Пегги Сью одолжила мне свою пижаму. Она была поношенной и выцветшей, но тёплой, и идеально мне подошла. Я была рада, что мы обрели новых друзей. Они были такие же, как мы, и выживали сами по себе. Это сделало нас более сильными и менее зависимыми. У нас с ними было взаимопонимание, так как мы знали, что значит выживание без помощи правительства.

Ретт был прав. Будь на то воля правительства, нас бы тут не было. Вероятнее всего, нам бы ввели сыворотку АРВ-3, после чего мы бы мутировали. Но именно благодаря таким лидерам как Ретт и мой папа, мы всё ещё были здесь и вполне себе живы.

Нашей группе выдали ещё одеял и подушек. Пол был твёрдым, но, по крайней мере, в стенах Святилища мы были в безопасности.

Святилище. Думаю, не было лучшего места для укрытия, чем подвал церкви. Мне было интересно, были ли эти люди верующими? Верили ли они в Бога? Хотя мой папа и был учёным, он всё ещё верил в высшие силы.

Я положила голову на подушку. Каждая клеточка моего тела была утомлена. Но как только я закрыла глаза, передо мной возникло лицо пилота. Его крики и то, как он умолял меня забрать его жизнь. Моё сердце снова разбилось при мысли о его жене и дочке. Они будут убиты тем, что никогда не смогут увидеть его снова. Потом в голове замелькали лица доктора Лизы, Титуса и генерала.

Почему мой мозг был таким жестоким? Он был коварным и беспощадным и заставлял меня снова и снова переживать все те ужасы, что я испытала. Мои внутренние демоны, с которыми я боролась эмоционально, были такими же злобными, как и те, с кем мы боролись физически.

Я надеялась, что моё сердце сможет рано или поздно зачерстветь, и я смогу простить себя и продолжить жить. Было сложно не иметь возможности проявлять слабость в этом новом мире. Если ты был слаб, ты готов был сдаться и умереть.

Было сложно держаться, когда реальность на поверхности обрушилась на нас с такой силой. Мы выползли из своих безопасных бункеров и попали прямо в адово пекло. Смерть и разрушение окружили нас, и так будет продолжаться и дальше, пока кто-то не найдет лекарство.

Глубоко в душе я слышала папин голос. Голос надежды и разума. Мы были будущим. Мы отвечали за свою судьбу. Что бы мы сейчас ни выбрали, оно либо сделало бы нашу жизнь лучше, либо сломало бы нас.

К жизни не прилагалось никаких инструкций. Наши пути не были вымощены кирпичом и были непростыми. Мы знали, что нам придется работать, чтобы исправить все те разрушения, что произошли на земле, но мы и так это планировали в течение всех тех лет, проведённых в бункере. Но именно с этой жизнью нам пришлось бы справляться. Мы несли за неё ответственность. Нам надо было взять от неё всё и находить хорошее даже в небольших вспышках света посреди всей этой темноты.

И хотя я не понимала почему, я верила, что наш вертолет разбился, и мы попали сюда в этот самый момент не случайно. Всё имело свою причину, и в нашем случае — мы должны были помочь этим людям. Может быть, это была наша судьба, умереть, пытаясь помочь им, но мы не смогли бы это узнать, не попытавшись.

— Эй, — сказал Финн, прервав мои мысли.

Он подошёл ко мне, неся в руках одеяло и подушку. На его бедре была свежая повязка, наложенная доктором Бэнксом.

Всего от одной его улыбки у меня перехватило дыхание. А его взгляд мог полностью пленить меня. Я и до этого не раз полностью утопала в этих тёмных глазах шоколадного цвета, которые были предназначены для меня одной.

Несмотря на все мои недостатки, Финн всё равно беззаветно любил меня. Он был с характером, но именно это мне в нём и нравилось. Если он чего-то страстно желал, он не боялся показывать это.

Моя любовь к нему росла с каждым днём на поверхности. Я знала его лучше, чем кто-либо на этой планете. Я знала его скрытые страхи и желания, но самое главное, я знала, что могу доверить ему свою жизнь.

Он недавно принял душ, и его волосы были растрепаны, но он всегда умудрялся справляться с ними. Он выглядел сексуальнее, чем когда-либо. На нём были боксеры, а на шее висела цепочка, которую я ему дала — крылья ангела. Они были прекрасным воплощением того, чем он был для меня. Он был моим ангелом хранителем.

Его точеный торс напоминал греческих богов. Его кожа была загоревшей, хотя она должна была сгореть на солнце, а его мускулы были прекрасно очерчены. Он был безупречен.

Его сладкий запах окутал пространство вокруг меня, заставив мою голову закружиться.

— Тут занято? — спросил он, указав на огромное пространство рядом со мной.

— Нет, — ответила я.

— Тут прошёл слух, что прекрасная молодая девушка желает оказаться в моих объятиях. Ты случайно не знаешь её, или может быть могла бы указать мне направление? — спросил он, приподняв одну бровь.

Я засмеялась и покачала головой.

— Нет, но если узнаешь, кто она, ей придётся дорого заплатить за это.

— Адище? — он улыбнулся.

— Нет. Я просто устрою ей небольшое рукопашное сражение.

— Знаешь, если тебе надо потренироваться, я здесь, — сказал он и раскинул руки, приглашая меня.

— Я с радостью приму это приглашение, но в другой раз. Может быть, когда здесь не будет столько любопытных глаз, — я улыбнулась.

— Хорошо. Но эти руки очень хотят крепко обнимать кого-нибудь сегодня ночью. Не желаешь заполнить пустоту?

— С удовольствием, — сказала я своим самым сексуальным голосом.

У меня это не очень получилось, и Финн рассмеялся.

— Ну, нет, плутовка Эби Парк. Не забывай, здесь кругом глаза и уши.

— Поняла, — я подмигнула.

Он улыбнулся, после чего положил одеяло и подушку рядом со мной. Он лёг на спину, похлопал себя по груди, и я прижалась к нему. Моя голова идеально легла в ямку, образованную его рукой, которой он крепко обнял меня. Было так естественно быть рядом с ним. Я бы хотела спать так каждую ночь.

Он поцеловал меня в лоб. Мои глаза закрылись, и я почувствовала, как мои губы растянулись в улыбке. Только он мог сделать меня счастливой посреди всего этого безумия.

— Я люблю тебя, Эби. Всегда и навечно, — прошептал он.

Его любовь была как тёплое одеяло, она укрывала и защищала меня.

— Всегда и навечно, — выдохнула я.

Доктор Бэнкс выключил основной свет, но ночники всё ещё горели, мягко освещая зал, чтобы мы могли передвигаться.

Иногда, когда становилось тихо, и я закрывала глаза, я могла видеть наше будущее. Это была мечта, где мы с Финном сидели в саду, который вырастили собственными руками. Там должно было быть большое дерево, а к одной из его веток были привязаны качели. Наш дом был небольшим. Он не должен был быть огромным, потому что я не хотела проводить много времени внутри. Я хотела чувствовать траву между пальцев ног, трогать ее кончиками пальцев. Я хотела вдыхать сладкие запахи цветов всевозможных оттенков. Я хотела есть свежие фрукты и овощи, посаженные и выращенные нами. И в конец концов я хотела детей.

Это была моя мечта, но до тех пор, пока Арви не были истреблены на этой планете, это всё оставалось в мечтах. Но хотя бы мне было за что держаться. Я могла только мечтать о том, что когда-нибудь это все должно было закончиться, и тогда мы смогли бы начать жить.

В теплых объятиях Финна мое тело, наконец, расслабилось. Я почувствовала себя завершенной. Чувство умиротворения заполнило меня впервые за несколько месяцев. Только он мог подарить мне такой редкий и чудесный подарок.

Я сосредоточилось на том, как ровно вздымалась и опускалась его грудь, и на идеальном ритме его сердца. Это сердце принадлежало мне. Я улыбнулась, несмотря на тот непреодолимый стресс вокруг нас. Он крепко держал меня в своих объятиях, и прежде чем я успела осознать это... я уснула. 

Чей-то стон разбудил нас. Я ещё никогда не была такой уставшей. Я надеялась, что вчерашнее испытание было всего лишь плохим сном, но это оказалось не так. Это была ужасающая реальность.

Доктор Бэнкс поднялся и занялся пациентом. Его глаза были красными, волосы спутаны, а под глазами были огромные темные мешки. Это путешествие вымотало нас всех.