной? – и разрыдалась. Да так горько и так искренне, что он растерялся. И растаял. Это же была его мама.

– Ты прости меня, сын, – говорила она потом, чуть успокоившись, – может я и не права была, что так поступаю. Не хотела тебе говорить, это ж все-таки тяжело так… Только понимаешь, не один раз я уже замечала, как твоя женушка другим глазки строит.

– Мама! Ну что ты такое говоришь?

– Знаю я, что говорю! – оборвала она его. – Это тебе любовь глаза застила. А мне со стороны все ой как видно было! Как она, не стесняясь, из-за твоего же плеча другим авансы делала!

– Мама!

– Да, сын, так и было! – горячо воскликнула она. – Не веришь мне, вон, соседей спроси – Марью Юрьевну там, или Петра Васильевича… Да хоть кого! Ты один как слепой ходил, а так-то вся округа в курсе!

Андрей совсем сник. Спрашивать он, конечно, никого не стал. И в глубине души ну никак не мог поверить, что бывшая его жена могла ему изменить! Нельзя же, в самом деле, притворяться такой влюбленной, а потом быть еще с кем-то? Да и зачем?

Но ведь и мама врать не станет! Не может такого быть, чтобы она все это просто придумала!

– Я тебя люблю, сынок, – говорила мама. – Я так хочу, чтобы ты у меня был счастливым! И я уверена, что ты обязательно встретишь девушку, хорошую, достойную тебя! И когда ты такую в дом приведешь, поверь, я ее встречу как дочку!

Сбежавшая жена была далеко, и возразить на эти обвинения ничего не могла. А мама, родная, любящая, заботливая, была рядом. И постепенно мысль, так настойчиво внушаемая ею, все же укоренилась в его душе. Воспоминания о первом браке отдавались в душе смесью боли, обиды и разочарования.

В следующий раз он был более осторожен. Долго присматривался сам, все анализировал, все боялся снова повторить ошибку. Слишком уж дорого обошелся ему прошлый раз. Наконец решился. Маму предупредил заранее, девушку долго водил к ним в дом, они пили чай по вечерам, ужинали все вместе… Но скоро ему стало ясно, что история повторяется. Мать не могла сдержаться, начинала упрекать, задевать, язвить… На его упреки отвечала, что никак не может удержаться, когда видит рядом с ним ту, которая его не достойна. Ведь он у нее такой замечательный – ее сын! И у него должна быть такая же замечательная спутница. И не надо на маму обижаться. Мама всегда желает своему любимому мальчику только добра! Только добра!

Так же было и с третьей, и с четвертой…

Потом он перестал их приводить. Да и вообще выбросил из головы мысль о женитьбе. Как-то переболел этой идеей. И новые отношения, легкие и ни к чему не обязывающие стали ему даже нравиться. Хорошо ведь – встретились, время провели замечательно, и к тому же приятно для обоих, и разбежались каждый в свою сторону… Ни тебе обязательств, ни нервов лишних – красота!