На угольно-черном троне восседало само сосредоточие Тьмы: злое, разумное и невероятно могущественное. Это ощущал каждый присутствующий в этом огромном зале. Люди и нелюди почтительно застыли по обе стороны от красной дорожки, внимая своему повелителю:

– …а посему Мы, Теор Центур из рода Центуров повелеваем. Ты, Риан Севил Центур, для обуздания собственной гордыни приговариваешься к…

Далее с трона полилась какая-то абракадабра. Она была похожа на орочий мат: непонятно ни слова, но уши горят все сильнее, и хочется провалиться сквозь землю. Хотя провалиться мне хотелось не только от произносимых слов, но и от одного вида тех, кто присутствовал в зале.

Женщины выглядели скорее раздетыми, чем одетыми. Самой целомудренной частью их гардероба были сапоги-ботфорты. Струящиеся прозрачные одеяния не скрывали ни ног, ни животов, ни плеч. Из более плотной материи лишь усыпанные бриллиантами пояса и лифы. Да и то лифы здесь использовались явно не по назначению. Вместо того, чтобы стыдливо прикрывать груди, их наоборот заставляли вздыбливаться крутыми полушариями. И при этом никаких нашейных платков! Мужчины тоже вызывали оторопь. Если дамы красовались в мужской обуви, то их кавалеры кутались в длиннополые кафтаны, смахивающие на женские халаты, только при бронированных поясах с оружием. В ушах как мужчин, так и женщин, искрились бриллианты немыслимой величины.

Виновник всего этого сборища стоял перед самым троном. Его руки, ноги и шея сковали кандалы, цепи от которых, как шлейф, держали два одноглазых великана. При одном только взгляде на узника я чуть не упала в обморок: он стоял с обнаженным торсом! Но разве во сне можно потерять сознание?! Я даже глазами своими не управляла. Они, потеряв всякий стыд, жадно разглядывали незнакомца. Надо признать, выглядел мужчина величественно. Черные волосы непокорными волнами разметались по широким плечам, в ярко-желтых очах горело неукротимое пламя, крупные губы кривились в презрительной усмешке. Был ли он красив? Не знаю. Слишком надменен, слишком холоден, слишком опасен. Да-да, опасен. Несмотря на то, что обмотан с ног до головы цепями. Как сказала бы моя нянюшка, приличным девушкам от такого следует держаться подальше. Подобные типы – словно бубонная чума. Пройдется такой по улице, а ты уже залетела… Ой, в смысле, заболела. Хоть и сидишь в своей комнате, запертая на все засовы…

– Лира Савойская, я задал вопрос…

Резкий толчок верной подруги в бок заставил очнуться. Учитель укоризненно взирал на меня. Мол, от тебя-то, Лира, я такого не ожидал.

Последнее время я стала непривычно рассеянной. Этот сон мне снился уже несколько ночей, а сейчас до того дошло, что я отключилась при свете дня. С этим нужно срочно что-то делать!

А все потому, что у нас отменили занятия. Я всегда замечала – стоит только в нашей размеренной жизни чему-то одному случиться не так, как и все остальное идет наперекосяк. Вот и тут. Казалось бы, что такого? Вместо того, чтобы читать скучные лекции о деяниях святых, учитель вывел нас на задний двор посмотреть на монстра из Разлома. Его поздней ночью привез с собой Нэлиус Светозарный – канцлер Его Величества Мариона Великолепного. Девчонки шептались, что он приехал к нам не просто так, а чтобы встретить невесту наследного принца Корнэла и помочь отобрать ей фрейлин для своей свиты. Разумеется, эта новость будоражила воспитанниц института благородных девиц сильнее, чем жуткий Зверь из Преисподней. И вместо того, чтобы почтительно внимать рассказу отца Птольцуса, воспитанницы перешептывались и непрестанно метали взгляды на Южную Башню. Именно там разместили почетного гостя и его свиту.

В отличие от остальных, я пыталась слушать нашего учителя и полными слез глазами смотрела на монстра в клетке. Пленник канцлера сейчас лежал на боку, вытянув вперед изуродованные лапы с выдранными когтями. Когда-то мощные крылья были обрублены, а все тело покрывали язвы. Самая жуткая рана зияла на правом плече: с темной коркой и извилистыми трещинами, сквозь которые проглядывала огненно-красная плоть. От такого ужаса в животе образовался холодный комок, голова гудела, а зубы ныли самым противнейшим образом.

Говорил учитель по обыкновению тихо, а возбужденное жужжание однокурсниц сильно отвлекало. В результате получалась какая-то каша.

– Этот год выдался для нашего Закатного королевства особенно трудным. Три луны, как и шесть лет назад, опять соседствуют на небосклоне. В такие годы близ Разлома местность всегда неспокойна. Недели без сюрприза не проходит. То вампир обнаружится и начнет деревню за деревней высушивать, то демон-суккуб в женском монастыре объявится, то оборотни коровье стадо растерзают. А недавно этот монстр…

– …мелкопоместная дворянка выходит замуж за нашего принца! Куда катится королевство…

– …в курятник мэра Печального Удела Зверь из Преисподней забрел…

– …у ее брата отличные отношения с эльфами. А это нынче гораздо дороже, чем знатный род и многовековая верная служба государству…

– …лежбище себе устроил. Вот осененные божьей благодатью птицы и устроили переполох от такого соседства.

– …ясное дело, свободный доступ в эльфийские земли каждый мечтает получить. Лучше служить эльфийским князьям там, чем ожидать очередного нашествия нечисти из Разлома здесь…

– …Хвала Святой Троице, отец Роптон и магистр Трол в то время у мэра гостили. Они были несколько навеселе, когда услышали петушиный крик. Вооружившись святым пивом, они смело спустились в подворье…

– …а мне плевать! Чтобы я, потомственная Самирра, стала прислуживать дочери какого-то барона из Чернолесья? Да никогда!

– … тогда зачем ты все переменки во дворе околачиваешься? Канцлеру на глаза попасть мечтаешь?

– …увы, курятник спасти не удалось. Магический огонь выжег все подчистую. Вместе с элитными несушками, домом мэра и двумя другими, что к нему прилегали.

– …а наша Самирра барона Анри Чернолесского все выглядывает. Говорят, эльфийская княжна Олиндэль в брата нашей будущей принцессы по уши влюблена. Ее не останавливают его многочисленные любовные похождения. Я понимаю, он спас ее и все такое… Но так не уважать себя!

– …Увы, в неравной битве Святая Церковь потеряла своего верного сына…

– Правильно говорят – любовь зла, полюбишь и… В прошлый свой приезд перепортил всех девиц в Эридоре, а теперь собирается в наш институт заявиться. Будет сестре помогать фрейлин отбирать из нас, девочки.

– Ужас! – хором воскликнули мы.

Добрый отец Птольцус прервал бормотание, чтобы осуждающе посмотреть на нас, а потом с присущей ему кротостью продолжил:

– Так почтим память доброго отца Роптона молитвой…

При слове «молитва» все дружно прервали болтовню, рухнули на колени, сложили ладошки у груди и вознесли глаза к небу:

Благословенна рука Сеятеля, жизнь дарующая,

Благословенна коса Жнеца, жизнь забирающая,

Благословенен Великий Контролер, умело отделяющий зерна от плевел.

Пусть душа отца Роптона попадет в руки Сеятеля,

А души его врагов отправятся в Горнило Огненное!

Аминь! Аминь! Аминь!

Презрительное фырканье зверя в клетке заставило меня отвлечься. Его желтые глаза требовательно смотрели на меня. Вот от этого гипнотического взгляда я так некстати и скатилась в тот странный сон…

Вопрос отца Птольцуса вырвал меня из небытия и заставил запаниковать. Что верно, то верно, учитель красноречием не обладал, зато все его истории очень познавательны и поучительны. Вот только таких почитательниц, как я, у него раз-два и обчелся. А тут – такой конфуз! Ненавижу не оправдывать возлагаемых на меня надежд.

– Какой класс нечисти? – шепотом подсказала вопрос учителя моя верная подружка Нора.