Я стоял и изучал фолианты в секретере, когда вернулись разведчики с саперами. Они аккуратно выломали сейф и унесли его в кузов грузовика. В общем, он был небольшим, где-то 60×50 сантиметров, но жутко тяжелым.

На Землю пришла ночь. Вышел на связь радист из группы разведки, направленной к городку. Он докладывал, что вражеские усиленные патрули бодрствуют, однако сам городок затих, отходя ко сну. Все боевые группы выдвигались на исходные позиции. По сути, это было большое село или маленький городок тысяч на пять жителей. Городок был взят в кольцо, и началась тихая атака. Разведчики использовали пистолеты с глушителем и ножи, за ними шли штурмовики. Тысяча регулярных войск и человек триста городской милиции и вспомогательных подразделений не справились с тремя тысячами обученных диверсантов, да еще и прилично экипированных, что существенно уменьшило количество раненых и убитых бойцов. Артиллерию сербы не применяли, так как было непонятно, куда ее применять. Ночной бой был упорным. Местные устраивали опорные огневые точки в домах, которые наши бойцы или забрасывали гранатами, или выжигали огнеметами, после чего расстреливали выбегающих солдат. В городе полыхали пожары, но он не сдавался нам.

Упорные бои были и на территории железнодорожной станции, откуда наступал батальон Микулова. Сотня сербов драпанула на Сталач, пытаясь скрыться в темноте, но наткнулась на бойцов батальона Гавриленко и также была уничтожена.

– Командир, мы так весь город спалим.

– Да, нехорошо получается, что кроме фашистов, мирное население домов лишается, но нам поставили задачу захватить город и мы его захватим любой ценой для города.

К нам прибежало несколько женщин, что-то крича и плача.

«Говорите медленно и по одной», – зло сказал я.

– Горят дома и им негде жить.

– Пока в них прячутся боевики, которые убивают наших солдат, все будет уничтожено. Показывайте, где они, а мы поможем потушить ваши дома.

Несколько мальчишек побежали вперед, выводя нас на такие дома. Бойцы также закидывали их гранатами, дома разрушались, где-то загорались, но город очищался от врагов. Естественно, никто дома не тушил, не до них было. Разве что на очищенной от сербов территории инженерно-саперные подразделения перекрывали пути распространения огню водой и землей.

К утру все было закончено, не было даже отдельных перестрелок. Нами были захвачены местные городская управа и отделение банка. Ночью, когда наметился наш явный перевес, батальон Лосева был отправлен в городок Сталач, расположенный километрах в двадцати севернее, чтобы на плечах сбежавших фашистов захватить и тот городок.

Батальон шел вдоль железнодорожного полотна, и, пройдя километров семь, вышел на широкую дорогу, за которой шумела река. Начало рассветать и небо из черного постепенно окрашивалось в серые цвета.

Лосев сверился с картой: «Так-с, эта речка должна называться Западная Морава, а еще километра через три будет нужная нам станция. Вот елки, кто-то едет, все в укрытие!»

Показалась колонна грузовиков, едущая откуда-то со стороны Хорватии в сторону Сталача. Батальон залег с обеих сторон дороги. На грузовиках ехали эсэсовцы, но на рукавах бойцов, сидящих в кузове, виднелись белые повязки.

«Эге-гей, фрицы, стой!» – с криками на дорогу вышел Лосев, размахивая рукой.

Его узнали, посигналив проехавшим вперед машинам, и колонна стала останавливаться.

«Сам ты фриц эге-гей!» – здороваясь с Тимофеев, засмеялся подошедший Карл Май.

Командиры обоих подразделений, вкратце рассказав о своих подвигах, обсудили дальнейший план действий. Лосев сказал о тяжелом захвате Крушеваца, а Май рассказал, что их батальон вышел немного западнее намеченной точки выхода, в районе крупного села Трстеник, где надеялись раздобыть провиант и транспорт, ну, еще и потому, что туда дорога лучше была. Там они навели кипиш, взбодрив местного старосту и интендантскую часть, реквизировав 20 грузовиков с боеприпасами. На них они и убыли «на фронт», как сообщили начальнику сербского тылового батальона, выдав расписку. Командиры определились, что немцы занимают Сталач, а Лосев блокирует город с севера с белградского направления, обойдя его по большой дуге.

Город был взят, как говорится «без шума и пыли». Наши немцы арестовали руководство железнодорожной станции, немецкую роту охраны, командиров укрепрайона, оборудованного со стороны Ниша. Бойцы Мая занимали командные пункты, ДОТы и окопы, как бы окружая сербские подразделения. Под стволами автоматов, направленных им в спины, сербы складывали оружие. Были отдельные попытки противодействия, но, во-первых, было непонятно, почему эсэсовцы так себя ведут, а потом разбираться было поздно, а во-вторых, против нескольких сотен направленных на тебя стволов автоматов и ручных пулеметов не очень-то и повыступаешь.

После занятия города и состоявшегося радиоконтакта в город с севера вошел батальон Лосева. Связавшись с Орловым, Лосев доложил, что станция Сталач взята практически бескровно.

Дальше пошла работа по обустройству оборонительных позиций уже нашими частями. Пленные были припряжены к работам по копанию траншей со стороны Белграда. Вокруг захваченных городов были организованы посты дальней разведки, заминированы в трех местах железнодорожные пути в направлении на города Ниш, Белград и Приштину, возле которых с взрывными машинками оставались боевые группы в составе минера и пяти человек охраны из автоматчиков. Выбранные из десантного батальона бойцы образовывали орудийные и минометные расчеты, которые под командой профессиональных артиллеристов тренировались в наведении, заряжании и остальных действиях по управлению пушками, готовясь стрелять на прямую наводку.

В Крушеваце мне не дали забыть и о мирном населении присланной городской властью делегации. В итоге, на следующий день в каждом освобожденном городке был выбран староста и комитет самоуправления, выяснены цены на продукты, которые я запретил повышать под страхом конфискации имущества и расстрела продавца. Эти комитеты по жалобам жителей, пострадавших при освобождении населенных пунктов, оценивали ущерб каждой семьи и предоставляли мне списки пострадавших и объёмы необходимой помощи. Также было организована выдача продуктов особо нуждающимся с городских складов.

Люди работали в полях, собирая урожай, а один батальон был брошен на восстановление и возведение новых домов, которые полностью сгорели при пожаре. Также я распорядился выдавать денежную помощь, согласно предоставленных старостами списков пострадавших, выплачиваемую из захваченной «казны» городков и князя. Пьётр получил обещанные 2000 динар, которые он вернул назад на восстановление города. Пьётр или Петя стал у нас главным связным и переводчиком в одном лице с местным населением, работая со старостами и уточняя их чаяния. За время работы он сдружился с одной семьей из Крушеваца, где были девушки на выданье. В их присутствии я подтвердил, что Петя является очень состоятельным бойцом, при средней зарплате в городе в 200 динар, у него в закромах числилось целых 2000, а значит, был перспективным женихом.

Городок Сталач практически не пострадал, поэтому там все было проще. Комендантом туда был направлен Конышев. В обоих городках мы покупали продукты на нужды бригады, жителей не обижали, бойцы девок не портили без взаимного согласия.

Как докладывал мне Петя, жители хотели бы видеть меня комендантом их города, понравилась им отношение русских к обычным горожанам и селянам. Были даже романы с нашими бойцами, из-за которых мне приходилось вести разъяснительные беседы с родителями барышень.

Все это налаживалось в течение недели, пока мы обустраивали позиции, ожидая реакцию немцев.

А сегодня уже наступило первое октября 1944 года. В бригаду доложили по рации, что со стороны Хорватии, движется воинский эшелон с пехотой. Эшелон с теплушками и несколькими вагонами на станции Крушевац был загнан сербскими железнодорожниками на запасной путь.