Блэйз неловко пожал плечами.

– Да. Вот что я имел в виду.

Гарри вздохнул, бросил перо на стол и потёр глаза.

– Даже не знаю, чего ты от меня ждёшь.

Блэйз приподнял одну бровь.

– Серьёзно, Поттер? Хотелось бы увидеть нашего бравого гриффиндорца в деле. Я жду, что ты оторвёшь свою задницу и всё исправишь.

– С чего это я должен теперь всё исправлять? – упрямо проворчал Гарри, и Блэйз, наконец, поддался желанию потереть виски.

– Потому что, – сказал он с болью в голосе, – Драко думает, что ты его ненавидишь. Он убедил себя, что ты ненавидишь его и никогда больше не заговоришь с ним. Он уверен, что ты даже не посмотришь на него снова. Я не лгал насчёт его депрессии, Поттер, – Гарри неловко поёрзал, – Значит, именно тебе придётся пойти к нему и сказать, что ты его не ненавидишь, – Блэйз помолчал, рассматривая брюнета, – Или ты его ненавидишь?

– Нет! – немедленно сказал Гарри, сжав губы и отвернувшись, покраснев.

– Ты всё ещё любишь его? – настаивал Блэйз, устраиваясь поудобнее, готовый провести рядом с Поттером столько времени, сколько понадобится, пока тот, наконец, не сдастся.

Гарри ничего не ответил, уставившись на стол и безмолвно водя по нему пальцем.

– Гарри, – сказал Блэйз, придвигаясь ближе, – ты всё ещё любишь Драко?

Вновь румянец залил щёки Гарри, когда он наклонил голову, бормоча что-то себе под нос.

– А? – спросил Блэйз, борясь с желанием ткнуть Гарри в плечо. Они оба знали ответ, почему же этот несносный грифф упрямится?

– Я сказал «Да», чёрт возьми! – сердито рявкнул Гарри.

– Хорошо, – просто сказал Блэйз, – Тогда сделай что-нибудь.

Весь запал Гарри сразу прошёл.

– Я даже не знаю, где он. И я понятия не имею, что сказать.

– Ну что ж, – сказал Блэйз, хлопая его по плечу, – с первым всё просто: он в нашей комнате, лежит на кровати и смотрит в стену, не разговаривает, не ест, не улыбается и не двигается, как, собственно, последние две недели.

Гарри взглянул на него краем глаза, сцепив пальцы на столе.

– А что я должен сказать?

– Что угодно, – пожал плечами Блэйз, – Может быть, сказать ему правду о том, как сильно скучаешь по нему. И добавить, что всё ещё любишь. И, кстати, можешь ненавязчиво рассказать ему, какой я герой, раз выследил тебя, перехитрил и всё исправил. Можешь поведать, как я спас чёртов мир, Поттер. Короче, всю правду.

Губы Гарри дрогнули, и он покачал головой.

– Ты такой придурок.

Блэйз улыбнулся ему.

– Но такой очаровашка, да?

– Нет, – фыркнул Гарри.

– Всё в порядке, Гарри, – сказал Блэйз, похлопав его по плечу, – однажды ты будешь вынужден это признать. И, наконец, перестанешь себя обманывать.

Поттер хотел было рассмеяться, но вовремя осёкся, всё ещё не зная, как вести себя с наглым слизеринцем.

– Ты действительно думаешь, что ещё можно всё исправить? – вопрос прозвучал неожиданно и тихо, удивив Блэйза.

– Конечно, – нахмурился он, – Меня бы здесь не было, если бы я так не думал, Поттер. Я не из тех, кто приносит извинения, не будучи уверенным, что они могут помочь.

– Ты хочешь сказать, что извинился передо мной только для того, чтобы заставить меня поговорить с Драко? – холодно спросил Гарри, и в его словах прозвучала нотка гнева.

Блэйз устало вздохнул.

– Конечно, нет. Я извинился, потому что мне действительно очень жаль. Но это не значит, что я не надеялся, что смогу тем самым вдохновить тебя оторвать свою задницу и всё исправить. Потому что я пытался помочь Драко. Я пытался его поддержать. Но всё было тщетно. Ты единственный, кому это под силу, Гарри. Ты ему нужен, ясно?

Гарри молча смотрел на него, его лицо было непроницаемой маской.

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду? – наконец спросил он, глядя на Блэйза тяжёлым взглядом.

– Потому что, – Блэйз пожал плечами, – сейчас нет причин лгать тебе. Ты и так знаешь правду. И мой дурацкий план более или менее сработал. Письма с угрозами прекратились. Драко перестал ловить сглаз. С нами обращаются, как с нормальными. Так что, если ты не собираешься идти в «Пророк» с ещё одним сенсационным интервью, только теперь повествующем о том, как сильно ты ненавидишь Драко, и какой он ужасный человек, у меня не было причин искать тебя, извиняться и просить тебя поговорить с ним.

– Я не ненавижу его, – неловко пробормотал Гарри, ёрзая на стуле, и Блэйзу захотелось улыбнуться. Мерлин, это так трогательно и очевидно для любого, у кого есть глаза, как сильно Поттер до сих пор любит Драко.

– Так скажи ему это, – сказал Блэйз, стараясь говорить мягко, – Потому что он искренне верит, что ты его ненавидишь, Гарри. И это убивает его.

Нахмурившись, Поттер поиграл с обрывком пергамента, скомкал его и скатал в шарик.

– Он действительно расстроен?

Услышав этот идиотский вопрос, Блэйз не смог удержаться и закатил глаза, отчего его голову прошила боль.

– Именно! Я не преувеличиваю, Поттер! Наоборот, как бы не преуменьшил! Так что иди уже, блять, и поговори с ним!

Выпятив челюсть, Гарри кивнул, и Блэйз чуть не растаял от облегчения. Всё будет улажено. Он был в этом уверен. Ему удалось! Он убедил Гарри поговорить с Драко. Блэйз спас положение и освободил себя от всех грехов. Теперь его совесть чиста, и всё скоро вернётся на круги своя. Все снова будут счастливы.

– Знаешь, это вовсе не значит, что я тебя простил, – внезапно сказал Гарри, немного поколебав самодовольство Блэйза.

– Ничего, это пройдёт, – пожал плечами Блэйз, – И лучшие друзья ссорятся. Мы это переживём и помиримся. Ты один из слизеринцев, Гарри, так что не думай от нас так легко избавиться.

Гарри приподнял один уголок губ в улыбке.

– Боже, ты действительно такой придурок.

– Но ты всё равно любишь меня, – усмехнулся Блэйз, – Прими это уже, Поттер.

Гарри фыркнул.

– Ты грёбаный бородавочник, Блэйз.

Улыбка Блэйза стала ещё шире.

– А ты – наш панда.

Гарри улыбнулся в ответ.

– Неужели ты действительно сильно скучал по мне?

Блэйз фыркнул.

– Я не признаюсь ни в чём компрометирующем. Но… – он заколебался, чувствуя странное смущение от того, что собирался признаться… Мерлин, как же он ненавидел признаваться в таких вещах! – Я полагаю, возможно, мы с Пэнси скучали по тебе. Ну, – он почувствовал, что краснеет, – не так сильно, как ты скучал по нам.

– О, конечно, – саркастически сказал Гарри, но его улыбка всё ещё была на месте.

– Итак, – протянул Блэйз, бросив взгляд туда, куда переместились Уизли и Грейнджер, – насколько сильно твои прихлебатели ненавидят нашу троицу?

– Эм, – Гарри тоже посмотрел на них и пожал плечами, – думаю, значительно. Они защищают меня. Все эти интриги их очень бесят. К тому же Рон никогда и не был вашим поклонником. Хотя иногда мне казалось, что вы трое ему нравились.

– Ну это совершенно не удивительно, – сказал Блэйз, небрежно махнув рукой, – Разве мы можем кому-то не нравиться, Поттер? Мы по природе своей вне конкуренции и непостижимо очаровательны.

– О, да, – саркастически ответил Гарри, – Напомни мне ещё раз, зачем ты придумал этот идиотский план?

Неохотная улыбка тронула губы Блэйза.

– Туше. Теперь меня так и подмывает дать тебе за это десять очков.

Гарри с лёгкой усмешкой покачал головой.

– Я думаю, что заслуживаю миллион очков за всю ту чушь, через которую вы трое заставили меня пройти.

Блэйз склонил голову, серьёзно рассматривая Гарри.

– Было бы лучше, если бы этого никогда не случилось? Ты бы предпочёл, чтобы я никогда не придумывал этот план и не убеждал Драко участвовать? Ты же знаешь, Гарри, что так просто он не подошёл бы к тебе. Он ведь совершенно неопытен и неуклюж во всём, что касается чувств.

Гарри вздохнул и долго молчал.

– Нет, – наконец сказал он, – Нет, я рад, что он решился, даже если изначально его намерения не были такими уж благородными.

– Вот это и есть суть гриффиндорцев – всё сводить к вопросам о чести, – фыркнул Блэйз, – Хотя, ты поступаешь так же неверно, как и Драко – фокусируешься лишь на негативном аспекте ваших отношений. А ведь в основном всё было хорошо, не так ли? Вы двое удивительно хорошо подходите друг другу. Точно так же, как и мы вчетвером удивительно хорошо подходим друг другу. Раз вступив в наши ряды, Поттер, ты уже не сможешь нас покинуть. Назад пути нет. «Быть может, в Слизерине вам суждено найти своих лучших друзей*», – пропел он.