Они были с пластмассовыми застежками, было очень больно. Еще в коридор постоянно выгоняла, перевоспитываться, даже соседи к этому привыкли – говорили: «Что, опять стоишь?».

Так вот, поэтому я была неуверенной девушкой, которая совсем не знала, что с этим делать.

Мама узнала, что я беременна, когда у меня уже было месяцев шесть, а друзья – когда родила.

Была осень, я ходила в балахоне и комбинезоне и была совсем худая, поэтому было особо незаметно.

С Игорем мы продолжали встречаться, но так до конца и было непонятно, что делать и как поступить.

Все решилось само собой…

Игорь, как положено отцу семейства, отправил меня в больницу и наконец-то решился на активные действия, и, пока я лежала в больнице и выбирала имя сыну, родители Игоря пришли к моим родителям свататься, поэтому в день выписки у нас были и смотрины, и помолвка, которая закончилась танцами моей восьмидесятилетней бабушки, пением хором и благополучным выпроваживанием гостей к полуночи.

И зажили мы счастливо, но только недолго…

Потом еще была свадьба, похожая на помолвку, с которой мы благополучно сбежали от гостей с маленьким ребенком.

Бабули веселились от души…

Да, имя сынуле дали Артем. Спасибо большое, Андрюша, за имя…

После выхода фильма «Жестокий романс» я была влюблена в Никиту Михалкова, как и вся женская половина СССР, и поэтому решила, что непременно назову сына Никитой, так как имя мне тоже очень нравилось, но когда мне принесли сына, я на него посмотрела – ну какой же это Никита?

Это имя ему никак не подходило. Я перебрала все известные имена, Игорь предлагал какие-то, Серега что-то советовал, а потом пришел Андрей и принес листок с выписанными именами, наверное, из какой-то книги имен, откуда, не знаю, и когда я увидела имя Артем, сразу поняла, что это имя сына, и с возрастом я только все больше убеждалась, как ему подходит это имя. Он в меру строг, обаятелен, интеллигентен, в то же время с чувством юмора, воспитан – все это в нем и в имени.

Мы были людьми восьмидесятых – в этом, наверное, была наша проблема.

После всех этих запретов захотелось свободы, даже вседозволенности… Вот и дорвались.

Я думаю, мало кого из людей, живших в СССР, в те годы не коснулась рука «дури». Во всех ее смыслах.

Практически повальное увлечение молодежи наркотиками в то время не обошло и нас.

Началась какая-то мода, считалось крутым увидеть кого-то нетрезвым, под каким-то наркотиком.

А потом у многих этот интерес перерос просто в зависимость и болезнь.

Так случилось и с нами.

Наша счастливая семейная жизнь закончилась тюрьмой для моего мужа и наркологической больницей для меня.

Спасибо Господу Богу и моим близким, что мне дана возможность жить.

Прошу прощения у сына, что меня не было рядом, когда это было нужно…

Слава Богу, этот период был недолгим, и слава Богу, он закончился…

Я еще какое-то время ездила к Игорю в тюрьму, но с каждым разом понимала, что нам не по пути: мне хотелось нормальной жизни…

В это время в моей жизни опять появился Рома…

Сначала он заходил как друг, потом отношения переросли в романтические.

Он повзрослел, возмужал, ему уже был двадцать один год, мне – двадцать четыре.

Он мне всегда нравился, больше того – меня всегда к нему тянуло; тем более когда женщина знает, что в нее влюблены, это притягивает.

Так как знакомство у нас было давнее и Рома у меня парень конкретный, он пришел и сказал: «Меняем твою квартиру на трехкомнатную, нам еще дают автомобиль, и начинаем жить вместе».

Если честно, я тогда не восприняла все всерьез.

Но с этого дня мы не расставались…

Прожили вроде бы и не много, и не мало, как говорил Рома, почти тринадцать лет, а так подумать – всю жизнь можно на одном листе уместить.

Жили… Любили… Были счастливы…

Много ездили, путешествовали – вообще жили интересно…

И что не жилось?

А кому-то – и в прямом смысле этого слова.

Ромка, мне тебя так не хватает…

Как у всех, в жизни было всякое, и такие вещи, про которые и вспоминать не хочется, но без них не будет правды жизни…

Еще с детства я всегда думала, мечтала, что проживу долго и счастливо с одним любимым мужем всю жизнь, и будет как у всех: семья, дети, потом внуки, и мы с ним всегда будем вместе: и в невзгодах, и в радости – в общем, как положено.

И пример был перед глазами – мои многочисленные тети и дяди, которые мне казались такими счастливыми, чего мне очень не хватало в моей семье в детстве – вернее, оно тоже было, это счастье, в нашей семье, но его я не застала…

У меня обычная по тем меркам семья, с тремя детьми, что на данный момент считается многодетной.

У меня сестра и брат, которых я очень люблю, и до недавнего времени была мама, самая лучшая на свете, очень-очень мною любимая…

Прожили они с отцом не так уж долго, но успели родить и немного воспитать троих детей.

Жили, я думаю, счастливо.

Много путешествовали.

Жили в разных местах.

Я родилась в Оренбурге. Мой брат – аж в Коми АССР, на Севере, сестра – в Ульяновской области, а жить мы должны были долго и счастливо в поселке Жигули, на Волге, где Мамаев курган, в живописных заповедных местах, и уже почти купили дом, внесли задаток, но… Тут папы не стало – какая-то дурацкая, нелепая случайность…

Мне было чуть больше года – конечно, я его практически не помню. По рассказам, он был прекрасным человеком, очень добрым, душой компании, очень любил детей.

Отец хорошо рисовал и, я думаю, был творческой личностью, но так и не нашел, в чем себя реализовать. Жаль…

По фотографиям, он очень похож на Алексея Рыбникова, нашего советского актера. Я всегда смотрела на него и представляла, что это папа, такой же молодой, красивый, интересный, с красивым голосом…

А папа и вправду играл на баяне и пел очень хорошо. Говорят, они с мамой были прекрасной парой, вместе гуляли и пели, у мамы тоже был красивый голос. Когда она что-то делала по дому, всегда пела – почему-то, вспоминая это, хочется плакать.

Только сейчас, в своем возрасте, понимаю, как ей было грустно и что было у нее на душе…

Мама у меня была прекрасным человеком, для меня – самым лучшим, но, к сожалению, я не могу сказать, что она была счастлива – может, только временами…

Счастье ее и гордость составляли мы, ее дети и внуки, воспитанные ею, и воспитала она нас одна, спасибо ей большое за это.

Но семейного, женского счастья после папы она так и не испытала…

Она была женщиной красивой, интересной и моложавой, всегда хорошо выглядела, моложе своих лет, хотя даже косметикой не пользовалась: были свои такие природные данные, как и богатырское здоровье – ей даже первый зуб вырвали только в шестьдесят лет.

Конечно, она не была обделена мужским вниманием, но, наверное, мужчины попадались не те, да и мы трое тоже не давали ей спокойно налаживать личную жизнь: сестра ультиматумы ставит, да и я совсем маленькая. Вот так у нее ничего хорошего и не сложилось; правда, уже потом, когда мы все были взрослыми и я уже родила сына, она вышла замуж, даже официально, и прожили они около пятнадцати лет, но, я думаю, она не была счастлива, не такой она жизни хотела…

Она всегда хотела, чтобы все близкие были вместе, рядом – дети, внуки, вся семья. Но отношения с ее мужем у всех как-то не сложились, и мало кто к ним ездил в гости – заезжали, но ненадолго, редко были долгие встречи, застолья, праздники, а маме так этого хотелось…

Как мы поздно всё осознаем и как хочется все вернуть обратно, чтобы что-то изменить…

Мама, прости нас, мы тебя очень любим…

Почему-то я не могу сказать, что детство у меня было счастливое.

Вообще-то все было нормально, как у всех. Училась, проводила выходные и каникулы в деревне у бабушки.