Гарри рассмеялся.

– Знаешь, я бы мог сейчас поспорить с тобой и перечислить все причины, согласно которым я совершенно не идеален, но мне льстит твоя оценка. Гораздо лучше, чем то, каким ты меня считал все предыдущие года.

Драко уклончиво промурлыкал что-то, притягивая Гарри к себе в поцелуе. Слишком много разговоров и слишком мало действий; Драко сейчас при всём желании не мог вспомнить, что его останавливало до этого. Явно причиной тому была какая-то глупость, и Драко гордился собой за то, что за такой короткий промежуток времени он смог избавиться от тупого отрицания, насколько ему приятно каждое прикосновение Гарри – он хотел чувствовать их буквально везде.

Поттер отстранился, посмотрел на Драко сверху вниз с нечитаемым выражением лица.

– Можно снять с тебя рубашку, Драко? – тихо спросил он, изучая слизеринца, как будто ответ был написан на его лице.

– Хорошо, – неуверенно кивнул Драко, действительно желая этого, но в то же время он был почти парализован – так нервничал, – Но… – Гарри замер, пристально глядя на Драко, ожидая, когда тот продолжит, – но… только если ты тоже снимешь свою.

– Договорились, – Гарри широко улыбнулся, как будто Драко предложил ему Луну и звёзды на тарелке, или шанс иметь лучшее детство, или лекарство от глобальных проблем, или что-то ещё – совершенно невозможное и чудесное. Брюнет сел, поспешно сорвал футболку через голову, чтобы затем швырнуть её куда-то в глубь комнаты, и тут же чуть не задохнулся от прикосновений рук Драко к разгорячённой груди, – Мерлин, у меня просто крышу сносит от твоих прикосновений, – тихо признался гриффиндорец, и Драко не смог сдержать довольной ухмылки.

– О, Гарри Поттер, поверь, я ещё даже не начал.

– Бля, – воскликнул Поттер, вновь нависая над блондином и даря ему крышесносный поцелуй, – Прочь, – пробормотал брюнет куда-то в губы Драко, дергая его за одолженную рубашку, – Это нужно немедленно снять.

– Как я и сказал, ты можешь её снять, – Драко удивлённо посмотрел на него.

Сгорая от страсти, Гарри положил руки на талию Драко и начал медленно тянуть рубашку вверх, останавливаясь время от времени, чтобы провести линию влажных поцелуев вдоль центра его торса, прежде чем помочь Драко наконец освободиться от ненужного предмета одежды.

– И кто придумал эти дурацкие рубашки, – промычал Гарри, и Драко не мог не согласиться, проводя руками по напряжённым бицепсам Поттера.

– Мерлин, Поттер, – пробормотал он, сжимая твёрдые мускулы, – когда ты перестал быть тощим подростком, каким я тебя всегда знал?

Гарри ухмыльнулся.

– Наверное, примерно в то же время, как я стал таким идеальным.

– А вот и надменный болван, который мне так знаком и над которым я издевался, – ласково улыбнулся Драко.

Поттер ничего не ответил, лишь легонько ущипнул сосок блондина, тем самым вырвав у парня странный писк.

– Как интересно, – сказал Гарри, и в его глазах появился дьявольский огонёк, – Как думаешь, смогу ли я заставить тебя повторить этот звук?

Драко мгновенно оттолкнул руку Поттера, кидая в него самый угрожающий взгляд из своего арсенала, на который он только был способен, будучи полуобнажённым и возбуждённым.

– Не смей, Поттер, – строго сказал он, надеясь, что его угрожающий взгляд был действительно таковым; что-то ему подсказывало, что в данной ситуации он выглядит больше как кретин.

Гарри удивлённо поднял бровь.

– Ты думаешь, есть что-то, что я не осмелюсь сделать, Малфой?

– Я немедленно обратно надену свою рубашку! – Драко был почти уверен, что на самом деле он не сделает этого, может, только из-за вредности и чтоб доказать свою правоту. Только если Поттер будет настаивать. Так что им обоим придётся страдать именно из-за упрямой гордости Поттера. Дурак.

– Сразу же перешёл к своим козырям? – Гарри удивлённо отстранился от него.

– Ты что, забыл, какой я дьявол, – задыхаясь, сказал Драко, и в тот же момент Гарри наклонился вновь, впиваясь влажным поцелуем в пылающую кожу шеи слизеринца. Гарри вернулся к губам Драко, и блондин всерьёз задумался – а он ли наибольший дьявол из них двоих.

– Я знаю, какой ты вкусный, – съязвил Поттер, и Драко застонал, услышав эту фразу.

– Ужасное определение, Поттер, – сказал он ему, выгибая спину, когда рука Гарри скользнула вниз по его животу, беззастенчиво направляясь под пояс джинсов Драко, а затем возвращаясь к шее.

– Но всё же это правда, – прошептал брюнет, прижимаясь к ложбинке между ключицами Драко, высунув язык, пробуя кожу на вкус, и ухмыльнулся, когда это действие вызвало дрожь у партнёра.

– Ну, я мог бы просветить тебя насчёт этого в любое другое время, – простонал Драко, – Тебе стоило лишь спросить.

– Поверь мне, Драко, я хотел убедиться сам, – тихо сказал Поттер, продолжая покрывать поцелуями каждый дюйм обнажённого тела Драко. Некоторые из них были нежными, а некоторые кусающимися, и Драко чувствовал нарастающий жар возбуждения.

Без всякого предупреждения Гарри наклонил голову и взял один из сосков Драко в рот, облизывая его и осторожно дергая горошинку зубами, и Драко не смог сдержать ни того, как выгнулась его спина, ни звука, который вырвался из его горла. Чувствуя всё большее отчаяние, он изо всех сил прижимался к Поттеру, задаваясь вопросом, действительно ли он готов, но понимая, что уже слишком поздно останавливаться. Ни от чего за всю свою жизнь Драко не получал такого удовольствия, как сейчас от близости Гарри, от его умелых ласк и милых пустяков, нашёптанных на ухо.

– Драко, – простонал Гарри, – если ты не хочешь идти дальше, нам лучше остановиться прямо сейчас, потому что я в двух секундах от того, чтобы сорвать с тебя эти чёртовы джинсы.

– Давай, – немедленно сказал Драко, отчаянно желая, чтобы Поттер прижался к нему ещё сильнее, – Сделай это, Гарри.

– Твою мать, – прорычал Гарри, протискивая руку между ними, чтобы расстегнуть джинсы Драко, и одновременно овладевая ртом блондина в яростном поцелуе, от которого у Драко закружилась голова, а сердце зашлось как стая гиппогрифов; он не смог бы сейчас с уверенностью сказать, где верх, а где низ, он чувствовал себя дезориентированным, и ему отчаянно не хватало кислорода, и всё, что он знал – есть только Гарри, больше ничего не существует.

Вдруг тепло Гарри на его груди исчезло, и Драко закричал от внезапного жара, влажно окружившего его член, когда Гарри вобрал его в рот одним быстрым движением, тут же отодвинувшись, чтобы бросить на блондина вопросительный взгляд. Драко умоляюще кивнул в ответ, запутавшись пальцами одной руки в волосах Гарри и сжимая другую руку на тонких простынях; когда брюнет провёл кончиком языка вверх по стволу и жарко задышал на влажную кожу, дрожь пробежала по телу Драко, и он прикусил губу, пытаясь сдержать стон. Тёплый язык невесомо танцевал на самом кончике члена Драко, лишь дразня, и это заставляло Драко разочарованно кричать, в то же время он хотел, чтобы эта пытка никогда не заканчивалась.

В конце концов сжалившись, Гарри полностью взял член Драко в рот, со стоном медленно опустив голову и затем вновь поднимая её, и спина Драко выгнулась дугой, следуя за движением брюнета, затем он со стоном опустился обратно на простыни. Синий свет огня мерцал и танцевал по комнате, отбрасывая странное неземное свечение, и Драко признал, что оно удивительно подходит этому моменту. Он определённо чувствовал себя так, словно находился в другом мире, ещё неисследованном и никому не известном, кроме него самого; он был погружён в лазурное море наслаждения, где всё сияло, всё вспыхивало и прыгало, как будто каждая поверхность в этой комнате была такой же живой, как и он сам в этот момент.

– Гарри, – выдохнул он, и его имя оборвалось резким криком, когда Поттер с силой втянул воздух, создав вакуум, а затем начал усердно двигать головой с известной лишь ему одному амплитудой. Одной тёплой ладонью гриффиндорец обхватил основание члена Драко и начал поглаживать его в такт своему рту; его ритм немного сбивался, но всё было прекрасно, всё было охуительно прекрасно – весь грёбаный мир был прекрасен.