– Не имею ни малейшего понятия, – усмехнулся Антон.

На удивление встреча прошла без привычных нам подколок. Мы совершенно мирно побеседовали, пока не принесли заказ Антона, – я не посмела смущать брата и удалилась, довольная полученной информацией.

Итак, посему выходило вот что: Максим Державин оказался тем еще жуком. По крайней мере братишка дал ему именно такую нелицеприятную характеристику. Уметь разбираться в людях – дар, которым он владел в совершенстве. Поэтому я даже не удивилась, когда услышала просьбу попридержать коней и не лезть на рожон. Антон знал меня, как себя, так что мои отговорки не возымели эффекта. Были ли его слова предостережением? Скорее, нет, чем да. В отличие от Артёма, брат прекрасно понимал, что я никогда ничего не делаю просто так. Уж если что вбила себе в голову, так не успокоюсь, пока не достигну поставленной цели.

И всё-таки, после открывшейся информации, я решила не идти на прямую конфронтацию. И дело даже не в статусе или положении Державина. Не просто же так у меня голова на плечах? Одно дело ответить на грубость, как в случае на дороге, другое – начать собственную «атаку». Собственно, возникает закономерный вопрос: а оно мне надо? Зачем? Преподать урок? Так ведь и мне есть, чем заняться! И так времени на свои дела не хватает, а тут еще этот… А, может, ну его? Отправить вечером фотографии да и к чёрту? На крайний случай я теперь знаю, где его искать. Если приспичит.

Вернулась в автосервис как раз вовремя – стоило мне только открыть ворота в боксы, как на стоянку заехал миниатюрный белобокий «пыжик», из которого, изящно распахнув дверь, вышла моложавая светловолосая женщина. Она обвела меня внимательным, изучающим взглядом и, видимо, придя к какому-то выводу, растянула губы в доброжелательной улыбке.

– Женечка, неужели это ты? Сколько лет, сколько зим! Вытянулась-то как! Повзрослела! Невеста, не узнать!

Я недоверчиво прищурилась, вглядываясь в лицо узнавшей меня собеседницы. Напрасно – в голову не приходила ни одна, даже самая маломальская мысль, кто бы это мог быть.

– Не узнала? Конечно, ты меня не помнишь! – расстроенно поникла женщина и покачала головой, но тут же вновь приободрилась. – Ксения Львовна Шаповалова! Кажется, последний раз мы виделись, когда ты ещё под стол пешком ходила и твой отец свято умолял меня сделать из тебя приму-балерину!

И правда был в моей биографии такой забавный эпизод… Папа жаждал видеть меня на сцене, в балетной пачке и пуантах в качестве одного из маленьких лебедей. А где лебедь, то и до Одетты рукой подать. Я же сопротивлялась до того бойко (по рассказам старшего братца, конечно), что желание родителя быстро сошло на «нет». А на «нет», как говорится, и суда нет.

Ксению Львовну я так и не вспомнила, но зато в памяти моей были все еще свежи отцовские рассказы о веселых студенческих годах. И в этих рассказах особое место отводилось именно Ксюшеньке Шаповаловой, как ласково называл свою «боевую» подругу молодости, отец.

Стоило мне широко улыбнуться, подтверждая её правоту, Ксения Львовна оживилась и вовсе забыла о причине, по которой навестила автосервис. Я поняла, почему у отца загорались глаза, когда он говорил об этой привлекательной женщине. Она обладала обаянием и так редко встречающимся даром «быть душой компании». Неудивительно, что и я сама заслушалась её живой, выразительной речью. Всего лишь несколькими минутами позже мы хохотали так, будто нас не разделяли годы, так, словно мы были закадычными подружками, встретившимися после долгой разлуки.

– Так что у вас случилось? – наконец смогла поинтересоваться я, когда Ксения Львовна закончила травить очередную байку. Первое впечатление оказалось обманчивым – за внешним изяществом и холодностью скрывалась простота и лёгкость, которые, к слову, не отменяли присущей женщине интеллигентности и приятной, ненавязчивой вежливости.

– Женечка, а ты разбираешься? – вдруг с некоторым удивлением произнесла она. – Ты разве не к молодому человеку приехала?

Я покачала головой, сдерживая усмешку. Впрочем, доказывать свою компетентность не пришлось – Ксения Львовна поверила на слово.

Мы поднялись с удобных кресел для ожидающих клиентов и вышли обратно на улицу, под горячий солнцепёк.

– Я ведь, Жень, только сегодня в Краснодар приехала. Последний год всё у моря нежусь, открыла небольшой салон красоты в Адлере – сын помог. А тут решила и Вадима навестить. Где это видано – почти рядом живем, а столько лет не виделись?

Ксения Львовна открыла дверь своей машины и уверенно повернула ключ в замке зажигания.

– Ехала по трассе, когда на панели этот значок загорелся и машина дёргаться начала. Я же не разбираюсь. Хотела до города дотянуть, но гляжу – указатель. Не стала судьбу искушать, свернула к сервисному центру.

– И так сразу меня узнали? – с некоторым удивлением переспросила я.

– Обижаешь, – сжала губы Ксения Львовна. – Ты же копия Вадима! Да и с отцом твоим мы периодически общаемся, фотографиями обмениваемся. Ты разве не знала? Последний снимок с тобой и Антошкой уж очень мне понравился.

Только хмыкнула – вот же папочка! Ни словом ни обмолвился, что своими чадами хвастается. И хоть бы показал свою подругу. Впрочем, сейчас меня куда больше интересовала эмблема «CHECK», высвечивающаяся на приборной панели.

Заверила Ксению Львовну, что ничего страшного не случилось – всего-то нужно провести диагностику. Я сама ей не занимаюсь – прерогатива электрика-диагноста, но он должен вот-вот приехать.

Как я и ожидала, ребята подтянулись довольно быстро. Мы едва успели вновь разговориться с Ксений Львовной, когда на парковке перед боксами появились еще два автомобиля. Первым приехал Влад, наш электрик. Сдав в его надежные руки белый «пыжик», я представила Лёшку и Костю, маляра с золотыми руками.

Удивительно, но даже они оказались покорены Ксюшенькой Шаповаловой. Лёша снисходительно, дружелюбно отвечал на все вопросы женщины, забыв о собственной раздражительности и нелюбви к очевидным «чайникам». Это стоило уважения.

Уехали мы с Ксенией Львовной на моей машине несколькими минутами позже – причиной появления неприятностей стал неисправный датчик. Не критично, но лучше его заменить. Договорились, что Влад закажет его сегодня же, и в лучшем случае уже вечером сможет его поменять.

А пока мне предстояло сопроводить Ксению Львовну. Она даже засмущалась, покачав головой, мол, неудобно, но отказываться от моего общества не стала. Лёшка отпустил меня совершенно спокойно, лишь ехидно отметил, что в последнее время я начинаю слишком злоупотреблять своим положением и отлынивать от работы. Признаться, мне и самой хотелось остаться в сервисе, но бросить женщину одну в городе, где она не была столько времени, рука не поднималась.

Отец возвращался с работы около шести, и до этого времени я успела провести небольшую экскурсию по сильно изменившемуся за последние годы Краснодару. Наверное, и я впервые не ощущала скованности в общении с женщиной – я «дорвалась». Ксения Львовна оказалась не только великолепным рассказчиком, но и замечательным слушателем. А мне того и надо было – я поделилась с ней тем, что не давало мне покоя. Призналась, что всё это время мне не хватало вот таких простых разговоров.

Ксения Львовна располагала к себе. Хотя позже, вернувшись домой и организовав встречу давних друзей, я чувствовала нечто, похожее на смущение. Мне было неудобно – я вылила столько информации на незнакомого мне человека, что совершенно не походило на меня. Впрочем, занималась самобичеванием недолго. Стоило только усесться за компьютер, как попавшаяся на глаза папочка с фотографиями с недавнего тест-драйва моментально изменила мой настрой.

Отыскала в кармане визитку Державина и положила её на стол перед собой. Обещания нужно выполнять, а потому следующие несколько минут уделила тому, чтобы отправить лучшие кадры Максиму по электронной почте.

Каюсь, но фотографию самого Державина пересылать не стала. Зачем? Дать повод считать, что он меня интересует? Нет, подтверждать его самодовольные слова я не собиралась. Слишком много чести.