Дамблдор тут же легко вызнал у гриффиндорцев, где находятся Гойл с Крэббом и отправил Снейпа вызволять их, заодно выпроводив с ним и Малфоя. Профессор, быстрым шагом добравшись до каморки и освободив слизеринцев, приказал им отправляться в свою гостиную, а сам потопал обратно к директору, явно переживая о том, что без его присутствия ненавистного Поттера не отчислят. Проводив того насмешливым взглядом, Драко с пострадавшими в результате гриффиндорской акции быстро отправился в свою гостиную. Поттеру с Уизли максимум грозит минус пятьдесят очков каждому и отработки до конца года. Что и так хорошо, мешать не будут его планам. Захватив склянки, он отправился в кабинет Плаксы Миртл. Хм, а где котелок с зельем? Распахивая кабинки, он наткнулся на закрытую.
— Алохомора!
Перед ними, рыдая, предстала Грейнджер с натянутой на лицо мантией. Рядом висел призрак некрасивой девочки в очках.
— В чём дело?
Услышав незнакомый голос, гриффиндорка немного выглянула из под мантии и Драко вздрогнул и попятился, увидев звериные глаза.
— Ты? Уходи! Уходи! Уходи!
Переждав взрыв истерики и выгнав призрака, он разъяснил плачущей девочке, что Поттер и Уизли уже попались, и если она не хочет, чтобы их исключили, то надо отправляться в больничное крыло. Драко тронул вид плачущей девочки, чем-то напоминающей его маленькую сестру из той жизни… В детстве она так же безутешно плакала, когда родители ссорились. У него ёкнуло сердце. Он затряс головой, отгоняя непрошенное воспоминание.
Не мешало бы её отправить в больничное крыло, а самому забрать зелье. По пути к вотчине мадам Помфри, девочка пыталась спрятать лицо, явно стесняясь своего кошачьего вида, и с трудом разбирала дорогу из-за непрерывно текущих слёз. Драко вёл её по коридорам, придерживая за локоть.
— Я заметил, что вы заходили в этот туалет пару раз, но не придал значение этому. А оказывается вы здесь варили зелье, да? А Поттер соврал директору, что купили. А ингредиенты для этого вы где достали? Они весьма редкие. Неужели у Снейпа украли во время того взрыва на уроке? Нда, я мог бы рассказать всё это профессорам и вас бы исключили, — слукавил Драко. Как же, Дамблдор исключающий Поттера так же реален, как Волан-де-Морт призывающий к миру с маглами. — Но не буду делать. Я подозревал Поттера… Что это он наследник. А выходит — ошибался. Так что, думаю их итак хорошо накажут, а исключение — это уже перебор будет. Хотя со временем, профессор Снейп может и обнаружить недостачу, — Драко покачал головой. — Надо же, доблестные гриффиндорцы оказались обычными ворами.
Девочка, всхлипывая, опустила голову ещё ниже.
— Выздоравливай, — бросил Драко и, постучав в дверь больничного крыла, пошёл обратно.
— Спасибо, — еле слышно донеслось ему в ответ. Вернувшись в туалет, Драко не спеша набрал пару склянок оборотного зелья, а пустой котелок опрокинул.
8 января 1993 года. Утро. Хогвартс. Туалет Плаксы Миртл.
Поттера не исключили. В гриффиндорских часах пропала куча баллов. Всё это не так уж важно. Что ж, пора озаботиться крестражем. Если подумать, то надо отобрать дневник у девчонки Уизли. В идеале — после того как выгонят Дамблдора и посадят Хагрида. Тогда пропажа крестража отменит следующие нападения и убедит всех, что виноват Хагрид, а Дамблдор чудовищно некомпетентен или даже можно пустить слух, что тот прикрывал преступника. Хагрид сгниёт в тюрьме, рядом с Сириусом Блэком, а Дамблдору будет сложно отмыться. Но это весьма опасно и можно в процессе нарваться на василиска или на активный крестраж. Или не суметь вовремя всё это провернуть и лишиться крестража. Поэтому надо ждать, когда девчонка Уизли попытается выбросить дневник и забрать его себе. Именно по этой причине Драко, взяв с собой зеркало, а также Крэбба с Гойлом, пошёл в туалет Миртл. И дождавшись, пока Крэбб проверит нет ли там никого, он зашёл внутрь. Внимательно оглядев комнату и не обнаружив искомое, он отправился на уроки. Ему придется очень часто здесь бывать, что не упустить момент.
21 января 1993 года. Вечер. Хогвартс. Туалет Плаксы Миртл.
Он стоял опять в туалете и глядел на потрепанный и мокрый насквозь дневник с чёрной обложкой. В туалете царил настоящий потоп. Вытащив из сумки перчатки сшитые из кожи дракона, он осторожно поднял мокрый дневник и, отряхнув его, засунул в рюкзак. Туда отправились и перчатки. Надо уходить, пока не вернулась изгнанная заклятием Миртл (нечего ей знать кто подобрал книжку) или Филч.
Тот же день. Вечер. Хогвартс. Выручай комната.
Страшно было держать крестраж у себя. Поэтому, отделавшись от компании Крэбба и Гойла, он стоял в Выручай комнате. Спрятав замотанный в два слоя тряпок между перчатками из драконовой кожи дневник под кучей хлама, он удалился в гостиную.
19 апреля 1993 года. Пасхальные каникулы. Вечер. Дом Малфоев.
Он постучался в кабинет, в котором сидел отец и, дождавшись разрешения, зашёл. Люциус Малфой сидел за большим столом, покрытым живописными узорами. У стен стояли большие выполненные из светлого дерева шкафы с книгами. Напротив стола стояли несколько стульев, два кресла, а справа от двери — светло-бежевый диван. Сев напротив отца, Драко положил сумку со свертком, в который был хорошо завернут крестраж, на пол, подальше от себя. Его мальчик забрал перед посадкой на поезд. В какой-то момент ему стало страшно, что вдруг дневника не окажется в Выручай комнате на спрятанном месте, но тот лежал там, где он его оставлял пару месяцев назад.
Поудобнее устроившись на стуле, Драко начал рассказывать отцу подробности прошлого года: что Тайную комнату открыли и были нападения на маглорожденных. Отец снова призвал его не вмешиваться в то, что делает Наследник, а также приказал держаться от всего это подальше. Люциус Малфой высказал мнение, что может быть ещё один-два нападения и Дамблдор лишится должности; кресло под ним уже шатается, а маглорожденные уже боятся возвращаться в замок.
Драко собрался с мыслями. Предстояло рассказать отцу самое важное.
— Отец, у меня к тебе серьёзный разговор. Я был пару дней назад на месте, где произошло первое нападение… Как я говорил, там ещё надпись висит, и обнаружил вот это, лежащее на полу. — Мальчик открыв сумку, достал оттуда хорошо обмотанный в толстую материю дневник, размотал, взял сверху перчатки из драконьей кожи, надев их поднес дневник к отцу и положил его перед ним на стол. — Очевидно эта вещь как-то связана с нападениями. Её кто-то выбросил. Так как незнакомую вещь подбирать опасно, я делал это в перчатках. Пролистав, я заметил фамилию. Реддл. Странно всё это, не находишь?
Малфой-старший весь переменился в лице, неотрывно глядя на дневник. Затем с усилием выдавил из себя:
— Крайне опрометчиво поднимать незнакомые вещи. И эти перчатки, — он кивнул на перчатки в руках мальчика, — не всегда могут защитить тебя.
— Согласен. Но я был осторожен. Меня больше заинтересовал владелец дневника. Этот Реддл. Как ты мне сам сказал: полвека назад комнату уже открывали. Я сумел выяснить, что тогда погибла девочка, а виновником назначили Хагрида. А вот самое интересное: тот кто поймал преступника… Ведь это был как раз Реддл и он потом даже получил Кубок за особые заслуги перед школой. Он как раз в зале почёта стоит. Я видел этого Хагрида. Он обычный гриффиндорец — туп как пробка. Совершенно очевидно, что он не обладает даром Слизерина и не может быть наследником. Выходит, что его кто-то подставил, чтобы спихнуть вину на него. Более того, чтобы не было расследования, это убийство замяли, представив всё как несчастный случай. И… Этот Реддл как раз подходит на роль наследника. Он был старостой Слизерина. Подходящая кандидатура.
— Потрясающее расследование, сын, — хриплым голосом выдавил из себя Люциус, с трудом отрывая взгляд от дневника, — ты проделал большую работу, я тобой горжусь.
— Спасибо, отец, но это ещё не всё. Теперь вернёмся к нашим дням. Ты меня предупредил в августе прошлого года, что в школе будет происходить такие… происшествия и чтобы я не лез в это. Значит ты заранее, уже тогда, знал, что Тайную комнату откроют. А этот дневник, скорей всего, какой-то опасный артефакт. У тебя был конфликт во «Флориш и Блоттс» с Артуром Уизли, и я заметил как ты незаметно подложил младшей Уизли этот дневник. А он уже подчинил Уизли и заставил ту открыть комнату. Я прав?