– Потому что это правда, – просто ответил Блэйз, – Я бы не стал лгать тебе сейчас, Гарри. Я не лгу. Мерлин, – он тихо рассмеялся, – ты бы видел, как он нервничал перед вашим первым свиданием. Я думаю, что он, должно быть, причесался по меньшей мере сто раз, прежде чем встретиться с тобой. Мне казалось, его разорвёт – так он волновался. И то, как он говорил о тебе, и то, как он улыбался своим мыслям, расчёсывая свои бедные волосы снова и снова… Я никогда раньше не видел, чтобы Драко так себя вёл. Я никогда раньше не видел, чтобы он волновался из-за другого человека. Когда-либо. И вот тогда, думаю, я и понял. И я понял это раньше, чем он сам.
Гарри долго молчал.
– Понял что? – наконец неохотно спросил он.
Блэйз смерил его ровным взглядом.
– Что его чувства к тебе были настоящими.
Гарри отвернулся, щёки его порозовели.
– Знаешь, он только о тебе и говорит, – сказал ему Блэйз, услышав, как хрустнула шея Поттера при резком повороте в сторону слизеринца, – Весь семестр. С самого начала учебного года он только о тебе и говорит. Честно говоря, нас с Пэнси это порядком достало.
Поттер снова отвернулся, ничего не сказав.
– Послушай, – вздохнул Блэйз, – мы оба понимаем, что я не особо сентиментален. Честно говоря, Гарри, если бы я был на месте Драко, я, скорее всего, соблазнил бы тебя без капли вины. И даже если бы у меня в какой-то момент появились чувства к тебе, у меня хватило бы выдержки никогда не признаться тебе в содеянном. Я бы не чувствовал себя виноватым за то, чего ты никогда бы и не узнал. И поэтому я никогда по-настоящему не понимал Драко и его вдруг проснувшееся острое чувство вины. Но Драко… – Блэйз снова вздохнул, – Ты даже не представляешь, как это его мучило. И вина на него накатила задолго до того, как ты всё узнал, бросил его и отправил в пучину депрессии, из которой мы с Пэнси совершенно неспособны вытащить его.
Поттер снова посмотрел на него, нахмурив брови, молча изучая Блэйза.
– Ты даже не представляешь, как сильно чувство вины грызло его изнутри, – продолжал Блэйз, – Были моменты, когда я всерьёз опасался, что в одно утро оно изменит моего лучшего друга, сделает из него блёклую тень того Малфоя, что мы знали. Как ты думаешь, почему он сбежал от тебя в первую же ночь? У него уже тогда были чувства к тебе, и совесть съедала его заживо. Он всегда думал о тебе, Гарри. Он любит тебя, идиот.
Дыхание Поттера участилось, и он, не мигая, уставился на Блэйза.
– Он использовал меня, – в замешательстве настаивал он.
– Нет, – возразил Блэйз, – не он, а я пытался использовать тебя. Драко лишь пытался защитить тебя. Вспомни, как он сам не хотел, чтобы ваши отношения стали достоянием гласности! Разве такое поведение логично для того, кто алчно вторгся в твоё доверие в попытке создать публичные отношения с Великим Героем?
Гарри ещё больше растерялся.
– А тебе никогда не приходило в голову, – мягко сказал Блэйз, – что, может быть, он и сам себя обманывает?
– О чём ты? – прошептал Поттер, и Блэйзу захотелось закричать от радости, услышав крохотный проблеск надежды, вложенный в слова Поттера.
– Я много думал об этом, – признался Блэйз, – Обо всей ситуации в целом. А ты когда-нибудь задумывался о том, что, возможно, Драко согласился на этот дурацкий план только для того, чтобы иметь весомый повод заговорить с тобой?
Замешательство Гарри переросло в новую волну негодования.
– Ему не нужен был никакой дурацкий предлог! Он мог бы просто подойти и поговорить со мной!
Блэйз снисходительно посмотрел на него.
– Серьёзно? Да ладно тебе, Гарри, ты же его знаешь. Он не мог поставить себя в такое слабое положение, на тот момент он считал слабым тебя. Он любит тебя, Гарри. Я знал это с самого начала. Ещё до вашего первого свидания. Честно говоря, оглядываясь назад, я думаю, что ты ему давно нравишься. Чёрт возьми, Поттер, он использовал свой самый дорогой одеколон специально для тебя на первом же свидании! Он отстаивал честь твоих волос, хотя все мы знаем, какое они на самом деле гнездо! Разве это не показатель того, как сильно ты ему нравишься?
Губы Гарри дрогнули, на его лице появилось страдальческое выражение, и Блэйз никак не мог понять, о чём он думает.
– А сейчас я беспокоюсь о нём, – тихо сказал Блэйз, чувствуя на себе тяжёлый взгляд Поттера, – Мы с Пэнси беспокоимся о нём.
– Почему? – с волнением спросил Гарри, лишь подтверждая надежды Блэйза на всё ещё живущую в нём любовь к Драко. Упрямый придурок, – Что с ним?
Блэйз еле остановил порыв закатить глаза, но, благодаря чудовищной силе воли, смог сдержаться.
– Ты бы знал, если бы хоть раз взглянул на него за последние две недели.
Гарри заёрзал на стуле, и Блэйз, который за последнее время стал настоящим индикатором вины, легко распознал её и в движениях гриффиндорца.
– Что с ним? – тихо повторил брюнет.
– Вот тебе короткий список того, что с ним не так, – мрачно сказал Блэйз, – Он почти не спит, почти не ест, почти не разговаривает, почти не встаёт с постели… Мерлин, Поттер, я думаю, он даже стал ещё бледнее, если такое вообще возможно, – чем больше слов слетало с губ Блэйза, тем более озабоченным становилось лицо Поттера.
– Ты даже не представляешь, как ужасно он себя чувствует, – продолжал Блэйз, стараясь говорить мягко, – Честно говоря, Поттер, он чувствует себя полным дерьмом. Да и выглядит он полным дерьмом. Просто дай ему шанс объясниться.
Гарри выглядел измученным, всё продолжал дёргать бедное перо, пока от него не осталась лишь хлипкая сердцевина.
– Прости меня, – сказал Блэйз, еле сдерживая улыбку от того, как Поттер вскинул голову, чтобы посмотреть на него в изумлении. Почему все всегда думают, что Блэйз не способен извиниться? Подумаешь, он ни разу этого не делал. И что? Разве это достойный аргумент, – За всё случившееся. Потому что, если кто и виноват, Поттер, так это я. Точно не Драко. Прости меня.
– Ты настоящий ублюдок, – пробормотал Гарри, возвращаясь к своему испорченному перу, – Кто, чёрт возьми, вообще может придумать подобное? Кто, чёрт возьми, манипулирует человеком, основываясь на его грёбаных чувствах к кому-то?
Блэйз вздохнул.
– Честно, Гарри? Вот так меня воспитали. Именно такое поведение я наблюдал у матери. Я не знал своего отца. Всё, что я видел, это бесконечный парад мужчин, будто она поставила их в очередь на быстром наборе. Возможно, поэтому у меня нет здорового понимания того, как работают правильные отношения? Всё моё детство я наблюдал, как она манипулирует интересом мужчин к себе и использует это, – Блэйз никогда по-настоящему не задумывался о том, что, возможно, поведение его матери по отношению к богатым мужчинам оказало на него негативное влияние, пока Пэнси не усадила его несколько дней назад и не объяснила это. И, хотя ему это совершенно не нравилось, он вынужден был с ней согласиться.
Поттер хмыкнул, но ничего не сказал, лишь продолжал крошить остатки былого пера.
– Извини, что я пытался провернуть то же с тобой, – продолжал Блэйз, – И тебе стоило бы оценить мои угрызения совести, потому что для меня это чувство неведомо. Хотя, Драко слышал от меня слова извинений довольно часто в последнее время… Я искренне извиняюсь, Гарри. Потому что, несмотря ни на что, я действительно люблю Драко. Он мой лучший друг, и меньше всего я хочу видеть его разбитым. И ты как хочешь, но я буду продолжать считать нас с тобой близкими друзьями. Просто удивительно, как хорошо ты вписался в нашу банду, это ещё никому не удавалось. Но мы с Пэнси, – Мерлин, как он ненавидел признаваться людям в своих истинных чувствах, – мы и тебя тоже любим, мерзавец. Я имею в виду, – он сделал паузу, чувствуя, что краснеет, – не в каком-то извращённом смысле. Не так, как любит тебя Драко. Мы любим тебя как друга. Как нашего лучшего друга, который случайно оказался гриффиндорцем и пандой, а теперь злится на нас и намеренно игнорирует.
Гарри выдержал долгую паузу.
– Так вот о чём ты тогда говорил, – наконец сказал он, полуобернувшись к Блэйзу, – В тот день возле библиотеки. Ты сказал, что Драко и я вместе из-за тебя. Вот что ты имел в виду.
