– Фокусироваться на краткосрочной перспективе ошибочно, адмирал.

– Только такая у нас и есть. – Коул откинулся в кресле, его тон стал твердым. – Доктор Халси, если возможность представится, я добуду вам инопланетный корабль, но захват такового нашей первостепенной задачей быть не может. Мы потеряли тринадцать кораблей, отбивая Жатву у единственного ковенантского корабля, находившегося в обороне. Если не ослабим наступление Ковенанта, через год Внешние колонии превратятся в россыпь стеклянных шариков.

– Я вынужден согласиться, Кэтрин, – поддержал Коула Стэнфорд. – Это единственный способ выиграть время, нужное вашей группе, чтобы дать нам шанс на равную борьбу.

Вздохнув, Халси неохотно кивнула:

– Само собой, я поддержу операцию всем, чем смогу. – Она повернулась к Коулу. – Я готова выслушать ваш план.

– Я тоже. – Взгляд адмирала перешел на Эйвери. – Как только мы таковой выработаем.

Желудок Эйвери сжался. Морпех не слышал о контрнаступлении на Жатве и тем более о том, во что это обошлось.

– Вы спрашиваете меня, сэр?

– Вы видите в этом помещении кого-то еще, кто на постоянной основе обменивается с чужаками огнем?

Эйвери огляделся для приличия и ответил:

– Нет, сэр.

– Тогда настало время говорить, сержант, – произнес Стэнфорд. – Я состряпал приказ о переводе не для того, чтобы вы сидели сложа руки. Скажите, что думаете.

Эйвери поколебался, пытаясь решить, умнее или отчаяннее делает двух адмиралов обращение к сержанту за советом. В любом случае нужно отвечать, и не просто потому, что так приказано. Если он промолчит, то больше не выпадет шанс обжаловать глупый боевой план командующих.

– Хорошо, сэр. Первое, что меня поразило: хотя технологии врага значительно лучше наших, об их солдатах такого не скажешь.

– Вот здесь поподробнее, – попросил Коул.

– Полагаю, вы все читали доклады о первом контакте на Жатве?

Стэнфорд кивнул.

– Тогда подумайте вот о чем, – продолжил Эйвери. – Мы с сержантом Берном ликвидировали пятерых шакалов-налетчиков и пробрались на их корабль. И не захватили его только потому, что он был взорван капитаном. Позднее мы вступили в бой с группой брутов и ворчунов в ботанических садах Жатвы, имея под началом взвод недоученного ополчения. А в течение следующих нескольких недель сумели эвакуировать планету прямо у противника под носом. Так что оружие ковенантов лучше нашего, но, судя по увиденному мной, они посредственные солдаты.

– Занятно, – прокомментировал Стэнфорд. – А ваши впечатления от разных рас?

– Бруты свирепы, – ответил Эйвери, – но не так умны, как считают сами.

– Прошу прощения… Бруты? – спросил Коул.

– Большие пришельцы, похожие на обезьян, – пояснил Эйвери. – Они охочи до рукопашного боя, где преимущество в силе за ними. Шакалы хитры, но не слишком храбры. Жуки…

– Жуки? – растерялся Стэнфорд.

– Думаю, он имеет в виду тех, кого Джон назвал трутнями. – Халси повернулась к Эйвери. – Это летающие насекомообразные?

– Все правильно, – подтвердил Эйвери. – Как бы мы их ни обозвали, они упорны, но их легко сбить с толку. Что до ворчунов… они опасны в основном потому, что встают у вас на пути.

– А высокие ящеры? – спросил Коул. – Меня беспокоят они.

– Не думаю, что сержант Джонсон сражался с такими на Жатве, – сказал Стэнфорд и повернулся к Эйвери. – Они вроде касты командиров, крупнее и сильнее шакалов. Наверное, их можно сравнить с нашими орбитальными штурм-десантниками – умные, крепкие, дисциплинированные.

– Другими словами, те, кого мы убьем первыми, – подытожил Эйвери.

Улыбнувшись, Стэнфорд посмотрел на Коула:

– Мне нравится этот парень.

– Он полон уверенности, – ответил Коул. – Это хорошо.

До Эйвери дошло, что дело вовсе не в опросе. Его испытывают для назначения, которое может ему не понравиться.

– При всем уважении, – заговорил он. – Если я должен знать что-то еще…

– И наблюдательный впридачу, – прервала Халси. – Могло быть и хуже.

– Хуже, чем что? – спросил Эйвери. – О чем именно мы говорим?

– Расслабьтесь, – сказал Стэнфорд. – Мы и сами еще не знаем.

– Но им в команде нужен ветеран, участвовавший в ближних боях с ковенантами, – произнесла Халси. – А таких, как вы, сейчас мало. В этом отношении Ковенант очень тщателен.

– Какая еще команда? – резко спросил Эйвери.

– Легче, сержант. – Теперь слова Стэнфорда были приказом. – Пока что это лишь планируемое задание.

Эйвери немного расслабился.

– Но я не знаю военно-морской науки, сэр, – сказал он. – Я морпех.

– Вы были добровольцем в проекте «Орион», – напомнила Халси, – что делает вас идеальным кандидатом для этого задания.

– Проект «Орион»? – повторил Эйвери.

Это была сверхсекретная программа специальной разведки ВМС по созданию биологически улучшенных суперсолдат для борьбы с Восстанием. Будучи ее участником, Эйвери приобрел опыт совершения прыжков с орбиты и развил первоклассные навыки снайпера и бойца ближнего боя. Но программа была закрыта почти двадцать лет назад, когда ее результаты не оправдали стоимости.

– Понятия не имею, о чем вы.

Как по команде, Стэнфорд закатил глаза, Коул насупился, а Халси поджала губы.

– Ладно… может, и слышал о таком. – Даже эти слова нарушали запрет разглашать свое нахождение под сверхсекретными грифами проекта. Только теперь штаб-сержанту казалось, что из всех присутствующих он наименее осведомлен об «Орионе». – Что за задание?

– Снова этот вопрос, – проворчал Стэнфорд, – и снова я отвечу, что мы и сами не знаем. Правда.

– Простите, сэр, – сказал Эйвери. – Я слегка запутался.

– Постараюсь объяснить, – заговорил Коул. – Корабли Ковенанта защищены энергетическим полем, пробить которое с первого выстрела не способно ничто, если это слабее ядерной торпеды или магнитно-рельсовой пушки. А поскольку их корабли быстрее и маневреннее наших, это проблема.

– Потому что не удается сделать больше одного выстрела? – предположил Эйвери.

– Иногда и один сделать не удается, – сказал Коул. – Что еще хуже, их плазменные лучи режут нашу броню из титана-А, как бумагу.

– И их импульсные лазеры ничуть не отстают, – добавил Стэнфорд. – Поэтому мы ищем способы борьбы, не требующие сражений между флотилиями.

– Учитывая ваш опыт специальных операций, сержант, а также проявленное при эвакуации Жатвы умение импровизировать, я решила, что вы будете ценным дополнением, – произнесла Халси.

Эйвери кивнул.

– Я точно смогу привнести кое-какой ответный мордобой в вашу игру, – сказал он. – Мины, ловушки, диверсии на путях снабжения, отравление провизии, ложные сигналы… Только дайте пару кораблей-разведчиков и с полсотни уводовцев.

– Прекрасные идеи, все до единой, – отметил Коул. – И мы уже реализуем большинство из них.

– Мы хотим, чтобы вы занялись кое-чем посложнее, – сказал Стэнфорд. – Тем, что может переломить ситуацию и заставить противника отступить.

Эйвери не понравилось, что начальство заговорило о переломе ситуации. Это значило, что игра идет по-крупному. А когда командование играет ва-банк, пехотинцы мрут как мухи.

– Хорошо, я слушаю.

– Как вы заметили, пришельцы сами по себе не так круты, как их технологии, – начал Стэнфорд. – У нас есть специальный отряд, сумевший воспользоваться этим преимуществом при абордаже нескольких вражеских кораблей.

– Попытка захвата, которую вы обсуждали, когда я прибыл, – подметил Эйвери. – Неудавшаяся попытка захвата.

– Корабль был уничтожен, – согласился Стэнфорд. – Как и корабль размером с фрегат, когда отряд в первый раз опробовал эту тактику.

– Из всего, что мы видели, это наша самая результативная тактика, – добавил Коул. – Мы желаем применить ее на чем-нибудь покрупнее.

– Насколько крупнее?

– На том, что только сумеем отыскать, – ответил Стэнфорд.

– Не переживайте. – Коул оскалился. – У вас будет ядерное оружие.

Эйвери не повелся на заверение. До сих пор Коул казался ему адмиралом, возможно, и отличным для своего времени, но вряд ли настолько исключительным, чтобы возвращать его из отставки.