Девушка уставилась на него так, словно он восстал из мертвых, не иначе. Драгоций отметил, что вживую она еще более подавленная, чем на фото. Как будто на нее долго кричали или дали пару пощечин. В груди что-то болезненно сжалось.
— Фэш… ты здесь, — промямлила Василиса, все еще тупо разглядывая его, — Фэш.
Драгоций вздохнул, а потом увел ее с того злосчастного дивана под испепеляющий взгляд Феликса. Не удержавшись, Фэш приобнял девушку за плечи, за что получил не очень приличный жест в спину.
— О чем вы думали с сестрицей, когда поехали сюда? — теперь их никто не мог подслушать, поэтому Драгоций не стесняясь развернул к себе ЧарДольскую и уставился в ее блестящие глаза. — Тут у вас нет друзей.
— Знаю, — Василиса комкала в кулаке платье и все время отводила взгляд, — Марк заставил. Он позвонил Дейле и сказал, что если она не явится, то он… ему удастся заставить ее. И она попросила меня тоже… никто больше не знает.
Фэш покачал головой. Конечно, Ляхтич теперь старается загладить тот свадебный переполох и везде появляться с женой, чтобы разговоры стихли. Какой же он кретин.
— Ясно. Иди в машину. Она стоит прямо перед главным входом. Вот ключи, сядь и жди меня.
Василиса пару раз глотнула воздух, словно выброшенная на песок рыба. Ее лицо все побелело, только глаза синели, как васильки на снегу.
— Не м-могу. Там Дейла.
— Ее я тоже заберу.
ЧарДольская вся сморщилась, а потом всхлипнула. Фэш заставил себя собрать все нервы в кулак — женские слезы он не то, чтобы не любил, скорее они его подбешивали. Сразу вспоминались бесконечные истерики Маришки с заломами рук, швырянием предметов и вибрирующим ультразвуком.
— Н-нет. Пож-жалуйста, она не мож-жет уйти. Не забирай ее.
Драгоций взял лицо Василисы в ладони и несильно сжал его. Даже сейчас, трясущаяся и красное, оно не казалось некрасивым.
— Спокойно. Я не собираюсь уводить ее силой. Поверь, Ляхтич сам мне ее отдаст.
И тут Василиса с чувством прижалась к нему, как ребенок. Как самый несчастный на свете ребенок, которому сказали, что лето никогда не вернется. Фэш неловко обнял ее, прислушиваясь к себе.
— Спасибо, спасибо, — бессвязно шептала эта дуреха ему в грудь, — я… спасибо.
— Все, иди уже. Вот же, никогда не думал, что придется вытаскивать дочерей Огнева… Лучший новогодний сюрприз.
Василиса то ли всхлипнула, то ли рассмеялась ему в плечо, а потом снова подняла свои до невозможности синие глаза и улыбнулась. Так, что Фэш захотел скинуть с нее это чертово платье прямо здесь…
Марк барахтался в этом людском море, как самая крупная рыба на крючке. Он то всплывал где-то, то вновь растворялся, появляясь через пару минут на другом конце зала. Фэш склонил голову, присматриваясь к Ляхтичу: как всегда прилизанный, гладкий и источающий мерзкий душок.
Драгоций медленно подошел к Марку, чтобы тот его точно заметил. Вблизи стало заметно, что тот уже не совсем трезв.
— Марк, давно не виделись, — Фэш первый сжал ему руку, стараясь сдерживаться и не ломать пальцы, — говорят, тебя можно поздравить.
— Драгоц-ций, — черные глаза неприятно сузились, выискивая подвох, — вот так сюрприз.
Вокруг были люди. Много людей, которые с интересом прислушивались к ним. Фэш сцепил зубы, собираясь с силами.
— Ты скоро станешь главой Змиулана… это большая честь. Я всегда знал, что ты далеко пойдешь, Ляхтич.
Марк уставился на него так, словно у Фэша изо рта вылетела канарейка. Секунду он просто не знал, что ответить, а потом по привычке состроил самодовольную мину. Драгоцию захотелось протереть ею пол.
— Ты и сам-то… глава ЗолМеха… это неплохо, неплохо.
— Да, считай мы как братья. Правда, — Драгоций сделал над собой усилие, — ты все-таки старший. Змиулан — мечта каждого здесь. А ты забрал его у нас.
И Фэш с чувством ударил Марка по плечу так, что тот чуть пошатнулся. Но Ляхтич продолжил стоять, жадно вслушиваясь в слова Драгоция, как будто не мог ими насытиться.
— За тебя, Марк. За парня, в жизни которого есть все! — Драгоций залпом выпил шампанское, хотя его потянуло тут же выплюнуть его в ближайшую кадку с цветами, — про таких как ты говорят любимчик судьбы.
Все, кто слышал их, раскатисто рассмеялись, поддержав тост. Марк светился ярче новогодней ели в центре залы.
— Ты все-таки признал это, Драгоций, — он неприятно усмехнулся, — признал, что я обскакал тебя. И приполз в надежде, что я прощу тебе все старые обиды? Признавайся, парень. Этого ты хотел?
Фэш секунду вглядывался в это узкое лицо с глазами-точками, затем тонко улыбнулся, словно его раскусили.
— Я давно ждал, когда ты поумнеешь, Фэшиар Драгоций, — Марк пристроил руку у него на плечах, — черт, теперь-то я главная шишка в Змиулане… и вы все, все будете пытаться угодить мне…
От него разило кислым запахом алкоголя, и Ляхтич уже не совсем понимал, что несет.
— Ты прощен, слышишь? Я забуду твои… твое поведение. Теперь мы начнем с чистого листа, Драгоций, — рука на его плечах поерзала, — теперь все будет по-другому. Черт, как же давно я ждал этого. Эй, слышите? За этого парня! За этого кретина, бесящего меня всю жизнь!
Фэш понял, что пора переходить к главному, а то он зароет Ляхтича в каком-нибудь горшке с фикусом. Марк и не заметил, как его оттеснили в безлюдный угол.
— Нет… никогда бы не подумал, что все так обернется… Ты, конечно, гад, Драгоций, но я прощаю тебя… черт, все прощаю… и как ты… помнишь, как мы сцепились? Я дал тебе пару раз по зуб-бам… а потом ты еще забрал мое… Ой, — Фэш не сдержался и все же тряхнул Ляхтиа, сбрасывая его с себя на диван.
Парень потер голову, стараясь разобраться в произошедшем.
— Знаешь, Марк, а ведь я завидую тебе не только из-за Змиулана, — Драгоций постарался сказать это голосом отпетого мерзавца: так, чтобы самому стало тошно, — у тебя просто прекрасная жена.
Ляхтич усмехнулся и нашел взглядом Дейлу, которая как раз была повернута в их сторону.
— Что, нравится?
— Нравится, — Фэш прищурился, — а ведь я знаю толк в Огневых, уж поверь мне.
На самом деле Дейла за последнюю неделю исхудала, побледнела и, казалось, кто-то вымыл из нее все краски. Но девушка все равно притягивала взгляд своей хрупкой, надломленной красотой. Как фарфоровая кукла с трещиной.
— Э-нет, она моя, — Марк не отрываясь рассматривал свою жену, — хотя та рыжая тоже ничего… черт, может поменяемся?
Он сказал это явно в шутку, но Драгоцию все равно захотелось дать ему по роже. А потом еще раз и еще, пока от этого смазливого лица не останется одно красное пятно.
— Может и поменяемся… скажем, на Стальной Зубок?
Ляхтич даже чуть протрезвел. В его взгляде зажегся хищный блеск, правда, через секунду все вновь потонуло в маслянистой черноте.
— Ты… у тебя он?
— Нет, — Фэш медленно покачал головой, — но я знаю, у кого. Астрагор недавно спрашивал меня, но я не стал говорить. Сам понимаешь, о таком лучше молчать. Но сейчас… черт, сейчас бы я все выдал за возможность довезти твою жену до дома.
Секунду Марк сидел неподвижно. Его взгляд упал на Дейлу, потом на Фэша — и так раз пять. Фэшу показалось, что его пошлют. И да, наверное, ему этого хотелось. Хотелось, чтобы Ляхтич не оказался полным ничтожеством.
— Довезти? — тупо переспросил он, — у Дейлы болела голова весь вечер… она хотела домой.
Драгоцию стало тошно. И не столько от Ляхтича, сколько от себя самого, как будто он в самом деле собирался воспользоваться предложением Марка.
— О, я позабочусь о ней. Не переживай.
Ляхтич, побледневший и заметно протрезвевший, кивнул. В его черных глазах промелькнуло что-то похожее на ненависть, а потом потонуло в густой смоле.
— Что с Зубком?
Драгоций секунду смотрел на Марка, потом кивнул в сторону Дейлы и улыбнулся.
— Родная! — Ляхтич позвал ее через весь зал, — подойди, я хочу познакомит тебя кое с кем.
Мы уже знакомы, кретин.
— Это Фэшиар Драгоций, мой давний друг… он согласился отвезти тебя… ты говорила, что плохо себя чувствовала… И, Дейла, не разочаруй его. А то мне придется вспомнить кое-что.
