А Зайкины глаза внезапно зажглись некой азартной идеей – иначе не объяснить появившийся в них загадочный блеск. Бьюти-блогерша доела кусочек черничного пирога, оставшийся на тарелке, и торжественно провозгласила:
– Так, решено! Я утру нос этой Варваре и сделаю из тебя человека! Соглашайся, будет весело! Только нужно твоё разрешение на съёмку!
– Зайка, подожди, какая съёмка? У меня же работа, мелкая в больнице, да и вообще… Мне надо деньги искать… И кто такая Варвара?
На мой растерянный взгляд Зая отмахнулась легкомысленно:
– Ой, да не волнуйся ты так! Варвара – это моя конкурентка, она сейчас выдумывает новые формы влогов, мне надо её опередить! А ты как раз найдёшь свои деньги! Спонсора я обязуюсь лично тебе отыскать! Ты же против секса как такового ничего не имеешь?
– Не имею. То есть… – я помотала головой, пытаясь прийти в себя от Зайкиного напора. – Я вообще секса не имею!
– Егорова!
Она глянула так, будто я сообщила ей, что у меня хвост и по шесть пальцев на ногах. Потом спросила, понизив голос:
– Ты что, ещё девственница?
– Зая, какое это имеет…
– Огромное! – возопила она. – Это имеет огромное значение!
– Да тише ты!
– Огромное значение, – повторила Зая шёпотом. – Вот тебе и пять «ка» евриков!
– Откуда?
– Ты продашь свою девственность, поняла?
– Кому?
– Госпаде-е-е! Тому, кто предложит за неё больше остальных, понимаешь? Устроим аукцион. Цена первой ночи с Любаней Егоровой – пять тысяч евро!
Правило 4. Шугаринг на ногах, ваксинг в области бикини
Я сбежала от Заи уже через пятнадцать минут, сославшись на занятость и пообещав обязательно позвонить, чтобы назначить новое рандеву. Делать этого я, конечно, не собиралась. Глупости какие! Это же сродни проституции! Это, собственно, и есть проституция, торговля телом. Ну ладно, всего одной его частью, но всё равно… Лучше уж почку продать.
Дома, присев на свой диванчик и заварив ещё чифирька, я открыла браузер в телефоне и задумалась. Что написать, чтобы получить нужный результат?
Забила «продать почку».
Через час я решительно закрыла браузер и снова заварила чай. Нет, это не вариант. Совсем. Мне ведь нужно будет работать, чтобы гасить долги и кредит, а с одной почкой… Не побегаешь, тяжести поднимать нельзя, а ведь Аришке могут понадобиться ещё анализы и ещё визиты в Асклепиос для контроля. Значит, почка нас не спасёт. Да и страшновато как-то, всё-таки радикальная операция, к тому же, кинуть могут легко. Останусь без денег и с одной почкой. Лучше уж девственность. Потерпеть полчаса, зато деньги на руки, как сказала Зая.
Я с сомнением глянула на себя в стекло микроволновки. Да кому я нужна вот такая? Нет, серьёзно! Посмотреть на девочек в контакте и обрыдаться. Ну, конечно, я брею подмышки, крашу ресницы, когда на работу иду, блеск на губы кладу… Дезодорантом пользуюсь. Но! Вон, пожалуйста, ссылка на «продам девственность». И фоточки девушек. Даже те, которые живут в письке мира, в каких-нибудь провинциальных городах, выглядят лучше меня! Причёски модные, ногти наращённые, косметика… Ну, чисто новая отштукатуренная стенка!
Хотя… В моду входит естественность. Райские кущи под мышками, они же на лобке, ноги, как у медведя в смысле растительности. На волне такой моды я была бы самой прекрасной! Но верится с трудом, что современные парни и мужчины постарше любят волосатых девушек. Зайка наверняка депилирована во всех возможных и невозможных местах…
Телефон мягко завибрировал, жужжа, на краю стола. Бросила взгляд на экран и схватила в руки:
– Катя? Ну как там?
– Ты нашла деньги?
Голос сестры напугал меня. Безжизненный, слабый, такой… Словно Аришка уже…
– Я ищу, Катюнь, не волнуйся, скоро найду! У нас ещё есть время.
– Нет у нас времени. Не-ту.
– Ну как же…
– Сегодня Колосков звонил в Асклепиос. Нам назначили на пятнадцатое зондирование, на шестнадцатое операцию. Нужно быть там четырнадцатого.
Она говорила так буднично и обыкновенно, будто рассуждала – купить ли хлеб в «Пятёрочке» или сходить до «Семьи». Я замерла. А какое сегодня число?
– Кать, но ведь сегодня девятое! Девятое! У нас же было две недели…
– А теперь нет. Всё. Люба, всё. Приезжай, пожалуйста. Попрощайся с Аришкой, побудь с ней последние дни… Приезжай, а?
Я отняла телефон от уха, положила его на стол. Сглотнула, чувствуя, как слюна комом встала в горле. Как это так? Как это – попрощаться? Нет, нет, должен быть выход! Он где-то есть! Просто мы с Катериной слепые и не видим его! Но он есть, его не может не быть…
– Люба…
Глухой голос сестры из микрофона вернул меня к реальности. Облизнув губы, я взяла телефон и сказала решительно:
– Катя, слушай меня внимательно. Четырнадцатого вы с Аришей будете в Германии. Я тебе это обещаю. Поняла?
– Люб, зачем ты так? Я только начала привыкать к этой мысли… К тому, что Аришка… А ты опять меня обнадёживаешь!
В голосе сестры появились обиженные нотки, она готова была раскричаться – я прекрасно знала этот тембр. Но так лучше, чем говорить тоном откопанного зомби! Пусть ревёт, пусть истерит, скандалит, обзывает меня, главное, чтобы не хоронила заживо собственного ребёнка!
– Я сказала. Всё. Будет. Хорошо!
Яростно выдохнув эти слова, я аж зажмурилась от напугавшей меня самоуверенности, а потом уже мягче продолжила:
– Пусть готовят все бумаги, заключения, выписки, а ты скажи Аришке, что скоро у неё будет здоровенькое сердечко! Я закажу билеты для вас на четырнадцатое, а пока не сметь рассусоливать! Договорились?
– Люба…
– Иди к мелкой. Мне надо позвонить.
Отключившись, я вошла в список контактов, нашла Зайкин номер и застыла над телефоном. Ну? И чего ты колеблешься, Люба Егорова? Противно стало? Не понимаешь, как докатилась до такой жизни? Нажми на иконку вызова. Это не для развлечения, а для Аришки. Всё равно другого выхода нет. Даже продать квартиру так быстро невозможно. А Зая поможет. И моя племянница выживет.
Палец невесомо скользнул по экрану. Слушая длинные гудки, я пыталась успокоить дыхание, чтобы Зая не решила, что я совсем с ума сошла. Вдох-выдох, вдох-выдох…
– Любка, привет! – жизнерадостный голосок Зайки так резко контрастировал с Катиным мёртвым, что мне захотелось взвыть, но я заставила себя улыбнуться, словно одноклассница была передо мной:
– Привет, давно не виделись! Я тут подумала… В общем, я согласна.
– О! Сразу бы так! Я так и знала, что ты согласишься, поэтому уже даже набросала небольшой планчик действий!
– Только у меня форс-мажор, – торопливо предупредила я и испугалась. Сейчас передумает… Откажется.
– В смысле?
– У меня есть м-м-м… три дня, максимум четыре.
В трубке всё смолкло. Я даже отняла телефон от уха и посмотрела на экран – не отключилась ли Зайка без лишних разговоров. Нет, звонок ещё считает секунды. Ну же… Не томи!
– Челлендж, да? – весело откликнулась Зая. – Что ж, я люблю челленджи и дедлайны! Вызов принят, Егорова! Давай, прыгай в метро и приезжай, адрес сейчас скину СМСкой!
Я прыгнула. Собралась за несколько минут и побежала обратно. Хорошо, что проездной, иначе в копеечку мне вылились бы все эти поездки. Хорошо, что в метро не было много людей. Хорошо, что я сознательно не думала об Аришке. А все те процедуры, что собирается делать Зая, я выдержу. Ну, депилирует ноги, ну, накрасит… Побуду хоть немножко красивой. Потом быстренько съезжу с каким-нибудь мужчиной, потерплю чуток, заберу деньги и сразу же куплю билеты для сестры с племянницей.
Жила Зая на Московском проспекте почти у самой Техноложки. В её маленькой квартирке витали вкусные запахи, и я подумала было, что одноклассница испекла несколько сортов разных тортов. Но выпечки в комнате не оказалось. Одни сплошные баночки, скляночки, наборы косметики, духи и штуки, названия которых я не знала, как, впрочем, и зачем они нужны. Выглядела Зайка воодушевлённо. С порога потащила меня к дивану, усадила на зебровое покрывало и распахнула крышку ноутбука:
