Вторая часть – «Когда?» – знакомит родителей с особенностями художественного самовыражения, присущими каждому возрасту, и объясняет, что и как дети рисуют на каждой стадии творческого развития.

Третья часть – «Как?» – содержит полезные подсказки родителям: что сделать, чтобы дети рисовали дома, как организовать уголок для творчества, какие материалы для рисования приобрести и как правильно себя вести, чтобы развить в ребенке творческую жилку. Здесь же приводятся рекомендации по поводу выставок детского рисунка и конкурсов, мнения специалистов о книгах-раскрасках, копировании и трафаретах, а также советы по выбору детских графических программ и планшетов для рисования. В процессе приобретения нового опыта и его обсуждения – обязательно вместе со взрослыми – ребенок развивает воображение и творческие способности. Рисование способствует взрослению, расширяет кругозор, помогает детям воспринимать окружающий мир всеми органами чувств и радоваться новым ощущениям.

Дети – творцы от рождения, им нравится выражать себя с помощью рисунка, и их творчество во все времена находило восторженных почитателей. Кёрк Варнедо, американский искусствовед и бывший главный куратор Отдела живописи и скульптуры Нью-Йоркского музея современного искусства, однажды заметил, что художники XX века испытывали пиетет перед детским рисунком не только из-за романтизированного на Западе представления о детстве как о безмятежной поре невинности. Их подкупали непосредственность, искренность и простота детского восприятия, обусловленные раскрепощенным «языком мышления». И хотя никому не придет в голову ставить в один ряд каракули и каляки малышей и куда более глубокие и сложные произведения современных художников, достаточно лишь взглянуть на автоматические рисунки сюрреалиста Андре Массона, жестуальные пятна абстрактных экспрессионистов Франца Клайна и Джексона Поллока, граффитиподобные закорючки Сая Твомбли или хаотичные каллиграфические мазки Джули Мерету, чтобы почувствовать их внутреннюю связь с детским творчеством.

До середины XIX века почти никто не изучал детские рисунки всерьез – возможно, потому, что рисование воспринималось как праздное занятие, которое по тем или иным причинам нравится детям. Но даже в те времена в сфере образования находились вдумчивые реформаторы, которые ратовали за обучение школьников рисованию на том основании, что оно улучшает почерк и, возможно, развивает задатки к торговле.

Восьмилетняя Джесси рисует домик.

В конце XIX – начале XX века по Европе и США прокатилась волна перемен. Громко заявили о себе социальные активисты, призывавшие заботиться о здоровье и благосостоянии людей, а также, что для нас особенно важно, о детском образовании. Они искренне верили, что их усилия пойдут на благо обществу в целом. Возникло движение экспериментальной педагогики, поставившее перед собой задачу исследовать развитие «нормального» ребенка. Поначалу это движение было довольно широким и к нему примыкали учителя, родители, священники, психологи, члены школьной администрации, школьные воспитатели, врачи и психиатры. Позднее, чтобы придать исследованиям в области детского развития (или возрастной психологии) больший размах, были созданы педагогические лаборатории, которые сделали возможным систематическое наблюдение за детьми. В них разрабатывались и проводились тесты, выявлявшие, в частности, уровни успеваемости и умственного развития. Изучение детской психологии и детского творчества становилось всё более профессиональным.

Примерно в это же время возник интерес к тому, как рисунки соотносятся с личностью тех, кто их создает. Некоторые практикующие врачи в Европе придерживались мнения, что рисунки душевнобольных служат превосходным инструментом диагностики, поскольку отражают психическое состояние пациентов и, как следствие, могут быть полезны для подбора адекватного лечения. Постепенно рисунки были осознаны как средство психологического исследования и в работе с детьми.

Всё больше становилось энтузиастов, которые собирали детские рисунки, устраивали выставки, прицельно изучали детское творчество и/или писали о нем, хотя зачастую их умозаключения выглядели пристрастными и нередко опирались лишь на разбор рисунков собственных детей. Однако бывали и другие примеры. Так, итальянский искусствовед Коррадо Риччи устроил выставку, на которой представил 1250 детских рисунков. Занимавшийся систематическим исследованием детского творчества в поисках его закономерностей, Риччи изложил свои выводы в книге «Искусство детей»[1], вышедшей в 1887 году и ставшей первым авторитетным изданием на эту тему. Примерно тогда же в Англии психолог Джеймс Салли и известный преподаватель живописи Эбенезер Кук разработали собственную систематизацию, выделив в творческом и художественном развитии ребенка несколько фаз и придя к заключению, что по мере взросления детский рисунок становится более детализированным и реалистичным. А австрийский художник и педагог Франц Чижек, твердо убежденный в том, что произведения маленьких детей есть «первичный и чистейший источник художественного творчества», открыл в Вене в 1897 году уникальную школу детского искусства.

В начале XX века число философов, психологов, теоретиков и педагогов, изучавших детские рисунки, выросло многократно, однако теперь они в большинстве своем опирались на научную методологию и стремились достичь более показательных (и внушающих доверие) результатов, способных повлиять на систему образования. В тот же период необычайно возрос интерес к двум пионерам психоанализа: Зигмунду Фрейду и Карлу Густаву Юнгу. Некоторые исследователи полностью посвятили себя изучению изобразительного творчества маленьких детей, нащупывая связь между содержанием рисунков, манерой рисования и возрастом. Благодаря их открытиям были выделены и описаны три основные стадии становления детского рисунка: 1) каракули, 2) схематическая стадия, 3) натурализм или реализм. Другие специалисты сфокусировали внимание на том, как с помощью рисунков можно измерить уровень интеллекта ребенка и оценить его общее развитие и личностные качества.

В 1920-е годы английский психолог Сирил Бёрт, входивший в отдел образования Муниципального совета Лондона, впервые провел параллель между рисунками детей, их возрастом и умственным развитием. Он писал, что «рисуночные тесты» являются одними из самых надежных показателей интеллекта, особенно когда речь идет о детях, не способных выразить свои мысли словами или на письме. Преимущество нелингвистических и неарифметических тестов состояло, по мнению Бёрта, в том, что они не требовали от ребенка умения понимать абстрактные символы – слова или цифры – и оперировать ими. Более того, Бёрт считал, что по рисункам, сделанным одним и тем же ребенком в разные годы, можно проследить его психическое, физиологическое и творческое развитие.

В 1926 году американский детский психолог Флоренс Гудинаф задалась целью дополнить стандартный тест на определение уровня интеллекта (IQ) невербальной шкалой измерения. Так возник знаменитый тест «Нарисуй человека», помогающий установить ментальный возраст ребенка – уровень его визуальных, познавательных и моторных навыков – по нарисованной им на листе бумаги фигуре мужчины. (В 1950-е годы Дейл Харрис пересмотрел тест, сделав его более нейтральным с точки зрения пола, а в 1963 году расширил и опубликовал его как «Рисовальный тест Гудинаф – Харриса».) Критериями оценки развития ребенка являются в данном случае качество рисунка, а также присутствие (или отсутствие) на нем частей тела и деталей одежды (например, ушей, нужного количества пальцев на руке), а полученный результат сопоставляется с «нормой», принятой для того или иного возраста. Хотя первоначальный тест претерпел множество изменений, он пользуется популярностью и сегодня, особенно среди психологов и терапевтов, которые выявляют с его помощью уровень интеллекта и психологическое и эмоциональное состояние ребенка. Были разработаны и другие проективные рисовальные тесты для диагностики различных нарушений в детском развитии.