Вся эта лавина противников организованно продвигалась вперед, пытаясь выйти на дистанцию ведения огня. Мы еще для них слишком далеко. Видимо.

Внезапно посередине этого авангарда открылась огромная воронка, которая как пылесос начала затягивать всех подряд. Даже многотонные танки не могли устоять на месте, и срывались с места. Что уж говорить про обычных людей, чьи крики были хорошо слышны даже здесь.

Когда воронка схлопнулась, от авангарда осталось немногое. Только жалкие ошметки и кучка дезорганизованных солдат, которые прекратили наступление и развернулись назад.

- А разве Обито так мог? – я прекрасно помню, что такой трюк мог проделывать шаринган Какаши, в то время как Учихе приходилось телепортироваться вплотную, при этом делая себя уязвимым.

- Он убил Какаши и вернул свой глаз, - холодно ответил Саске, стоявший сбоку от меня.

«Покойся с миром, Хатаке», - так или иначе, но Какаши был моим наставником довольно долгое время и осознать, что его убили, было немного неприятно. Это должен был сделать я, а не кто-то другой.

Впрочем, это интересно. Насколько Обито хватит еще? Да, сейчас он твердо стоит на ногах… но как долго и часто он сможет кастовать подобное дзюцу? Небось оно жрет тонны чакры, а у Учихи её не так много как у меня. Плюс еще большой стресс.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

За горизонтом начали вспыхивать огни. Враг развернул артиллерию и начал подготовку чтобы смять укрепления и ослабить нас перед самым штурмом.

Не знаю, чем они стреляли, но снаряды летели очень быстро. Причем довольно большие, самый маленький из них был примерно с меня ростом. На этот раз в игру вступил Нагато. Подняв перед собой руку, он словно создал вокруг Амегакуре невидимый купол об который бессильно разбивались снаряды, неспособные пробить защитное поле. Правда у всего была цена. Моему родственничку тяжело давалось поддержание барьера, ведь снаряды бабахали ого-го. Гремело так, что от непривычки уши закладывало. И с каждой минутой лицо Нагато становилось все бледнее и бледнее.

- Спасибо, что подержал за меня барьер. Можешь ослабить хватку, я подхвачу, - к нам присоединился Мадара. Никто не спорил, что Учиха куда сильнее, чем Нагато, и потому он играючи создал новый барьер, пока старый рассыпался под гнетом артобстрела. Защитное поле Мадары даже не дрожало во время взрывов, а носитель силы Мудреца Шести Путей выглядел расслабленным и спокойным, словно он хозяин ситуации.

Под артиллерийскую канонаду к Аме стали приближаться толпы противников. На этот раз их было куда больше чем в начале. Хм, вот и начался штурм. Вскоре к залпам дальнобойных орудий присоединились выстрелы бронетехники, а в небе начали кружить самолеты, неустанно поливавшие огнем поле, созданное Мадарой. Сам Учиха даже не вспотел и продолжал его держать, будто это для него ничего не стоит.

Проявив инициативу, я начал быстро создавать небольшую биджу-бомбу, но меня остановили.

- Не надо, - покачал головой Мадара. – Барьер поддерживается с двух сторон, так что ты только навредишь нам. Лучше жди моего сигнала.

Внезапно, откуда ни возьмись, появился чрезвычайно яркий луч света, ударявший прямо в защитное поле Мадары. Мы не успели отреагировать, как барьер просто рухнул и град вражеских снарядов посыпался на Аме. Десятки, если не сотни мощных взрывов яркими бутонами расцвели по всему городу, унося сотни жизней защитников и простых гражданских. Огромные промышленные башни от полученных повреждений с громким скрежетом падали вниз, убивая несчастных, которым не повезло оказаться рядом.

К счастью для нас, Мадара успел поднять еще один щит и прикрыть нашу группу от возможных потерь. Впрочем, лучше от этого не становилось.

- Мой… город… - слабо прохрипел Нагато, видя, как умирают его поданные. Не хочу знать, что он сейчас испытывает. Конан как всегда была с ним рядом и всячески пыталась утешить друга детства.

Канонада закончилась когда от Аме осталась лишь груда железа. Только небольшой участок, что находился под защитой Мадары уцелел. В строю кроме нас осталось несколько десятков шиноби, полностью лишённых сил. Они только то что видели, как их родной дом сровняли с землей.

- Вот и все, - довольно хмыкнул Мадара, снимая щит. – А теперь покажите этим слабакам, чего вы стоите! Начнем танец! – хлопнув в ладоши, Учиха быстро взмыл в небо, готовясь к чему-то большому.

- И-и-и-и-ха! – самым первым с крепостной стены сорвался Хидан, размахивая своей боевой косой. – Ну что, сучки, держитесь! Готовьтесь стать жертвой для Джашина-сама!

*****

На земле вспыхнуло ожесточенное сражение. И моментально полилась кровь убитых.

Хидан как безумный мясник побежал вперед не обращая внимания на многочисленные отверстия от пуль, из которых сочилась его кровь. Ему это было только в радость. Больше крови для его кровавого бога.

Правда убить кого-то из врагов он не смог. Кто-то из стройных рядов противников выхватил светящийся синим пистолет и одним залпом испарил ему голову. Пускай и джашинит и называл себя бессмертным, но после такого исцелиться он не мог. Чисто по инерции тело продолжило лететь вперед. Ноги подкосились и безголовый Хидан упал на землю, выронив косу. Такова была бесславная смерть жреца. Но никто даже не подумал о его гибели. Все Акацуки сосредоточились на другом – убить как можно больше врагов.

Пока Мадара парил где-то в небесах и внимательно разглядывал поле боя, ища вражеского военачальника, остальные Акацуки сошлись в неравном бою с превосходящими силами противника. Но несмотря на это наемники сражались как львы, прорубая кровавую просеку в рядах врага.

Какузу выпустил все свои четыре лишних сердца, принявших вид черных фигур из нитей и совместно с ними просто выкашивал целые роты солдат, заливая их техниками всех пяти стихий сразу. Даже шиноби ничего не могли противопоставить ветерану бесчисленных битв, от которого отскакивали пули.

Сасори действовал более изощренно. В отличие от остальных, он успел укрепить свое тело дополнительной защитой, чтобы то выдерживало вражеские пули, и потому мог свободно использовать весь свой арсенал марионеток, не особо переживая за выживание. Выпустив целую свору своих изделий, он сеял смерть и разрушение… но это давалось не так легко. В среднем, за каждые десять убитых людей, одна марионетка полностью разрушалась, либо от вражеских атак, либо пытаясь защитить хозяина от синих сгустков плазмы, которая испарила голову Хидана.

Дейдара не обладал такой неуязвимостью, как его партнер, и потому ему приходилось особенно тяжко. Создав глиняную птицу, подрывник на ней пытался разбомбить порядки «Крестоносцев», но ему приходилось следить за летунами, что постоянно садились ему на хвост и пытались сбить метко запущенной ракетой или градом снарядов. Пока блондину везло, но надолго ли хватит его везения?

Кисаме особо не морочился с полем боя. Одним дзюцу он создал настоящее озеро, в которое угодило около тысячи солдат, и теперь мечник тумана довольно быстро с ними расправлялся, находясь в родной среде, где огнестрел был бесполезен.

Конан и Нагато действовали вместе. Стремительно продвигаясь под градом пуль, Узумаки держал щит, ненадолго отключая, чтобы его подруга могла атаковать своими бумажными изделиями. Правда против пластин брони они были бесполезны, но сочленения пробивали вполне уверенно.

Обито не обладал ни неуязвимым телом, ни риннеганом, потому ему пришлось действовать более тонко. Пока враги отвлекались на его знакомых, Учиха появлялся в их рядах и быстро засасывал в свое измерение сотни солдат и бронетехнику, а потом сразу же становился прозрачным и уходил под землю, чтобы снова появиться в другом месте.

Саске недолго раздумывая активировал Вечный Мангеке Шаринган и пробудил Сусанно, чему его долго обучал Мадара. Воспарив к небесам, гигантский фиолетовый воин обрушивался на врагов в крутом пике, уничтожая за раз бесчисленное количество людей и техники.

Менма поступил аналогично. Полностью воплотясь в гигантского лиса, он сеял смерть и разрушение, одним взмахом руки снося целые батальоны. Рядом с ним действовали Акено и Юки. Сенджу создала деревянного колоса и укрылась в нем, призывая целые гектары растительности, парализовавшие и убивавшие многих противников. Лисице приходилось хуже всех. Она не обладала уникальными геномами и прочими прелестями и потому ей приходилось воевать умом. Пока «Крестоносцы» и вражеские шиноби отвлекались на её знакомых, она атаковала всем, чем могла, а затем сразу уходила в тень.