Лето получилось тёплым, даже несколько слишком тёплым. Синоптики, бодро перебегая от кондиционеров под телекамеры, рассказывали о жаре, которая превысила некие загадочные нормы, дачники старательно поливали огороды, леса стали сухими и пугливо похрустывали сосновыми коричневатыми иголками под ногами наиболее фанатичных грибников. Приверженцы загара подставляли себя под солнечные лучи, где только можно и где нельзя, а Катерина, устроившаяся в гамаке под яблонями, искоса поглядывала на Кота. Баюн вид имел загадочный, вздыхал, явно страдал. Хотя, с Котом точно знать это было абсолютно невозможно.

– Актёр тот ещё! – думала про себя Катя.

– Жарко, не находишь? – тоном великосветского денди произнёс Баюн.

– Ну, да… Жарковато. Лето же, – Катерина качнула гамак. Лето она любила. Кто же из школьников, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, не любит лето? Жаркое, не жаркое, это уже не важно. Главное-то каникулы!

– Это тебе, радость моя, жарковато. А мне? Вот сама подумай, каково мне-то? В моей-то шубке? – Баюн с гордостью осмотрел собственный бок. Шерсть густая, лоснящаяся, блестящая. Загляденье!

– Да, красотаааа… – увлёкся Баюн самолюбованием, правда, быстро опомнился. – Ой, в смысле, невыносимо просто! Жарко невозможно!

– Тебя в бочку макнуть, побрить, или в холодильник запихать? – непринужденно осведомился Бурый Волк, сообразивший, что это всё неспроста! Впрочем, у Баюна всё так. Очень утомительная животина, и всегда такой был!

– Катенька, вот сама посмотри, с кем мне приходится общаться! – пожаловался Кот, прекрасно понимающий, что при Кате ничего из вышеперечисленного Бурый делать не будет. – Варварская, северная, вредная скотинка!

– За скотинку даже брить не буду, ошиплю и морозилку засуну! – скучно пообещал Волк, нехорошо покосившись на Баюна, и Кот заторопился.

– Я ж к чему это всё… Может, нам небольшой перерывчик сделать? Отдохнуть, так сказать, от жары? В Лукоморье сейчас ранняя весна как раз…

– Да мы же только недавно оттуда! Дай ты ей отдохнуть, бесстыжая твоя усатая рожа! – возмутился Бурый. Кот сделал вид, что вовсе ничего не расслышал. У него, как и у любого приличного представителя кошачтего рода, в полной мере присутствует замечательная способность слышать только то, что ему было интересно и приятно. Всё остальное попросту пролетает мимо кошачьих ушей.

– Катюша, так ты как думаешь? А? И сказочка там имеется. Маленькая такая, миленькая. Про лису.

– Про какую ещё лису? – оскалился Бурый.

– Чувашская сказочка. И даже не большая, а маленькая. Про лису и дятла, – разъяснил Баюн, глядя на Катерину честными глазами.

– Так… Ещё и дятла! – констатировал Бурый тоном, которым говорят, что так и знали, что дальше будет только хуже.

– Бурый! Сказка элементарная! Говорю же, маленькая, простенькая! Но находится у истока реки, и если её освободить, земель от тумана очистится множество и река будет свободна! И время сейчас для того, чтобы сказку эту разбудить самое подходящее! – когда Баюн хотел кого-то убедить, то всегда находил множетсво доводов!

Катерина, тоже уставшая от жары, наконец, заинтересовалась: – Кот, а покажи, что за сказка?

– Да запросто, радость моя! – Баюн стремительно прыгнул в сторону терема, и ведь не скажешь, что только что от жары страдал, вернулся оттуда уже с Жарусей, держащей в коготках книгу. Он даже так далеко зашел, что сам открыл сказку, отыскав нужную страницу. Катерина с любопытством начала читать:

– Бежала лиса по лесу. Бежала-бежала да вдруг – бух! – в яму, которую на ее дороге охотник вырыл. Снует туда-сюда по яме, прыгает, крутится, вертится, а наверх выбраться не может.

Дятел с соседнего дерева увидел лису в яме и спрашивает:

– Что ты там делаешь, подруженька?

– Колодец рою,– ответила рыжая плутовка.

– Может, и мне выроешь?– попросил дятел.

– Вырыть я вырою, да сперва этот надо закончить, – продолжает хитрить лиса. – Помоги мне опустить в колодец сруб, потом пойдем тебе рыть.

– Как же я помогу тебе?– не понял дятел.

– Работа не тяжелая: ты мне для сруба сверху ветки бросай – всего и дела, – объяснила лиса.

Начал дятел помогать лисице. Найдет подходящий сучок, стукнет по нему своим острым клювом и летит сук прямо в яму. Стукнет по новой ветке – и она в яме. Так обломал он одно дерево, за другое принялся…

Бурый поморщился. – И как у нас таких простаков хватает! Это ж надо, поверить, что лиса колодец роет!

– Ну? А тебе припомнить, как тебя одна такая рыжая вокруг всех коготков обвела? – Баюн очень вовремя взлетел на дерево, правда, его это не спасло, потому что Бурый разозлился, одним прыжком взвился вверх, выхватил вредное сказочное животное из переплетения веток, и опустившись на землю, прижал его лапой.

– Если ты ещё хоть раз это вспомнишь… – прорычал он прямо в треугольное кошачье ухо.

– Не-не, что ты, ни за что! Никогда! У меня вообще уже всё из памяти того… выветрилось! Какая такая лиса? Какая оленья туша, которую ты рыжей хитрованке скормил по доброте душевной? – Баюн с истинно кошачьей ловкостью исполнил коронный трюк «кошки это жидкость», и оказался не просто на свободе, а у Катерины в гамаке.

Бурый только фыркнул презрительно.

– Кот, ну, хватит тебе! – Катя Бурого любила, и оскорблять его пустым любопытством не собиралась. – Надо будить сказку, значит, надо!

Именно этот разговор и стал причиной того, что Катерина и всё остальные отправились в тот день в Лукоморье. Если бы Баюн знал, что получится из визита к простой и незамысловатой сказочке, он бы не просто молчал бы про Лукоморье, он бы Катерину запер бы где-нибудь!

Ворота в Лукоморские земли появились посреди сада, как только Катя их позвала, она привычно махнула рукой родным, и шагнула в прохладную, звонкую, яркую Лукоморскую весну.

До сказки добрались быстро. В туман вошли как обычно, даже туманных тварей не было! Всё прошло не просто легко и хорошо, а замечательно!

Туман из Болотного урочища уходил долго, его выдувало ветром из соседних земель. Сказка была на границе урочища, и когда Катерина её разбудила, то и само болото медленно, но верно стало очищаться. Открывались перелески, участки воды, трясинные мутные окошки, яркая, радостная зелень над болотистыми омутами. И, наконец, освободился от мерзкого зеленого тумана и лесной уголок, где на мягком мху спала старая ведьма Наина. Её когда-то принесла и опустила в туман Жаруся после того, как Наина в образе черной змеицы напала на Ратко и мальчишек. Ведьма проснулась и некоторое время вспоминала, где она и что с ней случилось перед тем, как она оказалась около болота, а потом вдруг присмотрелась к одному из растений на болотистой кочке. Если бы кто-то наблюдал в том момент за Наиной, то сильно бы удивился. Она бесстрашно полезла в мутную воду, выкопала голыми руками очень неприятное на вид растеньице, расцветшее мелкими черными цветками, и внимательно осмотрела его корень. Он у этого цветка выглядел словно чёрный неровный камень и имел такую же твёрдость. Вернувшись на твердую почву лесочка, Наина радостно расхохоталась!

– Повезло, так повезло! Найти лютый ненавистник, это великая удача! Ну, теперь-то ты попадёшь ко мне в руки, сказочница Катерина!

Катя ничего не поняла! Она спокойно ожидала, когда на звук рожка прилетят её спутники, мальчишки разлеглись неподалёку на молоденькой травке, как вдруг Катерина увидела знакомые белёсые волны, выплывающие из молодого ельника. – Сон-трава! – догадалась Катя, но достать синецвет не успела, собственно она уже ничего не успела сделать, только руки выставила вперёд, чтобы не сильно удариться.