— Но думаю она может помочь, ведь так, уважаемая староста? — С наигранной почтительностью обратился он к замершей столбом девушке и, не дожидаясь её ответа, продолжил. — Помоги Поттеру осознать, что ему не место на Слизерине, что он крупно ошибся, присвоив себе титул и славу Наследника Слизерина. Мой титул! Примени к нему Круциатус.

У Гарри всё сжалось. Глядя как староста так же отстраненно, с безучастным выражением на лице, засунула руку в карман, он неверяще уставился на извлечённую оттуда палочку, которую она направила прямо на него.

— Не… нет, не надо! Пожалуйста. Ты…

— Круцио.

Пришла боль. И сразу ушла. Мальчик понимал, кто он и где находится. Хоть и снова лежал на полу.

— Да, книга из библиотеки Блэка не врала, — задумчиво произнес Волан-де-Морт, разглядывая Фарли. — Видишь ли, Поттер, чтобы приносить боль, нужно желать этого. Желать увидеть, как ты будешь корчиться от неё, скулить и плакать. А вот староста этого не хочет. Она вообще ничего не хочет и не понимает, кто она. Как утверждалось в том манускрипте, тот, кто находится под Империусом не сможет нормально применять чары Пытки. Да и многие другие чары тоже будут неподвластны. Я практикой подтвердил теорию, Поттер! Хотя, возможно, что это староста такая слабачка. Ты же почувствовал разницу между её силой и моей мощью? Давай я тебе ещё раз покажу, чтобы не было сомнений. Круцио!

Снова хлынула чудовищная боль. Она изгибала его тело, заставляла кричать, выть, катаясь по полу. Не было ни единой возможности от неё укрыться, спрятаться…

— Я ведь думал стать учителем Хогвартса, — где-то рассказывал ОН, пока Гарри не мог унять дрожь от пытки, лежа на полу. Слезы текли по щекам, его тошнило, а всё тело стало словно чужим, произвольно дёргаясь само по себе. — Профессором защиты от Тёмных искусств. Мы же в школе, а ты ученик, ведь так, Поттер? Вот первый урок ты уже усвоил, что для Круциатуса нужно желание причинять боль, а у волшебника под Империусом нет ни желания, ни свободы воли. Что насчёт второго урока, а Поттер? Я читал, что от длительного Круциатуса люди сходят с ума. Давай проверим, что будет быстрее: сойдёшь ли ты с ума или у меня разболится голова от твоих криков. Круцио!

Гарри чувствовал, что разум его трещит, плавится от чудовищной боли. Что он пытается ускользнуть, как угорь от хватких рук, как крыса, забиться в нору лишь бы не было её.

Боли.

Ему казалось, что он снова сидит в чулане у дома Дурслей. А напротив него сидят его мама и тетя. Они улыбаются ему. Вдруг свет в комнате гаснет и их лица скрываются в тени, а улыбки становятся страшными, зловещими. И звучит голос:

— Больно? А ведь ты мог спасти Джинни. Я ведь хотел встретиться с тобой там, в Тайной комнате, поэтому и приказал Джинни оставить ту надпись. Но ты не пришёл и она умерла. Круцио! …были к тебе вопросы… …не обладавший особенными чарами, смог одолеть величайшего в мире волшебника? …только шрамом, а я утратил всю свою мощь? Но вместо беседы, ты решил бросить вызов самому лорду Волан-де-Морту. Что ж, почувствуй ответственность за свои действия. Давай ещё одну порцию боли? Круцио!

Пытки тянулись бесконечно, а перерывы между ними были так малы. Волан-де-Морт что-то говорил, спрашивал, но мальчик помнил всё обрывками, с трудом осознавая, где он и что происходит. Ему так хотелось, чтобы Волан-де-Морт просто убил его, чтобы больше не пытал, но у него не было сил попросить. Он боялся промолвить и слово, боялся прервать речь Волан-де-Морта, ведь когда он молчит, то Гарри кричит от боли. Пожалуйста, хватит! Не надо снова.

— …долго. Но ничего, я закончу с тобой и отправлюсь на поиски самого себя. Вместе

нас ничто не остановит. Круцио!

Мальчик опять закричал сорванным голосом, но вдруг боль почти сразу же ушла. Гарри ещё рефлекторно подёргался несколько секунд, но такой чудовищной боли, как раньше не было.

— Что? — Волан-де-Морт недоверчиво уставился на свою палочку. — Круцио! Круцио! Круцио!

Каждый раз Гарри вскрикивал от чудовищной вспышки боли, но почти сразу заклинание спадало.

— Как такое может быть?

Гарри перевернулся на спину и с трудом поднял голову на Волан-де-Морта. Тот выглядел недоуменным, даже напуганным. Гарри вдруг заметил, что сквозь него видно стену класса, которая была в трещинах и в следах от попадания чар. Маг просвечивал насквозь.

— Что за ерунда? — Волан-де-Морт решительно потряс головой и наставил палочку на Гарри, который в испуге вздрогнул. Наследник предвкушающе улыбнулся. — Авада Кедавра!

И ничего. Ни вспышки, ни зелёного луча, дарующего долгожданную смерть. Вдруг палочка выскользнула из его рук и упала на пол. Волан-де-Морт бросился за ней, пытаясь схватить, но та просто покатилась дальше. А его тело окончательно потускнело. И вдруг начало затягивать обратно в чёрную книгу.

— Нет! Нет! Не хочу! — В ярости кричал уже еле видимый призрак. — Поттер! Я выберусь и убью тебя! Убью! Убью!

Волан-де-Морт втянулся в дневник. Гарри с облегчением перевёл дух и без сил распластался на холодном и таком приятном каменном полу. Никаких мыслей вообще не было, боль потихоньку уходила из тела. Ему даже показалось, что он потерял сознание. Полежав так непонятное количество времени, он всё же нашёл в себе силы, чтобы подняться на ноги. Отряхнув мантию от пыли, Гарри с трудом отыскал свою палочку и осмотрел разрушенный кабинет. Пахло горелым деревом. Его взгляд со страхом остановился на черной книжке, куда засосало Волан-де-Морта. Что произошло? Неужто кончились силы, что он отнял у Уизли? Неожиданно стоящая всё это время столбом Фарли пошевелилась и ойкнула, тряся головой. Гарри среагировал мгновенно и инстинктивно:

— Экспеллиармус.

Палочка старосты вылетела у той из руки и Гарри с трудом поймал её. Всё тело опять сразу пронзила боль и он покачнулся. Мышцы рук налились тяжестью и реагировали с трудом. Он поднял голову, посмотрев на Фарли. Староста, от попавшего в неё заклинания, пошатнулась и села на пол. Гарри пожалел о своей поспешности. Он шагнул к ней, ему хотелось быстрее поднять её, расплакаться от пережитого ужаса, его чуть ли не трясло. Всё кончилось. Тряся головой, Фарли бросила злой взгляд на Поттера:

— Ты что делаешь? А ну верни мне мою палочку!

Мальчик остановился, оторопело смотря на неё. Как она смеет на него кричать, после того, что он пережил из-за неё? Это она завела его сюда, в западню. Лицо его ожесточилось.

— Чтобы ты снова напала на меня? — с гневом просипел Гарри, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не пульнуть в неё каким-нибудь плохим заклинанием.

— Я что? Я не… — она поморщилась и схватилась за голову. — Ничего не помню. Что со мной? Что ты сделал? Что?!

— Ничего! Это ты меня привела сюда обманом, — прохрипел Гарри. От криков во время пытки у него сорвало голос. — Напала на меня.

— Что за ложь, Поттер? — Она поднялась на ноги, голос обрёл металлические оттенки. Она пришла в себя. — Верни мою палочку! Сейчас же!

Поттер разозлился. Как она смеет обвинять его? Ему хотелось одновременно сесть обратно на пол и расплакаться от пережитого, от вернувшейся боли от Круциатуса, что ещё волнами проходилась по его телу, то начать крушить всё, что он видел перед собой. Выбора его лишила староста, не дождавшись ответа и решительно бросившись к нему с целью отобрать свою палочку. Гарри ударом заклинания отбросил её. Но Фарли это не остановило; она вскочила с гневным криком и опять бросилась к нему, так что Гарри опять применил магию, швыряя старосту на пол. А потом ещё раз. И ещё. Она всё не успокаивалась. Что-то тёмное поднялось внутри него. Девушка рухнула на ветхую парту, которая от удара сломалась, поднимая облако пыли. Гарри переступил с ноги на ногу, покрепче сжимая палочку.