Через несколько дней летчик этой группы лейтенант С. Черный погиб. Его подбитую машину сопровождал младший лейтенант Ю. Маркушин. Самолет приземлился, но Черный был уже мертв. Тогда же, в этих боях, погибли еще два пилота – однополчане Черного – Е. Буряков и А. Колесняк. Честные ученые ищут истины абсолютные, неисторические. Одна из таких истин, с которой часто встречались фронтовики, – это смерть, неизбежный переход в другую реальность.
Рязанов ставил задачи разведки, борьбы с танками, резервами противника, с его авиацией на аэродромах. Эффективность решения задач непосредственной авиационной поддержки войск Илами по сравнению с 41-42 гг. увеличилась примерно в 6-8 раз. В 1944-1945 гг. темпы прорыва тактической зоны обороны увеличились в среднем в 4-7 раз по сравнению с первым периодом войны и составили 8-15 км в сутки. Такие темпы наступления уже не позволяли противнику парировать удары Красной Армии за счет маневра тактическими и оперативными резервами, а также перегруппировки войск [5].
5 мая части корпуса провели 6 воздушных боев: 28 самолетов противника против 16 Яков и 2 Ил-2. Сбито 5 «мессеров», один штурмовиками. Не вернулись на свои аэродромы 4 Ил-2. Уничтожено 11 танков, 24 автомашины, 6 повозок, подавлен огонь одной артбатареи полевой артиллерии, создано 3 очага пожара, сопровождавшихся взрывами, взорван склад боеприпасов, убито 50 солдат и офицеров. В период с 2 по 6 мая 1944 года части корпуса, содействуя войскам 7 гв. армии и 5 гв. ТА в прорыве укрепленного района и общем наступлении на Роман, произвели 496 самолетовылетов. Уничтожено 67 танков, 110 автомашин, 10 повозок, подавлен огонь 10 артбатарей полевой артиллерии, создано 30 очагов пожара, сопровождавшихся взрывами, взорвано 4 склада с горючим и боеприпасами, убито 500 солдат и офицеров. В 37 воздушных боях сбито 45 самолетов противника, из них 13 – штурмовиками. Потери: 12 Ил-2 и 4 Яка. Штурмовики работали над целью по 25 минут под огнем зениток и истребителей. Но оказали эффективную помощь наземным войскам.
В районе Бельцы, Яссы авиаразведка обнаружила сосредоточение немецких танков. Алексей Павлов с ведомым Иваном Чумаковым шли курсом северо-западнее Ясс в группе капитана Попова, – там 5 опытных экипажей. За линией фронта появились три группы врага. – Свяжи боем истребителей, – в наушниках Павлова приказ Попова. Павлов с Чумаковым проскочили под "Юнкерсами" и устремились к «мессерам». Один тут же задымил, – Чумаков поджег его с ходу. Лобовая атака. Павлов, увидев перед собой 4 «мессера», скорее для устрашения – прицелиться хорошо не успел – ударил со всех "точек" и поспешил скрыться в облаках. Когда выскочил, немцы крутили карусель. Пользуясь удачной позицией, умело маневрируя, Алексей сбил два истребителя. Столько же – на счету Ивана Чумакова. В облачности они потеряли друг друга. Услышав по радио Ивана, Павлов приказал: – Возьми курс 60 градусов. Через 10 минут встретимся… Попова и Павлова представили к ордену Александра Невского, Чумакова – Красного Знамени.
7 мая уничтожено 9 танков, 10 автомашин, создано 2 очага пожара, сопровождавшихся взрывами, взорван склад боеприпасов, уничтожено до батальона пехоты своих потерь не было.
8-я гшад перебазировалась в село Лунга недалеко от города Бельцы. Летчики летали в разведку, бомбили тылы врага, ходили на свободную «охоту». Рязанов требовал, чтобы летчики постоянно учились, упорно трудились. Чтобы разбирали и обсуждали каждый вылет. Если на Калининском фронте спорили о конструкции «ила», его вооружении, то сейчас обсуждали тактику, схемы построения боевого порядка, взаимодействия с истребителями, наземными войсками. Сам комкор обобщал достижения своих бойцов, формируя главные принципы стратегии, оперативного искусства и тактики применения штурмовой авиации. Когда по просьбе редакций газет «Красная Звезда» и «Сталинский сокол» ему придется написать несколько статей на эту тему, то работы «Штурмовики над полем боя», «Искусство взаимодействия», «Массированные удары штурмовиков», «Некоторые вопросы организации боевой учебы» возникнут естественно, как изложение того, что давно продумано, отработано, пережито.
Организована эффективная работа авиации с наземными войсками. Авиаразведка, аэродромный маневр внедрены и работают без сбоев, как и управление авиацией на поле боя. Важен и выбор силы, мощности штурмового удара. Прежде не хватало опытных летчиков и самолетов, вылетали Илы малыми группами, сейчас можно маневрировать составом. И командир, и штаб корпуса уже хорошо знали, в каких случаях надо применять сосредоточенный удар, а в каких – эшелонированный. Есть и разведка аэродромов, опыт действий по ним, выбор времени удара, организация взаимодействия при налете «пешек», Илов и Яков, временной и пространственный порядки их действий.
В Молдавии Бегельдинов вел эскадрилью. Атаковали, сбросили бомбы, эрэсы, начали разворот для второго захода. В это время зенитный снаряд разорвался рядом с Илом ведущего. Пробило баки, и масло снизу струей ударило ему в лицо, залепило глаза. Он командует: – Ничего не вижу, передаю командование левому ведомому. Пилот летит вслепую, пытаясь удержать самолет, и слышит в шлемофоне голос: – Ручку на себя. Тринадцатый, ручку на себя! Исполнил команду. И вновь тот же голос: – Тринадцатый, держи так. Проходит несколько минут. Новое сообщение: вышли на свою территорию. Только тут Бегельдинов смог кое-как протереть глаза, осмотреться. Оказалось, Токаренко увидев, что Бегельдинов попал в беду, передал командование истребителями заместителю и пошел ему на выручку. Командуя по радио, вел его. Машина, управляемая слепым пилотом, легко входит в штопор. А так вся эскадрилья без потерь вернулась на аэродром.
С.Д. Луганский вспоминал, как весной 44-го Рязанов привез в полк истребителей делегацию США: командующий авиацией, делающей челночные операции с запада на восток и обратно, два генерала и полковник. Гости интересовались наградами летчиков, их боями. Вечером в общей землянке накрыли стол. После нескольких тостов за победу, за дружбу, создалась непринужденная обстановка. Шум, смех, мешается английская и русская речь. Рязанов хлебосольно угощал гостей, щедро им наливая. Затем он завел речь об открытии второго фронта. Генерал США поспешил перевести разговор. Но Рязанов с невинным выражением лица попросил перевести анекдот. Какой-то чудак у бочки с водой неторопливо отчерпывает в ведро чайной ложкой. "Да чего ты мучаешься? Возьми и отлей сколько нужно". "Зачем? – отвечает чудак. – Мне торопиться некуда". Генерал, ничего не сказав, только рассмеялся и погрозил Рязанову пальцем. Днем полковник Бонт, прилетевший на «Кингкобре», пощелкав пальцем по фанерному крылу Яка, предложил сразиться в учебном бою. Луганский принял вызов, сразу же зашел ему в хвост и ходил за ним, несмотря на маневрирование американца, пока тот не пошел на посадку. А вскоре, при возвращении с боевого задания, пару Луганского над своим аэродромом ждала пара «охотников». Опытный ведомый В. Усов успел выполнить боевой разворот и сбить один из «мессеров», но и сам был сбит. Луганского спасло то, что в начале атаки противника он выпустил шасси, самолет просел, и трассы прошли выше. Пока он убирал шасси и разгонялся, «охотник» вновь обстрелял его, зацепил ногу, разбил фонарь и приборную доску. Но у Яка почти не было горючего, и он стал сверхлегким, способным на крутые виражи и петли. Луганский зашел немцу в хвост, вывел из строя двигатель и дал приземлиться. Вражеского летчика пленили. Луганский писал, как на следующий день: «…Конев вскинул голову и тут же, на поле, приказал командиру нашего корпуса генералу Рязанову: – Я бы хотел иметь сегодня же документ о представлении капитана Луганского ко второй Звезде Героя. Уставным "слушаюсь" командир корпуса принял к исполнению приказ Маршала». Вскоре Луганский в паре с И. Кузьмичевым, встретив четверку немецких «охотников», вошли в большое облако, где, мгновенно выполнив переворот, с ходу атаковали немцев, сбив в упор два самолета. Оставшаяся пара ушла затяжным пикированием. Осенью 1944-го года к аэродрому, где базировалась дивизия Баранчука, подошли две американские «летающие крепости». Их посадили на аэродроме.
