– Да, а старшие самцы ещё долго возбуждают и стимулируют вторую вязку. Если партнерша не может идти, остаются с ней до утра, с рассветом вновь лаская.

Рыженькая играючи ткнула её ногу и расплылась в улыбке.

– Тоже захотелось.

– Да, но они редко не берут молодых. – Линда поставила локти на бортик лодки и опустила руки в прохладную воду, создавая озеру волны. – Старшие самки не пускают молодую конкуренцию – от них и получить можно, в брачный сезон они агрессивные и за самца могут покалечить.

Сава продолжала собирать информацию бесшумным писательским пылесосом:

– Настолько серьезно?

Волчица пожала плечами, находя борьбу естественным проявлением жизни.

– Ну да, это же природа естественного отбора.

Блондиночка, спускающая с поводка своё непослушное воображение, всё же пролепетала: – Жестоко.

Подтягиваясь и переставляя ноги между корзинкой и лавочкой, волчица вдумчиво размышляла и оправдывала инстинкты оборотней.

– Не сказала бы, им же тоже потомство нужно. Вроде как, обоснованная борьба.

Многолетний писательский опыт был завёрнут в чёрный плащ и явил себя во вспышках второплановых молний, Морти подвела итог:

– Обычно опытные оборотни выбирают самку и держат избранницу у себя в берлогах, насыщая жизнь эротикой и созданием потомства. В романтической истории обязательно появляется враг альфача-самца и наносит сокрушающий удар по стае. Главному герою приходится выбирать, будет ли он оставлять избранницу, так не вовремя крушащую его дом, или он её отпустит в мир людей. Нет, читатель! Не отпустит, она его единственная! – Морти отбросила воображаемый плащ в сторону и сжала проблеснувшие в небе молнии, что осветили ночной город её геройских грёз. – Именно она поможет стае справится с опасностями! Поставив всех злодеев на место, находчивая девушка добьётся уважения волков и будет править на равных с покаявшимся альфой!

Она вскинула руки в ожидании громогласной реакции от своего окружения, но реальность, с её солнечным днём и покачивающейся на воде лодкой, ответила далёким лесным птичьим пением. Обе представительницы перевёртышей приподнялись со своих мест и уставились на Саву Морти – представительницу заблуждающегося человечества.

– Почему вы считаете оборотней озабоченными рабовладельцами?

Как раз в тишине заданного вопроса от леса послышались юношеские выкрики: «самец ищет себе пару на сегодняшнюю ночь!», «свободное время с полуночи и до пяти утра», «красотки записываются вне очереди». И доносящий объявления голос был такой знакомый, что все три девушки развернулись в направлении шума, уже догадываясь, что спокойной прогулка больше не будет.

С противоположной стороны от дома Морти к озеру подбежал одетый Рик, продолжая выкрикивать призывательные манифесты к спариваниям.

– Ну ладно, прецеденты случаются, – согласилась Линда, сопоставляя какие-то причуды оборотней с рассказами Морти. Тем более, что пример брачующегося психоза как раз маячил у берега. – Но обычно волки заботятся, берут на себя ответственность и существуют на равных.

Лозунги оборотня шли в противовес всему сказанному, были тезисными и хороши слышались в тишине озера. Он продолжал свои агитации, пока не заметил лодку. Разглядев в дрейфующей скорлупке три нераскалываемых орешка – Линду, Саву и Риту, парень плотоядно улыбнулся. Казалось, лунная пыль так и не выветрилась, потому что в шортах и футболке волк разбежался с пирса и прыгнул в озеро, начав активно плыть в направлении, где его не ждали.

Вот пока он спешно приближался, Сава Морти думала. В воде плескался этот наглый оборотень, вроде бы привлекательный в теле симпатичного русого парня, но каким бы одетым или раздетым не был, он не сводил с ума так же сильно, как встретившийся ей вчера чёрный волк.

Приближающийся к лодке нахал не казался единственным и не затмевал собой горизонт мыслей, не останавливал дыхание и не перезапускал по венам кровь. Так как, либо беззаботный Рик был обычным оборотнем, либо властный ДэсАмир обычным не был? Морти задумалась над тем, какой полукровкой сама представлялась со стороны, и как там сказала Рита: «мои выводы, делайте себе сами». Она вздохнула, вновь вспоминая жёлтые глаза, хозяин которых не попрощался и ушел во всёдозволяющие леса. Выводы в итоге были неутешительными, придётся закупаться мороженным и скачивать фильмы для разбитого сердечка.

Лодка закачалась и из воды показалась рука. Волчицы зашипели и вынужденно встали, чтобы соблюсти баланс. Им сразу же стало понятным – легче пустить оборотня в лодку, чем начинать предпринимать попытки отбиваться и в итоге быть сброшенными в воду. Но эти волки друг друга давно знали, а вот Сава решила, что будет только хамить, и имела право в конце концов – вчера он нетрезвый и голый кидал в неё шишки.

Парень, не боящийся во второй раз упасть в озеро, позволительно-нагло забрался на борт скорлупки, залив её дно потоками воды и сильно пошатнув терпение сидящих путниц и их пикниковую провизию. Под перекрёстным огнем хмурых взглядов, ухмыляясь, снял футболку, выжал под ноги и бесцеремонно повесил сушиться на край лодки.

Приветствие было сказочным:

– Ну здравствуй, златовласка. Как дела зубастые красотки?

Две волчицы оскалились, златовласка ответила:

– Одетым ты кажешься более адекватным.

Он явил дерзкую улыбку и, откинувшись на бортик за спиной, стал знакомиться:

– Ладно, пришёл поговорить при свете дня. Адекватный, говоришь… – он оправдательно развёл руками, – Но ты вчера так забавно улепётывала, не мог сдержаться. – Прикинув что-то в перевозбужденном воображении, он приблизился, протягивая руку. – Знакомы будем, я – Рик. Могу предложить ещё одну прогулку под Луной.

Непопулярная анимешница покачала головой из стороны в сторону, честно донося до волка причину отказа когда-либо выходить с ним гулять:

– Ты поприкалывался, а я-то думала у меня кукуха поедет.

– А ведь, как птица, она должна полететь, – дополнила её слова одна из волчиц, точно знающая фауну леса и решившая, что речь шла о пернатой, перепуганной и достойной жалости.

Сава Морти немногозначно махнула на это рукой, говоря:

– Нет, это из серии “улетел, но обещал вернуться”, я про другое…– не успела она пояснить, как её прервали.

– Кукушки никогда не возвращаются, – парень тоже покачал головой, и заверил: – Это я тебе как оборотень говорю.

И Сава промолчала, потому что слов не было, были одни эмоции.

Не возвращаются значит, печально…

Бурый волк, отвлёкшись от вдумчивых рассуждений Савы и философии лесного бытия Риты, заприметил в руках полукровки корзинку. Она её подняла с затопленного дна лодки, чтобы спасти содержимое, и, под внимательным взглядом оборотня, постаралась спрятать. Одолжив или скорее отобрав плетённое изделие у сопротивляющейся анимешницы, он поднял крышку сундучка и улыбнулся ещё шире. Ну, конечно, там же была еда, кто не улыбается еде – тот ханжа. Этот наглец, но не ханжа, просмотрев критично всё содержимое квадратного лукошка, отобрал себе съестных сандвичей. Оставшееся продукты подверглись тщательному осмотру на предмет аппетитной пахучести и соответствия рациону хулигана, а не оправдав доверия, вместе с корзинкой были спущены на воду.

Оборотень словно издевался и специально выводил из равновесия – девушек и лодку.

Рик сел удобней прежнего, вытянув ноги и ложась на ранее несвободные места, закусил сэндвичем и стал осматривать пейзажи озера. Провизия его стараниями неспешно плыла к центру водоёма, ранее как истинный Ноев Ковчег содержав всего съестного, чтобы хватило каждой наглой твари по паре.

Дрейфуя и сохраняя молчание, две девушки продолжили ждать развития событий, а одна – пробуждения волчьей совести от затянувшейся спячки. Линда и Рита его знали давно и не удивлялись неспокойному нраву, а вот Саве пришлось вникать. Совесть у этого парня если и ложилась, то только в гроб, потому что, доев бутерброд, волк отряхнул руки, вымыл их в кристально чистой воде за бортом и взял весла, чтобы объявить: